Ремонт задвижки

Конкурс под название «Ремонт за­движки» проходит в одном из цехов ТЭЦ-7. Участвуют в нём самые «рукастые» студенты: Сергей Большаков, Михаил Лукоянов, Алексей Лупорев от братчан и Роман Смирнов, Тимур Тюрин, Анатолий Самохвалов от иркутян.

Вначале теоретическая часть. Иркутянин Тимур Тюрин тянет билет: «Материалы, применяемые для уплотнения фланцевых соединений трубопроводов и арматуры». 

Ответить на этот вопрос для него не составляет труда, но затем предстоит провести сборку задвижки высокого давления ДУ-140. Задание довольно сложное, но Тимур чувствует себя уверенно – до студенчества он четыре года работал в Узбекистане машинистом-обходчиком и старшим машинистом котельной. Поначалу всё идет как по маслу: Тимур просит разрешения воспользоваться тельфером, задвижка как-никак весит более двухсот кило­граммов, и зовёт в помощники товарища по команде Романа Смирнова, – одному несподручно. 

– Нужно собрать шпиндель и вставить его в корпус задвижки, – комментирует происходящее председатель жюри Владимир Новородонов, заместитель главного инженера ЗАО «Братск­энергоремонт» ОАО «Иркутскэнерго».   

Шпиндель упирается во что-то и не идёт внутрь. Что там, в сердцевине, не видно из-за слабого освещения, и Тимур прибегает к помощи сотового телефона.

– Новое поколение, – вздыхает кто-то из болельщиков, – слесарь старой закалки побежал бы к начальству за фонарём…

– Вы думаете, я пользуюсь фонариком? – пытается шутить Тимур. – Я ищу ответ в Интернете…

Интернет, конечно, многое знает, но здесь нужны не столько знания, сколько навыки. Нехватка опыта сказывается и к концу операции: устанавливая сальниковые кольца и стопорные «сухари», ребята вдруг в замешательстве останавливаются.

– Здесь нет нужного сухаря, – объясняет Тимур и совершает ошибку: все детали на месте, нужно было просто внимательно их рассмотреть, перевернуть другой стороной. 

Вывод напрашивается сам собой: привыкли, что на учебных стендах детали лежат как на параде. Во время работы всё иначе. Даже язык иной. Сленг, профессиональный лексикон, и если не познакомиться с ним во время учёбы, то учить придётся в первые годы работы. Даже Тимур, за плечами которого опыт, путается в названиях деталей:

– Здесь говорят «шпонка», а у нас это называли «гужон», и в литературе так же… 

– Чем отличается шпонка от гужона? – спрашивает специалист, кон­тролирующий конкурсный процесс. – Шпонка ставится на сопрягаемых деталях, между валом и шестернёй. Для чего она нужна?

– Стопорить, чтобы не образовалось прокручивания…

– Нет, нет… У вас, действительно, другие термины…

Позже жюри всё расставит по местам («Один говорит «ковырялка», другие – «приспособление для выемки сальников»), а директор КУИЦ Михаил Грайвер даст пространный комментарий:

– Вуз и производство – два государства, которые имеют совершенно разные языки, и практикант, приходя в цех, не понимает работающих там людей. В советское время, когда выпускник вуза приходил на производство, ему говорили: «Забудь, студент, чему тебя учили в институте, теперь мы тебя будем учить». Примерно о том же говорил и Райкин: «Забудьте дедукцию и индукцию, теперь будем выдавать продукцию…».

Следующее задание – сборка за­движки ДУ-100 – достаётся братчанину Сергею Большакову. Работает Сергей красиво и быстро. Задвижка меньше предыдущей, конструктивно проще (не нужны ни тельфер, ни помощник), но умелые действия конкурсанта объясняются другим – всё это ему уже приходилось делать. Разобрал задвижку, обработал нужную деталь на притирочном станке и снова собрал. Ни одной помарки. 

По заверениям конкурсантов-братчан, особых сложностей нет ни в одном из практических заданий (в той или иной мере всё это им знакомо), и отличаются задания только по трудоёмкости. Самым ответственным в этом смысле оказалось последнее задание, включавшее в себя ремонт редуктора. Досталось оно иркутянам, и братчане, чтобы «не тянуть кота за хвост», пришли на помощь. Возле рабочего места собрался целый консилиум. Помогая сопернику, ребята, казалось бы, работают против себя, но товарищеские чувства были выше амбиций. Обязывал к этому и этикет гостеприимства.  

Иркутяне, по признанию Тимура, впервые по-настоящему ремонтировали заслонку, испытав при этом серьёзный стресс. Перед конкурсом, конечно, прошли определённую тренировку, мастер что-то рассказал, показал, но этого мало. 

Человек играющий

В тот же час, когда на ТЭЦ ремонтировали заслонки, на базе Братского промышленного техникума шёл конкурс между студентами, освоившими на практике специальность электрослесаря (нужно было ответить на один вопрос и собрать схему), а в одной из аудиторий БрГУ проходил этап конкурса  под названием «Растопка котла». Человеку несведущему этот процесс представляется примерно таким же, как растопка печи где-нибудь у себя на даче, но современная энергетика автоматизирована, и процессу растопки обучаются с помощью специальных программ и тренажёров. Конкурсантам предстояло выяснить, насколько успешно они освоили эти программы.   

Конкурс, происходящий в виртуальном пространстве, был не столь зрелищным, как «Задвижка», но по накалу страстей не уступал. В какой-то мере это была игра, исход которой зависел не только от выдержки конкурсантов, но и надёжности оборудования. 

– При сбрасывании нагрузки с 420 тонн пара в час до 315 я допустил маленькую ошибку, из графика не вышел, но получил четыре балла, – рассказал капитан команды братчан Николай Жадаев.

В большинстве конкурсных заданий братчане оказались сильнее. И в реанимации человека на тренажёре «Максим», и в боулинге, и в волейболе, и даже во время подлёдной ловли братские студенты сумели опередить своих соперников на несколько окуньков. Но победила, как всегда, дружба.   

– Мы проиграли, но не расстраиваемся, – сказала капитан команды ИрГТУ Екатерина Потапова. – А после экскурсии на Братскую ГЭС вообще хочется летать – так там удивительно и красиво… 

Неформальный подход

История КУИЦ «Иркутскэнерго» началась в 2008 году, когда энергетика области ощутила кадровый голод: вузы выпускали специалистов, а на производство они не шли или скоропостижно покидали его в силу профнепригодности. КУИЦ был призван решить проблему подготовки кадров, сблизив теорию с практикой. Но в какой-то момент эта программа в Иркутске дала сбой, а в Братске, напротив, набрала обороты.   

Нужны были не галочки, а результаты, говорит Михаил Грайвер, в 2012 году возглавивший Братский КУИЦ, и приводит конкретные примеры:   

– Студент-практикант приходит на предприятие и долго не может адаптироваться в новой для него среде. Серьёзно к нему не относятся, он испытывает даже определённую дискриминацию. И это в порядке вещей. Когда я решил исправить это положение в Братском КУИЦ, то встретил сопротивление со стороны некоторых консервативно настроенных производственников. На некоторых предприятиях практиканты выполняли работу разнорабочих, на других – вообще ничего не делали и слонялись из угла в угол, привлекая к себе внимание праздичным видом. Спрашиваю в КУИЦ: зачем одели практикантов в голубую форму? Они и без того чувствуют себя не в своей тарелке…      

Чтобы изменить отношение к практикантам, в руководстве «Иркутскэнерго» утвердили стандарт, согласно которому был организован фонд оплаты их труда, и на работу студенты стали устраиваться на общих основаниях. Для мастера студент стал понятен: ­обычный рабочий, который пришёл на производство, сдал экзамен, работает, и требования к нему, как ко всем. 

Но разница между практикантом и работником станции всё же есть. Первому, в отличие от простого слесаря, надо ещё научиться тому, что определено программой КУИЦ, и доказать это. Раньше таким доказательством служила бумага с подписью руководителя практики, большинство вузов и сейчас этим довольствуются, хотя все знают, что ничему толком студент не учится и руководителя практики мог видеть один раз, когда тот ставил свою подпись в протоколе. «Чтобы избежать этого, мы по пунктам расписали, чему именно должен научиться студент, и привлекли к участию в этом процессе преподавательский состав – от начала практики до экзамена. На станцию в Братске теперь ездят всей кафедрой, и преподаватели лично знакомы со всеми её работниками от директора до уборщицы. В Иркутске этот опыт только приживается, а в других вузах страны о нём и знать не хотят», – рассказывает Грайвер. 

В декабре прошлого года Михаил Александрович параллельно с Братским возглавил Иркутский КУИЦ. Примерно тогда же  побывал в Новосибирске на совещании по проблемам высшего образования и рассказал коллегам о своем опыте работы в КУИЦ. Как ни странно, никто из них серьёзно к этому не отнёсся…

Михаил Александрович не понимает этого равнодушия. По большому счету всё, что делает КУИЦ, приводит к слаженной работе производства и экономии огромных средств, а потому является делом государственной важности. К сожалению, так думают далеко не все, и КУИЦ «Иркутскэнерго» до сих пор остается уникальным, и, по сути, единственным проектом такого рода на всю страну.