Рассказ об удивительном для местных широт саде начинается в 1907 году. Тогда в поисках лучшей доли в Иркутск приехала семья Томсонов. Главе семейства Августу Карловичу в то время было 36 лет. Он, сын лесника, в прежние времена батрачил в садах одного из поместий. Плохое отношение землевладельца заставило Томсона бежать из родных мест в Латвии, которая тогда была частью Российской империи, вглубь страны. За несколько лет он побывал во многих городах и деревнях. Его путешествие закончилось в Иркутске, где он впервые увидел дикую яблоню и смородину. Здесь бывший садовник смог устроиться маляром на железнодорожной станции «Иннокентьевская». Но ему хотелось работать на земле. «В итоге он задался идеей создать в Иркутске плодово-ягодый сад, – рассказала Вера Шлёнова. – Конечно, к его желанию местные отнеслись без энтузиазма, считали чудаком. На многочисленные про­шения однажды ему последовал ответ: «Малярам положено быть малярами, и нечего совать нос в науку». Но это не остановило Августа Карловича, продолжившего самостоятельные поиски подходящего участка. Спустя семь лет крестьяне Подгородно-Жилкинского сельского общества выделили ему в 12-летнюю аренду под разбивку сада примерно 10 десятин земли, которая тогда не относилась к Иркутску, а сегодня расположена на территории Ново-Ленино. 

На этом участке с началом Первой мировой войны и поселилась семья Томсонов. На территории сада они построили дом, какие возводились в те времена в Латвии, соорудили колодец и установили беседку. «Там Август Карлович имел обыкновение отдыхать после трудового дня, ведь наёмных рабочих у него не было – помощники появлялись только во время сбора урожая, – рассказывает Шлёнова. – Для наполнения сада он собирал дикие яблони и культивировал их на здешней территории. Именно тут сибиряки впервые увидели крупноплодные яблоки и попробовали ранетки, вишню, сливу». Так началась история первого за Уралом плодово-ягодного сада. «Уже к концу 20-х это был райский уголок, как утверждают подшивки тогдашних газет», – отмечает лектор. 

На территории сада установлен мемориал Томсона

Через десять лет Томсон не только разбил обширный сад, но и собрал вокруг себя единомышленников. Ими были в основном садоводы-опытники, чьи участки располагались на территории сегодняшнего Иркутска-II. Сейчас там находится станция юннатов, а раньше эта территория принадлежала другу Томсона, садоводу, с которым они начали общее дело. Контакты Августа Карловича не ограничивались местными земледельцами – подсчитано, что за годы своей работы Томсон вёл переписку почти с полутора сотнями людей. Несмотря на то что он был одним из немногих в Иркутске, у кого была печатная машинка, многие из его писем написаны от руки. «Смотришь на листочки и удивляешься: он же латыш, но нет ни одной ошибки – прекрасное изложение и грамотность», – отмечает Вера Шленова. 

Одним из адресатов писем Томсона был известный селекционер Иван Владимирович Мичурин. В 1925 году Томсон начал с ним переписку, попросив дать советы и прислать саженцев мичуринских сортов. Первая партия пришла из Козельска. Встретиться с Мичуриным лично иркутскому садоводу не удалось, но его до сих пор многие считают последователем учёного. Благодаря этому знакомству Томсон сам начал вести научную работу, стал участником многих выставок народного хозяйства. В 1930-х Томсон был одним из инициаторов создания сада «Просвещенец» на сопредельных к его участку территориях. Этот сад соответствовал названию, говорит Шлёнова. Здесь, например, работали студенты сельхозакадемии, которые весь посадочный материал брали в саду Томсона. Этими работами руководил сам Август Карлович. В самом центре сада сегодня сохранилась аллея, где Томсон принимал друзей и единомышленников из Красноярского края, Минусинска, Хабаровска. 

Часто многие семена попадали к Томсону по почте. «Только представьте, ему из Дагестана в пакетиках присылали пыльцу абрикоса, здесь это дерево цвело и плодоносило, – рассказывает Вера Шлёнова. – В самом центре сада была клумба с цветами. Сегодня за то, что есть на наших участках, мы должны поблагодарить Томсона, который был основоположником садоводства в Сибири. У него не было коммерческой жилки, он щедро делился саженцами с соседями. Сегодня мы хоть и считаем Ново-Ленино пригородом, но это «зелёное» место, многие садоводства, расположенные вблизи, брали своё начало отсюда». 

А затем наступило время репрессий. И семья Томсона в числе других попала под удар. «У Августа Карловича было четверо детей. Сын Теодор, который был очень красив, как отец, в своё время работал на железной дороге, был арестован в 1938 году. Его следы теряются, – рассказывает лектор «Прогулок». – Примерно в это же время Томсон принял решение безвозмездно передать сад государству. Я спрашивала его внучку Лидию Ивановну, с которой была очень дружна, связан ли этот поступок с арестом сына и попыткой защитить других членов семьи. Она так и не смогла ответить». 

Согласно описи Облземотдела, которому перешёл сад в ноябре 1939 года, на его территории росли 230 сортов яблонь, 77 видов декоративных культур, множество цветов. «Там расписано, сколько рядочков, сколько кусточков, какого они возраста. Эти документы мне передали его ученики, я планирую подарить их Музею города», – подчёркивает Шлёнова. После передачи сада тот начал переходить от одного ведомства к другому, и, как говорят очевидцы тех событий, впоследствии Томсон очень жалел о своём поступке. Утешали его только экскурсии, которые он проводил. «Ещё в 1930 году в «Восточно-Сибирской правде» вышла небольшая заметка, где рассказывалось, что Август Карлович принимал в своём саду экскурсию, которая отличалась от остальных, а их было много, – поясняет рассказчица. – Посетителями стали дети из школы для слабовидящих. «Ребята были в восторге», – написано там. Какой нужно был иметь человеческий дар, чтобы слепым детям показать красоту и прелесть той территории, которую они не могли увидеть».

В годы войны Томсон давал постоянные консультации со страниц газет. Он учил иркутян, как из одной картофелины вырастить 147. «Август Карлович рассказывал, что нужно вырезать глазки, когда вы чистите картофель, как его помещать в лунку, как сажать, – рассказывает Вера Шлёнова. – Он, конечно, прекрасно понимал, что мы живём в Сибири, и витаминов не хватает. Поэтому настоял на том, чтобы у нас выращивали тыкву. Сейчас задумаешься – вот проблема-то! – но были времена, когда многих культур сибиряки и в глаза не видели». Умер Томсон в 1951 году и ныне покоится на Ново-Ленинском кладбище. К счастью, он не успел застать полное разрушение своего сада, который строил столько лет. 

– Была в Иркутске замечательная женщина Александра Георгиевна Малышева – агроном, ученица Томсона. Она давала бесплатные консультации в обществе охраны природы, когда я туда только пришла, – объясняет Шлёнова. – Мне тогда, как многим, имя Томсона ничего не говорило, но она постоянно повторяла его фамилию. И вот как-то раз она привезла меня сюда, в Ново-Ленино. Я не поняла, куда попала: трава выше моего роста, колдобины, склады с жутким дустом. Стало так стыдно. Мы собрали неравнодушных людей, это было в советские времена, когда мы верили, что можно что-то изменить, и начали на общественных началах восстанавливать сад. Здесь была свалка машин, склады ядохимикатов. Мы обращались к властям с просьбой о восстановлении сада. 

К тому времени почти 12 га территории сада были опустошены, а плодовые деревья деградировали. Не сохранилось даже Томсоновского дома – его сравнял с землёй бульдозер, позже на его месте неравнодушные люди посадили рябину. «Слава богу, Кон­станция Михайловна, жена Августа Карловича, этого не увидела. Семья перенесла это очень тяжело, хотя им тогда дали квартиру в строящемся Юбилейном, и они уехали, – говорит Шлёнова. – Его внучка часто сюда приходила. Я предложила им возродить участок, чтобы было видно, что сад небезразличен, но он не выдержал набеги мародёров. Я сама покупала саженцы из Алтая, смородину. Дважды мы восстанавливали теплицу. Но, видимо, наш менталитет такой. Как-то раз получили грант на восстановление яблочного сада, но все деревья вынесли. Зону сибирской флоры выкопали полностью, даже боярышник, несмотря на колючки».

Последние ценные образцы из сада Томсона в Академгородок вывезли сотрудники СИФИБРа, которому сад какое-то время принадлежал. «Многие растения были сохранены благодаря специалистам института», – отмечает Шлёнова. 

Согласно описи Облземотдела, которому перешёл сад в ноябре 1939 года, на его территории росли 230 сортов яблонь, 77 видов декоративных культур, множество цветов

Несмотря на то что общественники уже долгое время борются за сохранение остатков сада Томсона, где ещё растут вязы и дубы, посаженные Августом Карловичем, и цветёт его груша, о прежних временах почти ничего не напоминает. «Здесь есть мемориал Томсону, установленный потомками и организацией, которой принадлежит сейчас эта земля. Вдоль соседней улицы Томсона, где нам всё же удалось увековечить его имя, растут его тополя – это защитная полоса, зелёная изгородь от ветра. Они не дают пух. Сохранился дуб, который был первым в Иркутске: его Томсон вырастил из жёлудя после нескольких неудачных попыток. Когда мы работали здесь, то при помощи местных ребятишек, которые помогали нам, выращивали вязы для города».

Из всех построек, сделанных ко­гда-то Августом Карловичем на территории сада, сохранился лишь подвал, которым до сих пор пользуется Россельхозцентр, в чьём ведении сейчас находится территория. «Лишь недавно сад получил статус особо охраняемой природной территории, – говорит Шлёнова. – В 2012 году я разработала научное обоснование возрождения сада Томсона. Оно одобрено, но, как всегда, денег не нашлось. Тем не менее мы должны восстановить это место – часть истории города и уникальный научный комплекс».