На пресс-конференцию, посвящённую развитию имущественного комплекса госуниверситета, я пришёл, чтобы узнать из первых уст, что же всё-таки происходит с ботаническим садом в реальности. Почему же ректор ИГУ Александр Аргучинцев вдруг издал приказ об увольнении одним махом сразу всей дирекции ботанического сада и передаче этого структурного подразделения ИГУ «в состав биолого-почвенного факультета, непосредственно подчинив его декану».

– Маленько не так, – отвечал по телефону ещё до пресс-конференции на мои расспросы Аркадий Матвеев, декан биолого-почвенного факультета ИГУ. – В связи с передачей сада в структуру факультета ставки директора и его заместителей сокращаются, потому что на факультете нет директорских должностей. У нас есть заведующие кафедрами. Поэтому будут введены новые ставки заведующего ботаническим садом, главного биолога… 

– Но в приказе нет никаких упоминаний ни о заведующем, ни о главном биологе. Там говорится только о старшем биологе. 

– Надо будет это как-то исправить. 

– Да, я вхожу в состав учёного совета госуниверситета, – подтвердил Игорь Бычков, академик РАН, научный руководитель Иркутского научного центра. – Но, к сожалению, в повестке заседания того учёного совета, которую я получал, вопрос о реструктуризации ботанического сада указан не был, а с учётом своей загрузки я бываю не на каждом заседании. Вот и в работе этого, к сожалению, участия не принимал. Поэтому не смог высказать свою позицию по поводу этой идеи и не услышал аргументы тех, кто призывал к такой структуризации. 

Александр Аргучинцев выразил готовность объяснить «Восточно-Сибирской правде» свои действия, в которых кто-то (по убеждению ректора – совершенно необоснованно) заподозрил готовность руководства университета уступить железной дороге часть коммерчески очень привлекательных садовых земель. Как раз тех самых, которые уже много лет с поддержкой горожан самоотверженно защищает от захватов учёный-биолог и общественный деятель, директор ботанического сада Виктор Кузеванов. Впрочем, и Кузеванову без должной юридической помощи (хотя в университете есть не только правовое управление, но и юридический институт) удалось сохранить не всё. На нескольких гектарах, оформленных грамотно, но без уведомления университета, где когда-то располагался пионерский лагерь ВСЖД, теперь за глухим и высоким забором уже построен коттедж.

– Ну и почему-то вопрос, связанный с развитием ботанического сада Иркутского госуниверситета, стал абсолютно болезненным, – удивляется ректор. 

– Ботанический сад создан, финансировался и продолжает финансироваться как учебно-вспомогательное подразделение университета. Именно учебно-вспомогательное! – интонационно пресекает возможные возражения Александр Валерьевич. Может быть, формально он прав. Не знаю. Но точно знаю, что цель создания сада тогда, 75 лет назад, в 1940 году, определялась совсем иначе и выходила далеко за рамки «учебно-вспомогательного подразделения». На сайте ботанического сада приводятся слова Павла Ивановича Малиновского, его первого директора. Он считал, что этот сад «…должен представлять собою научное учреждение по изучению, переделке и показу флоры и растительности Восточной Сибири, являясь в то же время местом для разумного отдыха трудящихся».

Вообще-то определений понятию «ботанический сад» в толковых словарях и научной литературе очень много. Они разные, хотя не противоречат, а дополняют друг друга смысловыми и эмоциональными оттенками. И все начинаются с целеполагающей задачи научных исследований. Наука для ботанического сада главное, остальное – в порядке очереди. 

Большая советская энциклопедия, которой я по жизни привык доверять больше других справочных изданий, тоже называет ботанические сады в первую очередь научно-исследовательскими учреждениями, но во вторую и третью –  учебно-вспомогательными и культурно-просветительскими, культивирующими и изучающими растения, пропагандирующими ботанические знания. 

Это одно из очень немногих изданий, которое расстроило меня, использовав словосочетание «учебно-вспомогательное». «Учебное» – да! Здесь никаких сомнений. Но вот слово «вспомогательное» несёт оттенок не то чтобы совсем уж никчёмности, но чего-то мало значащего, от чего в определённых условиях можно легко и безболезненно отказаться. Если нечто «вспомогательное» есть – это хорошо. А если нет – да и ладно, обойдёмся. Впрочем, к чести издания, БСЭ стопроцентно реабилитирует себя утверждением, что «исторически Б. с. явились первыми научными ботаническими центрами. Многие из них являются по существу комплексными институтами, ведущими исследования по ряду разделов ботаники; другие более или менее специализированы тематически или по своему назначению». 

– Ну, даже немножко странная ситуация, – удивляется ректор вскипевшей общественной реакции на внутренний приказ по госуниверситету. – С моей точки зрения, ситуация искусственно подогревается некими третьими лицами. И скорее всего, здесь речь идёт о какой-то большой политической игре, в которую втянуты вузы. 

По поводу «третьих лиц» ректор, скорее всего, ситуацию недооценил. Речь правильнее вести не о лицах, а о третьей силе, которая называется населением города Иркутска. 

– Было принято решение, не расформировывая, не ликвидируя ботанический сад в качестве того же самостоятельного подразделения, передать под непосредственное управление декану биолого-почвенного факультета, – убеждает ректор собравшихся журналистов в незначительности и несущественности реструктуризации «учебно-вспомогательного подразделения». – Единственное, что было рекомендовано, – пересмотреть штатное расписание. Вот оно у меня имеется. На данный момент в ботаническом саду 14 ставок. Из них шесть – это руководящие должности. Три заместителя директора! Сегодня спросил у мэра: сколько у вас заместителей? Он говорит: четыре. И у меня четыре проректора. А здесь из 14 ставок – три(!) заместителя. Один заведующий хозяйством и один комендант. И восемь рядовых работников. Ну, нормальная это структура или нет, как вы считаете? 

Ректор счёл свой вопрос риторическим и не стал ждать ответа, хотя мне (думаю, что не мне одному) хотелось согласиться с ним, что такая структура для сложного, многопрофильного научного и учебного хозяйства совершенно ненормальная. Но не потому, что у действующего директора много заместителей, а совсем наоборот, потому что у него неестественно мало штатных работников. Были времена, когда штат Иркутского ботанического сада насчитывал 32 человека. Теперь только 14. Зато бухгалтеров в университете (по разделу «контакты» на официальном сайте посчитал) 22 человека. И среди них ни одного рядового. Самая низкая должность – ведущий бухгалтер. 

Бухгалтер, он, судя по реалиям, важнее биолога и тем более биолога-исследователя, от которых только лишние хлопоты да расходы.

– Сокращение не означает увольнение, – информирует журналистов Александр Аргучинцев. – Сокращаются ставки, а не люди. В соответствии с Трудовым кодексом всем сокращаемым были предложены вакантные ставки. Виктор Яковлевич, я знаю, обиделся, увидев в предложениях «дворник» и «уборщица». Но это правило Трудового кодекса. При сокращении перечисляются все (!) свободные должности, которые есть в Иркутском госуниверситете. Там есть ставки и ведущего биолога, и заведующего хозяйством, и дворника, и уборщицы. Если мы отступим от этого правила, мы нарушим Трудовой кодекс. 

Университет Трудового кодекса не нарушил. А за предложение учёному, уважаемому в городе и известному если не во всех, то во многих ботанических садах планеты, поработать в университете в должности дворника или уборщицы никакой ответственности законом не предусмотрено. 

Встреча Александра Аргучинцева с Дмитрием Бердниковым, мэром Иркутска, изменила отношение ректора к главному защитнику ботанического сада от внешних посягательств на земли, находящиеся в пользовании и под управлением университета. Какие-то хорошие, наверное, очень убедительные слова сумел найти Дмитрий Викторович, если его встреча изменила отношение ректора и к глобальному инвестиционному проекту развития Иркутского ботанического сада, которым Кузеванов уже много лет пытается заинтересовать и власти вплоть до федерального правительства, и крупный бизнес, не только иркутский. 

– Интереснейший проект! – неожиданно после неудержимой критики вплоть до намёков на возможное уголовное преследование оценил Александр Аргучинцев работу Виктора Кузеванова в должности директора ботанического сада. – Он входил в обе наши заявки на национальные исследовательские проекты. Мы глубоко благодарны Виктору Яковлевичу. И здесь необходима целая команда. Вы прекрасно понимаете, здесь каждому найдётся своё место. Необходимы люди уровня Виктора Яковлевича, способные этот проект красиво представить, изложить. В том числе на английском языке. В том числе на популярном уровне, потому что у нас некоторые профессора начинают говорить на таком языке, что могут понять только сами себя, извините. У него прекрасные связи с ботаническими садами не только России, но и всего мира. То есть этот человек незаменим, если говорить о реализации таких проектов. Это крупный проект, который мог бы объединить весь Иркутск. И мне кажется, что это очень хороший мог бы быть проект и для мэра, и для нашего губернатора.

Кто здесь будет жить, работники сада не знают

У меня, признаюсь, рука с авторучкой в воздухе зависла от удивления. Хорошо, что диктофон эмоциям не подвержен, продолжает работать. 

– В связи с этим состоялись встречи и Виктора Яковлевича, и моя – с мэром города Иркутска. Есть полное понимание и намерение работать в этой области. Виктору Яковлевичу Кузеванову была предложена должность научного руководителя ботанического сада. Я получил от него сначала по электронной почте, а потом лично согласие занять эту должность с ориентацией на эти и другие проекты, меньшего уровня, связанные с международным сотрудничеством. Я думаю, конфликт, если он был – а я считаю, что он был специально разогрет некими третьими лицами, – полностью исчерпан. Это подтверждено под телекамерами в присутствии мэра Иркутска Дмитрия Викторовича Бердникова.

– То, что многие общественные организации, население  высказывают тревогу и озабоченность ситуацией и что мэр счёл необходимым встретиться и с директором ботанического сада, и с ректором государственного университета, показывает – не всё продумано до конца, – говорил мне за день до назначенной пресс-конференции академик РАН Игорь Бычков. – Это тот случай, когда лучше не торопиться, правильнее на некоторое время отложить реализацию решения, чтобы вернуться к этому вопросу, проанализировать его с привлечением общественности. Сад вырос из штанишек вспомогательного подразделения и перестал быть только внутренним делом университета. Он стал достоянием общества. Возвращение сада к исходному состоянию не будет признаком слабости. Наоборот, это будет признаком силы руководства университета. 

Формально, если делать вывод из того, что было произнесено ректором ИГУ в заключение пресс-конференции, можно предположить, что руководство университета продемонстрировало «признак силы», на который так надеется академик Бычков. Но это при очень богатой фантазии и обязательно с полузакрытыми глазами. Но стоит распахнуть глаза да вслушаться в интонации и противоречащие утверждения – пропадает вера. Улыбок и вежливости много, логики на пресс-конференции было гораздо меньше. 

Новый приказ, изданный под названием «О внесении изменений…», вместо старого «Об изменении структуры и штата» принципиальными изменениями не порадовал. В нём, как и в старом, торопливом, непродуманном, обещанной должности заведующего ботаническим садом не появилось. Введение в уточнённый штат сада трёх ведущих специалистов вместо трёх заместителей директора подчёркивает, что схема, существовавшая много десятилетий, является оптимальной и менять её не было никакого смысла. Зачем же тогда сыр-бор?

Вышел из душного здания второго корпуса Иркутского госуниверситета, и снова клумба забытая, неухоженная на глаза попалась. В 1992 году весь Иркутский ботанический сад, принятый Виктором Кузневановым под своё управление, внешне похож был на эту клумбу. На грядках те же самые сорняки торчали. Хотелось бы надеяться на развитие по спирали, но по жизни всё как-то чаще замкнутые круги встречаются.