Дом

Говоря о сегодняшней усадьбе Артюшкова, люди сторонние чаще всего используют понятие «арт-пространство», а вот её обитатели предпочитают другое определение. «Мы называем это домом. У дома есть хозяева и есть гости, дом предполагает определённые правила, эстетику, стиль нахождения здесь, – объясняет участница «Театрики» Гузель Гизятова. – С одной стороны, это историческое здание, которое важно для города. Но это и некое живое пространство для развития, для идей, живых отношений. Это пространство, в котором изменяются люди и изменяется сам дом». Причём изменения эти вполне зримые: скажем, легкомысленный оранжевый буфет, который запомнился мне во время первого посещения, уже спустя две недели поменял цвет и превратился в  «Лавку Ламурии», где представлены товары сибирских ремесленников. 

Есть, правда, и то, что осталось неизменным даже после масштабного  благоустройства и приведения дома в порядок. Например, узенькая лестница, ведущая на второй этаж (к офисам и массажному кабинету и будущему выставочному пространству) подпадает под охранную грамоту и переделке не подлежит. Она формирует уверенность: люди раньше были покомпактнее. Интерьеры в каждой комнате «Дома А» невероятны и не похожи друг на друга. В туалете – стилизованный под старину умывальник и нашествие пупсов, в комнате, где мы застаём Гузель, стоит фантастическая фисгармония, отреставрированная обитателями дома. Музейный принцип «руками не трогай» здесь, кажется, не властвует. Умеешь? Садись и играй.

Игра для «Театрики» вообще понятие ключевое. Здесь даже создаётся свой игровой клуб, занятия в котором ведут Пётр Немой, Гузель и ещё один участник команды Данила Ветер. Клуб призван помочь в саморазвитии, с одной стороны, а с другой – помогает проработать навыки вполне прагматичные, пригодные, скажем, для деловых переговоров. Игровые структуры в лаборатории «Театрика» изучают около девяти лет. «Мы исследуем игру и театр как мироощущение, способ познания, а когда движемся по этому пути, создаётся множество ответвлений – костюмы, декорации…» – поясняет Гузель.

Проекты

В этой комнате проходят лекции и концерты.
Справа – декорации со спектакля «Джон Донн», привезённые из Москвы.
Они, как и все костюмы, были сделаны из бумаги

Широкой публике «Дом А» известен в первую очередь своими проектами. Самым первым и, пожалуй, самым масштабным стал «Табун ветров». Десятки, сотни (было 384)  ледяных лошадей выросли из замёрзшего Байкала в районе Бугульдейки. По словам участницы  проекта Татьяны Меркульевой, масштабным был не только полуторамесячный проект, но и отдача, ответная энергетика. Предполагалось, что «Табун» продемонстрирует пригодность для туризма даже такой неочевидной территории, как берега Байкала в районе Бугульдейки. По мнению Гузель, сделать это удалось: «Каждую субботу в Бугульдейку приезжали люди. Да, сначала 10 человек, но на следующие выходные уже 30, а на финальном концерте было полторы тысячи человек. И жители понимали, что там можно зарабатывать, даже зимой».  

В самом «Доме А» проходят концерты, встречи, лекции. Скажем, на лекции иркутского математика Александра Филатова об игре был полный аншлаг. По четвергам здесь время лекций Школы экологического предпринимательства, по пятницам играют в мафию. Впрочем, Татьяна говорит, мафия вот-вот должна трансформироваться, стать глубже.

Летом в «Доме А»  с интервалом в две недели затевались гастрономические вечеринки. Всё началось с вертиль-пати «Поэт и баран» в атмосфере дворянской усадьбы. Во дворе жарился баран на вертеле, в доме участники разбредались по комнатам – киносеансы, фотосалон, концерт Константина Сероватова. Вторая вечеринка была этнической: на день рождения Миклухо-Маклая собрались люди разных этносов в традиционных костюмах. Тогда, кстати, летний ливень  превратил дом в остров, а ещё через две недели его обитатели сами трансформировали жилище, на этот раз в дом космического разума, в котором тогда открыли выставку картин иркутского художника Анатолия Дмитракова.

Ещё один масштабный проект – Летняя детская академия искусств. 45 дней дети, художники и Байкал, непрерывный процесс развития и творчества, а в результате – снятые детьми короткометражки, графические и фотоработы, участие в обсуждении проектов сувениров в Большом Голоустном и создание Клуба любимого кино в Байкальске. В конце марта запускается субботняя детская игротека. Комната почти готова, с играми и игрушками поможет один из иркутских интернет-магазинов. Отличие от игровой комнаты принципиальное: цель – не оставить ребёнка и уйти по делам, а провести время вместе, понаблюдать за ребёнком в игре, которая детей раскрывает. 

Люди

В «Доме А» любят старую мебель, мыслят в категориях эстетики и всё делают своими руками

«Всё, что я скажу, будет неправдой. И всё, что вы напишете, тоже будет неправдой. Поэтому, наверное, стоит что-нибудь придумать? – на журналистскую  просьбу рассказать об обитателях «Дома А» Гузель смотрит без излишнего энтузиазма. – Если я скажу, что это наш стиль жизни, а вы так напишете, что из этого получится? Если я скажу, что таких людей, как мы, в стране или мире мало, то подумают: «Что за эгоисты!» Если я скажу правду о том, как мы живём, то вы вряд ли захотите это написать». Гузель, помолчав несколько секунд, продолжает: «Все ли хотят так жить? Очевидно, нет. Мы художники, мы живём на пределе: можем не есть, но если нужно, купим этот шкаф», –  она кивает в сторону отреставрированного буфета тёмного дерева.

В «Доме А» любят старинную мебель, вещи с индивидуальностью, с историей. Как и людей с историей. «Здесь не только художникам место, – рассказывает Гузель. – Сюда приходят люди, которые занимаются проектами – творческими, экологическими, экономическими, бизнесом. Они приходят в среду, где человек чувствует себя раскрытым или более целостным, в то место, где можно заварить чай или кофе и что-то обсудить, придумать. А мы люди, которые умеют эту атмосферу создавать». 

Татьяна протягивает мне каталог экотоваров и экоуслуг. «Но это не о товарах, – подчёркивает Гузель, – это о людях, которые нашли свой путь, которые из глубины достали историю и сказали: «Мы будем этим заниматься». По словам Гузель, к делу жизни этих людей приводит большое событие – у кого-то ребёнок родился, у кого-то отец умер: «И вот они приезжают, видят – маслодавильный аппарат стоит, и  принимают решение продолжать дело отца, переезжают в деревню. А потом горды, когда дали масло деду, а он говорит: «Да, это то самое масло». Вот такие люди сюда и приходят. А другие  не удерживаются».

Дом не закрытый клуб. «Мы ничего не скрываем, просто не кричим», – говорит Татьяна и добавляет, что клубное пространство без большого потока людей не сформируется: поток, прошедший через сито здешней атмосферы, приносит сюда своих людей. Кто-то остаётся  в качестве постоянного посетителя мероприятий, кто-то как активный участник, а кому-то важно просто побыть в атмосфере дома, напитаться энергией. 

Компромисс

Интерьер неповторим. Даже в уборной.
Или тем более в уборной

Члены «Театрики» сочли бы за счастье возможность заниматься творчеством 24 часа в сутки. Но, по меткому выражению Гузель, обитатели «Дома А» тоже находятся «в проявленном материальном мире»: пить, есть, одеваться и содержать усадьбу никто не отменял, поэтому финансовые вопросы приходится решать постоянно. Часть денег, например на Летнюю детскую академию искусств, дают фонды, содержание дома ложится на плечи самих участников, немного расходов окупают работа с различными бизнес-структурами и собственные проекты. 

Скажем, изучение игры позволило делать тренинги по переговорам, командообразованию и прочим компетенциям, необходимым бизнесу. Знания о театральном костюме вылились в обучающую программу по архитектуре одежды и мастер-классы по созданию имиджа. «Это не «Как стать успешной леди», – поясняет Гузель. – Здесь важно осознание человеком его внутренней сущности и репрезентация её вовне. А выходит у нас потому, что мы это исследуем. Ведь для того, чтобы создать театральный персонаж и его костюм, нужно понять, кто такой Бугульдей, Рогатик или Леший с пятого балкона, создать сущность и выразить её».

Движение

Иркутск – третий для «Театрики» город. Сначала была Москва, потом Петербург, потом снова Москва, наконец, дело дошло до Сибири. Движущей силой перемещения являются проекты, способные стать новой ступенью развития для группы, а кроме того, полезные для места, в которое отправляется «Театрика».

«Переезд в Питер был внутренне выбранным актом, он дал возможность объединиться двум частям группы – питерской и московской. И потом, нам был необходим процесс погружения в исследование театральной деятельности. Два года мы именно этим и занимались, – рассказывает Гузель. – Работали с телом, проводили репетиции – потоковые, цветные, по текстам, по четвёркам, открытые». В Петербурге у «Театрики» тоже был свой дом – бывший сталинский детский сад, двухэтажное здание в самом центре города.

 «Мы являемся мощной художественной порождающей структурой, в партнёры нам нужна такая же мощная, сильная, способная поддерживать бизнес-структура», – объясняет Гузель. «Табун ветров» позвал «Театрику» в Иркутск.  

«Мы приехали не совсем в неизвестное место, – отвечает Гузель на моё замечание о рисках. – Здесь уже было ядро из думающих, стремящихся к развитию местных людей, которые были готовы вкладываться в проект и временем, и деньгами, и усилиями, связями». Они сказали: «Мы готовы в этом участвовать», и мы приехали и теперь стараемся делать пространство, в котором нам самим комфортно, взявшись за руки и глядя друг на друга».