Если бы способности лидера организованной устойчивой группировки Артём Вязанкина направить в мирное русло, цены бы такому руководителю не было. На суде он говорил, что создавать какой-то наркокартель не хотел, всё вышло само собой. По состоянию здоровья тяжёлым трудом он заниматься не мог, но имел хорошие связи в криминальных кругах. Сначала создал сеть салонов по оказанию интимных услуг, и там, конечно, было много наркоманок. «Девушек»  приходилось регулярно снабжать «лекарством», чтобы они были в состоянии ублажать клиентов. Тогда и пришлось наладить контакты с оптовыми продавцами зелья, благо в Ангарске это совсем несложно. А тут ещё друг детства Михаил, с которым жили в одном дворе, начал колоться. Приходилось время от времени помогать ему доставать чеки с героином. Короче, в 2012 году в Ангарске появилась, как установил позднее суд, организованная и устойчивая структура, занимавшаяся незаконным оборотом наркотиков. 

Правой рукой Вязанкина в организации стал, естественно, друг детства (уголовное преследование в отношении него прекращено в связи со смертью). Но вскоре выяснилось, что помощник из наркомана ненадёжный: чтобы выгадать себе на лишнюю дозу, он пускался на разные хитрости и прямой обман. Другое дело его сестра Екатерина Сусидка, которая наркотиками не баловалась. Сожителя Екатерины в 2013 году арестовали за сбыт героина, и он из изолятора позвонил Вязанкину, попросил помочь продолжить прибыльный семейный бизнес. Сусидка получала от нового шефа порошок партиями по пять граммов, сама его фасовала на 30 доз. Продавала, используя в качестве бегунков  супругов Белоусовых, которые задолжали ещё её мужу. Кстати, и для этой пары на первом месте в отношениях были интересы дела. Отправляясь в реабилитационный центр, чтобы избавиться от наркомании, глава семьи, по его словам, просил супругу, не страдающую зависимостью от зелья, поработать за него на ниве распространения убойного яда.  

К тому времени в организованной Вязанкиным дилерской сети уже состояла его гражданская жена. Ирина Мигай была зарегистрирована в качестве индивидуального предпринимателя, владела салоном красоты «Фифа». Но от криминального предложения сожителя не отказалась – была уверена, что деньги не пахнут и лишними они в семье не станут. Вязанкин в суде рассказывал, что вовлёк подругу, с которой прожил пять лет, в опасное предприятие после того, как они сильно поссорились. Ему захотелось, чтобы спутница жизни узнала, каким тяжким трудом он зарабатывает на их безбедную жизнь, и больше ценила. Ирина Мигай оказалась женщиной деловой и без комплексов. Фасовку драгоценного ядовитого порошка в пакетики с разовыми дозами она, конечно, никому не доверила. Занималась этим и дома, и на рабочем месте – в кресле директора салона красоты «Фифа». Но для продажи, чтобы не угодить в поле зрения оперативников, привлекла няню своего ребёнка и домработницу Марину Павлухину. Та сидела на игле и зарплату получала дозами героина. Зелья вечно не хватало, поскольку кололась Павлухина вместе с мужем. Вязанкин с Мигай и его тоже использовали по хозяйству, расплачиваясь за ремонтные работы в салонах и квартире чеками. 

Летом 2012 года в организацию вошёл Олег Дунцов. Знакомый Вязанкина попросил  пристроить младшего братишку к какому-нибудь делу. И 20-летний парень стал работать в притоне с проститутками, в его обязанности входило и снабжение их ежедневной дозой героина. А вскоре новый сотрудник вошёл к шефу в доверие и стал его правой рукой, заняв место опустившегося друга детства. Именно Дунцову доверял руководитель организации такое важное дело, как переброс героина за колючую проволоку. Осуждённые, отбывающие наказание в исправительной колонии № 15, заранее перечисляли деньги на банковскую карту Вязанкина. Кроме того, в обязанности Дунцова входил сбыт синтетических наркотиков. Только и этот помощник недолго продержался на своём посту – стал прокалывать героин, предназначенный на продажу.   

Последним звеном наркоструктуры стала 32-летняя Яна Янушина, сожительница Дунцова. Мать четверых детей пыталась работать, чтобы содержать семью, но мешало пристрастие к героину. Когда один из малышей заболел, ей и вовсе пришлось бросить легальную работу. Перед торговцем зелья образовался долг в 30 тысяч рублей. Вязанкин сначала угрожал утопить должницу, даже возил её на реку. Потом заставил отрабатывать, продавая чеки на улице. При этом без конца звонил, контролировал, как идёт торговля. Женщина получала плату за работу, как и другие торговцы, чеками. Делилась «лекарством» с братом и мужем, которые проживали с ней и детьми на съёмных квартирах. У Яны хватало ума обманывать не начальника, а клиентов: она разбавляла дорогой порошок толчёными таблетками белого цвета. Опустившегося сожителя и младшего братишку, который, живя рядом с родственниками-наркоманами, и сам подсел на иглу, женщина порой использовала как прикрытие, опасаясь, что угодит в ловушку под названием проверочная закупка. Брат под суд не попал, наркотики свели его в могилу раньше. Но на одном из допросов он успел признаться, что боялся сестру, не хотел быть для неё обузой и без разговоров соглашался торговать чеками, которые ему вручала родная душа. 

Плотной сетью таким образом удалось накрыть многие жилые кварталы и микрорайоны города: 2, 12, 15, 58, 84, 85, 29, 178 и другие. Под колпаком наркодилеров оказались фирмы – как легальные, так и незаконные – для оказания мужчинам интимных услуг, а женщинам – косметических. Не были обделены вниманием торговцев и жители зоны. Вязанкин как чувствовал, что скоро вольётся в их число. Бизнес давал ему огромную прибыль, часть средств он легализовал – приобрёл, к примеру, «Лексус», оформив его на сожительницу. Хотя для наблюдения за служащими своего предприятия использовал чаще «Тойоту Камри» с тонированными стёклами. Но ни тонированные стёкла, ни смена квартир, гаражей, даже имени – ничто не помогло уйти от ответственности. 

Задержали наркодилеров в 2013 году. На съёмной квартире лидера группировки оперативники изъяли около полутора килограммов героина и 200 граммов синтетики. На миллион рублей, обнаруженный в ходе обыска, суд наложил арест. Обыски у подельников Вязанкина тоже принесли множество вещественных доказательств, были среди них и электронные весы, и пакеты с порошком, ювелирные украшения, мобильные телефоны и деньги со следами героина. В качестве доказательств приобщены к уголовному делу рассекреченные материалы оперативно-розыскных мероприятий: проверочных закупок, наблюдений, прослушки телефонных переговоров, видеозаписи сделок и другие.

Вскоре после задержания и первых допросов Вязанкин заключил досудебное соглашение, обязавшись помочь следствию в раскрытии преступлений. Признав вину, сдал всех своих помощников. Уголовное дело в отношении него было в результате выделено в отдельное производство, и на скамье подсудимых лидер оказался первым. За 18 преступлений, 17 из которых связаны со сбытом наркотиков в составе созданной им организованной группы, Ангарский городской суд приговорил его к 9,5 года лишения свободы в колонии строгого режима и штрафу в сумме 400 тысяч рублей.

Подчинённые Вязанкина в его криминальном предприятии тоже в той или иной мере признали свою вину. При этом каждый старался свою роль уменьшить и свалить грехи на подельников. Психолого-психиатрические экспертизы признали всех подсудимых вменяемыми, лишь трое из них оказались наркозависимыми. Наркодельцы – молодые люди в возрасте 23–34 лет, никогда прежде не привлекавшиеся к уголовной ответственности – представили в суд положительные характеристики с места жительства. Всё это послужило смягчающими обстоятельствами при назначении наказания. И, несмотря на это, за совершение особо тяжких преступлений, направленных против здоровья и общественной нравственности, подсудимые получили длительные сроки лишения свободы. Екатерина Сусидка и Яна Янушина отправятся в колонию общего режима на 12 лет, Ирина Мигай – на 10,5 года. Олегу Дунцову придётся отбывать 7,5 года в колонии строгого режима. Самый маленький срок – 4 года лишения свободы – у Марины Павлухиной, но она тоже проведёт их в исправительном учреждении. Только Любовь Белоусова, единственная из всей компании, получила условное наказание – 8 лет с испытательным сроком 4 года. Изъятые в ходе обысков денежные средства обращены в доход государства.