На самой окраине Ново-Ленино стоит пятиэтажка, в которой живёт Татьяна. С одной стороны от дома плотной стеной встали готовые к сдаче высотки. Пара-тройка месяцев, и сюда заедут новосёлы. С другой стороны виднеется автостоянка. Расположение сложно назвать удобным, но это не мешало Татьяне радоваться собственному жилью.

Удивительно, но в её квартире и сейчас не чувствуется обречённости, уныния. По дому разносится запах свежесваренной каши, в коридоре на растяжке сохнут пелёнки. В спальне поблизости в кроватке стоит сама обладательница вещичек. Пухлощёкая Даша всего пару дней назад начала подниматься на ножки – это радостная новость для мамы и сестрёнок. 

Мы с Татьяной располагаемся на кухне. Внятно и чётко, без лирических отступлений женщина рассказывает свою историю. В 2006 году развелась с мужем. Квартира осталась бывшему супругу, поэтому ей нужно было искать жильё.

– Почему вы решили взять валютный кредит? – задаю очевидный вопрос, на который Татьяне наверняка приходилось отвечать не один раз. 

– Этих франков я в глаза не видела и в руках никогда не держала. Зарплату я получаю в рублях, квартира оценивалась в рублях, платежи за кредит вносила тоже в рублях. Но миллиона рублей, которые Банк Москвы одобрил для кредита, на квартиру не хватало. Год я была в по­исках: исходила все банки, пересмотрела разные варианты, но так ничего не подобрала. За три дня до истечения времени, за которое я могла воспользоваться кредитом, мне позвонили из Банка Москвы и сказали, что у них началась льготная акция по валютным кредитам. 

Если по рублёвой ипотеке давали только миллион, то по валютному кредиту мне легко одобрили 2,3 миллиона рублей, или 107 тысяч франков. Если бы я такую сумму брала в рублях, в месяц мне нужно было платить 40 тысяч рублей. Проценты по валютной ипотеке были значительно ниже – 7,9% годовых, в месяц получалось 17-18 тысяч рублей. Такую сумму в месяц я вполне могла осилить. Я посмотрела графики валют, франк на семь лет, с 2000 года по 2007, подрос примерно на 15%. Такой же рост прогнозировался на последующие годы. Мне казалось, я рассчитала риски. К тому же, выбора особого я не видела. У меня было два варианта: быть без жилья вообще или с жильём через валютную ипотеку.

Валютные заёмщики, что называется, на собственной шкуре прочувствовали все моменты, когда отечественная валюта была нестабильна. Из уст в уста передаются истории должников, которые не справились с кризисом 2008-2009 годов и ещё тогда потеряли ипотечные квартиры. 

Ни колебания валюты, ни семейные обстоятельства никак не отразились на графике ипотечных платежей Татьяны. Два года назад она родила дочку Яну, восемь месяцев назад появилась маленькая Даша. «Долгое время я не могла забеременеть, потом, когда я уже перестала ждать, мне было дано это счастье. Я решила, что рождение детей не помешает мне справляться с обязательствами. Так и получилось. Дети дают мне силы, не позволяют впасть в уныние. Они моя поддержка», – Татьяна как будто оправдывается за своё долгожданное материнство. Так получилось, что детей женщина воспитывает без мужа, рассчитывать ей приходится только на свои силы. 

Будучи в декрете, Татьяна продолжала трудиться из дома, бралась за разные подработки, даже двор подметать приходилось. «Курс франка стал резко расти в конце про­шлого года. В ноябре нужно было заплатить 50 тысяч рублей. Я выскребла всё, что смогла, но рассчиталась. На житьё остались только «детские». В декабре платёж составил 55 тысяч рублей. Когда я поняла, что заплатить не смогу, три дня ходила в полуобморочном состоянии. Потом позвонила в банк и предупредила сотрудников, что при таком курсе валюты вносить платежи мне нечем. Мне ответили, что, если я не буду платить, спустя 180 дней просрочки банк подаст в суд на расторжение договора и возврат залога. То есть квартиру мне придётся отдать банку», – эти слова Татьяна произносит с философским спокойствием, без вздохов и истерических ноток.

Пик роста швейцарского франка (хотя правильнее будет сказать, что не франк рос, а рубль падал) пришёлся на январь. В этом месяце Татьяна должна была заплатить неподъёмную сумму – 76 тысяч рублей. Сейчас разовый платёж снизился до 55 тысяч рублей, но и он находится вне пределов возможностей Нефедьевых.

К моменту подачи судебного иска финансовый расклад такой. 2,3 миллиона Татьяна взяла в банке. Такую же сумму она выплатила за 7,5 лет. А теперь внимание: сумма, которую заёмщица ещё должна банку – 5,6 миллиона рублей! Таким образом, обычная двушка на отшибе Ново-Ленино обойдётся Татьяне как элитные апартаменты в центре города. Но если должнице с детьми придётся расстаться с жильём, банк тоже не останется внакладе. Кроме квартиры, у кредитора остаются деньги, которые за всё время договора выплатила Татьяна. 

Вопрос прав детей решается также не в пользу Нефедьевых. По закону всю семью, включая грудную Дашу, банк вполне может выселить из квартиры, поскольку недвижимость находится в залоге. Никаких претензий органы опеки банку предъявить не могут. В российской практике уже есть примеры, когда суд выносил решения выселить валютных заёмщиков с маленькими детьми из залоговых квартир. «Мысленно я готовлю себя к выселению. По правилам это происходит с участием всех служб – полиции, судебных приставов, «скорой». Врачи нужны, чтобы оказать помощь человеку, которого выгоняют из квартиры. В таких ситуациях обычно повышается давление, становится плохо. Когда я представляю такие картины, впадаю в панику», – говорит Татьяна.

На днях Банк Москвы пошёл на уступку – предложил Татьяне рефинансировать долг по текущему курсу франка. То есть дать ей новый кредит на 5,6 миллиона рублей, теперь уже в рублях под льготный процент. После рефинансирования в месяц нужно будет отдавать около 50 тысяч рублей. Татьяна говорит, что всё равно готова рассмотреть предложение банка, хоть чтобы убедиться, что для её случая оно не подходит. 

У Елены из Иркутска ситуация не такая острая, как у Татьяны, но тоже малоприятная. В 2008 году она взяла кредит на двухкомнатную квартиру. История стандартная. На рублёвый кредит доходов не хватало, тогда в банке предложили ипотеку в долларах. «Я брала кредит в банке ВТБ24. Конечно, сотрудники не настаивали, но очень мягко убеждали, что я не прогадаю. Обидно, конечно, что пошла на эту сделку, хотя и имею экономическое образование», – сожалеет заёмщица. 

Елена взяла в кредит около двух миллионов на покупку «хрущёвки» в Иркутске-II. Спустя семь лет аккуратного исполнения обязательств из-за колебания курсов валют заёмщица должна банку сумму большую, чем брала. Сейчас кредитная организация предложила ей «каникулы» – полгода Елена будет платить только проценты, всё это время основной долг будет оставаться прежним. Три месяца уже прошли. «Что будет через три месяца, загадывать не берусь. Если курс останется прежним, моей зарплаты не хватит даже, чтобы оплачивать взносы. Очевидно, что платить ипотеку я не смогу. Так что вполне могу оказаться на месте Татьяны», – рассуждает Елена.

В Иркутске мы смогли найти четырёх валютных заёмщиков, которые оказались на грани выселения из ипотечных квартир. Возможно, их больше, но люди считают это личными проблемами, не видят смысла обращаться за помощью.

 А вот активисты Всероссийского движения валютных заёмщиков настаивают, что их проблема вы­шла на общественный уровень. Как рассказала представитель движения Жанна Чепченко, в досье движения по всей стране собрано около 20 тысяч договоров по валютной ипотеке. 

«Сложилось мнение, что валютные заёмщики – недалёкие люди, которые вдруг почему-то решили взять ипотеку в валюте. Большинство должников – люди с высшим образованием, много юристов. Все оказались в похожей ситуации – на рублёвую ипотеку не хватало доходов. У меня, допустим, дочь до 12 лет выросла на съёмной квартире. Перспектива была либо и дальше жить в арендованной квартире, либо взять валютную ипотеку. 2,5 тысячи долларов я должна отдать в месяц. У меня появились просрочки. Теперь я, как и остальные, жду, что приставы придут выкидывать наши вещи с 14 этажа», – Жанну мы застали в дороге, было шумно. Но она с охотой стала отвечать на вопросы, подробно рассказала о своей ситуации и действиях, которые предпринимает движение. 

Заёмщики используют любую возможность, чтобы заявить о своих проблемах. Члены движения создали группы в социальных сетях и через них обмениваются информацией, договариваются о новых акциях. На улицах городов, у зданий правительств, офисов Центробанка и коммерческих банков регулярно устраивают митинги и пикеты. В марте нынешнего года на одиночный пикет к дому правительства в Москве вышла 90-летняя Татьяна Самойлова. Она ветеран войны, всю жизнь проработала учителем начальных классов в Украине, несколько лет назад переехала в Москву к внучке и вместе с семьёй оказалась на грани выселения. Родные сообщают, что после акции старушке стало плохо, с диагнозом «инсульт» ветеран находится в больнице. 

Недавно заёмщики завели «книгу памяти» жертв валютной ипотеки. В ней хранятся кредитные договоры, копии свидетельств о смерти и истории людей. По словам активистов, чаще всего испытаний не выдерживают мужчины – умирают от инфарктов и инсультов. Долги остаются их жёнам и детям. Пока в списке погибших около десятка человек. 

Большие надежды заёмщики возлагали на «прямую линию» с Владимиром Путиным. 16 апреля нынешнего года активистам удалось попасть в эфир. Президент услышал о проблемах заёмщиков и даже поручил правительству в срок до 15 мая рассмотреть возможности оказать им господдержку. Время прошло, но новостей от правительства пока нет. Не принесла результатов ни голодовка, ни три обращения к президенту через газету «Ведомости», ни шествия по улицам, ни автопробеги. 

Пока эти люди не могут достучаться до властей. Они не согласны с посылом, что, добровольно подписав кредитный договор, они сами виноваты в своих финансовых бедах. Правительство и банки должны разделить с заёмщиками риски, убеждены члены движения. 

На днях суд обязал кредитную организацию пересчитать проценты за последние семь лет по курсу
на дату заключения договора валютной ипотеки

Пока полем битвы за свои права для многих заёмщиков стал зал судебных заседаний. Там бои идут с переменным успехом. На днях в Московской области заёмщица выиграла иск у банка ВТБ24, суд обязал кредитную организацию пересчитать проценты за последние семь лет по курсу на дату заключения договора валютной ипотеки. Разумеется, банк оспорил решение в вышестоящей инстанции. Но заёмщики уже считают результат своей маленькой победой. 

Есть и другие новости. Банк Москвы добился решения о выселении заёмщицы с двумя маленькими детьми. Правда, банк решил приостановить исполнение судебного решения, на какой срок – неизвестно.

Судьбу Татьяны Нефедьевой и её детей предстоит решить Ленинскому районному суду. Если следовать букве закона, она добровольно подписала договор, значит, и отвечать за последствия тоже ей. Резкие скачки валюты следовало бы отнести к форс-мажорным обстоятельствам, но об этом в контракте не сказано ни слова. 

Представитель Татьяны в суде Игорь Льгов говорит, что будет предлагать банку пойти на мировое соглашение. «Если банк будет расторгать договор, он должен будет выставить квартиру на продажу. Не удастся реализовать недвижимость – тогда она будет находиться на балансе у банка. Мы будем просить банк разрешить Татьяне за 10–15 лет выкупить её квартиру», – объ­ясняет юрист. 

То есть всё, о чём просит Татьяна – заново, с чистого листа, выдать рублёвый кредит на её квартиру. Забыть, что больше семи лет она рассчитывалась за ипотеку, также и то, что сегодня она должна банку больше пяти миллионов рублей. О решении суда узнаем скоро.