«Серебряный лев» для невидимых детей
Общественную награду вручили «маме бывших детдомовцев» из Ангарска
В Ангарске уже становится традицией вручать красивую и гордую награду – «Серебряного льва». Не без участия «Иркутского репортёра» награда нашла героя уже второй раз. В этом году её получил ангарский общественный фонд «Семьи – детям» в лице его директора Анны Садовской. Наша газета писала о проблеме брошенных после детских домов подростков и о занимающемся их судьбами фонде три года назад, когда он только создавался («Негостеприимная «Таня» и невидимые дети», «Иркутский репортёр» от 21 апреля 2012 года). И вот выпал повод вновь вспомнить о наших старых знакомых и узнать, что изменилось в их жизни за эту тысячу дней.
Награда обычным людям
В минувший четверг, 19 февраля, к мрачным оперативникам ангарского общественного фонда «Город без наркотиков» директор ангарского общественного фонда «Семьи – детям» Анна Садовская ехала в самых расстроенных чувствах и полная недобрых ожиданий – пригласивший её президент фонда «ГБН» Александр Шумилов предупредил, что явка обязательна, а повод крайне серьёзный. В последние несколько недель, занимаясь судьбой очередной молодой семейной пары, Анна вышла на факты незаконной передачи малолетних детей ангарской опекой в приёмные семьи. Как говорит народная мудрость, стоит потянуть за что-то одно, как оказывается, что оно связано со всем другим. До этого, занимаясь восстановлением документов бывшим питомцам местных детских домов, Анна уже сталкивалась с фактами незаконной купли-продажи их квартир непонятно кем и непонятно кому, а совершить этот акт без подписи отдела опеки невозможно.
Но передача детей от родителей, хоть и малообеспеченных, но не лишённых родительских прав, куда-то в Подмосковье – это уже те лишние данные, за знание которых могли прислонить в тёмной подворотне к пыльной стенке и вежливо попросить обо всём забыть. Поэтому Анна, входя в офис фонда «Город без наркотиков», была готова к тому, что на неё через третьи руки таких же, как она, общественников, будут оказывать моральное давление, что бы она не лезла куда не просят. И была приятно удивлена. Ненадолго все проблемы отступили в сторону. Её пригласили, чтобы вручить «Серебряного льва» – общественную премию федерального значения, которую в 2007 году придумал и создал основатель екатеринбургского фонда «Город без наркотиков», нынешний мэр Екатеринбурга Евгений Ройзман. «Льва» вручают обычным людям, проявившим личное мужество и оставшимся незамеченными государством.
В прошлом году «Серебряный лев» по инициативе Александра Шумилова пришёл в Иркутск – премию за личное мужество получил Николай Модонов. В начале ноября 2012 года в «Иркутском репортёре» вышел материал «Схватить маньяка» – он был посвящён тому самому человеку, который четверть века назад поймал и доставил в милицию маньяка-убийцу, педофила и насильника Василия Кулика. Но тогда обращение «Восточно-Сибирской правды» к местным властям о необходимости хоть и через много лет, но вспомнить и отметить этого человека не нашло никакого отклика. Зато на это обращение неожиданно откликнулись сотрудники фонда «Город без наркотиков», уже некоторое время искавшие героя для награды.
Николаю Константиновичу вручение награды вполне логично приурочили к 23 февраля, но в этом году, создавая новую традицию, решили не менять дату.
– Евгений Вадимович уже несколько лет не вручал «Серебряного льва», видимо, не нашлось достойных. И вручение у него было хаотичным, случайным, – комментирует Александр Шумилов, – а мы решили: это должно стать областной традицией. А для этого нужно, чтобы награждение проходило систематически. Поэтому, видимо, теперь всегда будем вручать «Льва» в конце февраля. Кандидатуры мы представляем Ройзману, и «Львов» для конкретных людей получаем из Екатеринбурга. Правда, Евгений Вадимович нам доверяет – про Модонова мы ему много рассказывали, а вот когда сказали, что хотим наградить Анну Садовскую, он ответил: «Решайте сами».
Решать было что – Ройзман имел в виду, что не будет своим единоличным решением выбирать одну кандидатуру из нескольких. Кроме Анны в этом году в «списке номинантов» были и другие люди: молодой парень, который отбил женщину у напавшего на неё наркомана, мужик, спасший детей, которые, сидя дома одни, подожгли квартиру…
– Понимаешь, они все достойны, – объясняет Шумилов. – Но это – единичные поступки. И они – мужики. А Анна – это женщина, которая день за днём тянет на себе непосильный груз.
Утром в четверг безо всякой связи с 23 февраля второго «Серебряного льва» и небольшую денежную премию, собранную в складчину членами попечительского совета фонда «ГБН», вручили директору фонда «Семьи – детям» Анне Садовской. Увидев в конверте купюры, Анна искренне обрадовалась:
– Будет чем заплатить долг по коммуналке. А то у нас в центре уже отключали свет за долги…
Жизнь в «Кафе на Сибирской»
Из кадра четырёхлетняя Викуся умело сматывалась, а заставлять её фотографироваться Анна Садовская не рекомендовала – своенравная девочка в таких случаях могла отомстить, наложив кучу прямо посреди коридора. Прецеденты уже были.
– Мы её отругали: «Как тебе не стыдно, что ты наделала?!» А потом сидим, пьём чай, и Ольга Анатольевна, чтобы как-то сгладить, говорит: «А где же наша Викуся?» А она выглядывает из-за угла и басом говорит: «Я не ваша, я – общая!»
В фонде действительно все дети – общие. По списку здесь живут 52 человека – бывшие детдомовцы, молодые семьи. Все, у кого неизвестно как были проданы квартиры, оставшиеся в наследство от умерших родителей, полагающиеся от государства. Из несовершеннолетних здесь только их дети, пятнадцать малышей в возрасте до пяти. От нуля…
– Сейчас в Следственном комитете рассматривается одно наше дело: у Андрея Ефремова после смерти родителей оставалась двухкомнатная квартира в Иркутске, пока он был в детском доме. Вышел из детского дома, квартиры нет – продали. Я не знаю, как это возможно. Но я знаю, что эти квартиры проходят по документам отдела опеки и без их подписи жильё продать невозможно, – вздыхает Анна
Фонду «Семьи – детям» после нескольких лет мытарств отдали здание первого в Ангарске детского сада на улице Сибирской. В последние годы тут было кафе, которое без изысков так и называлось – «Кафе на Сибирской». Сейчас здесь центр адресной помощи малоимущим семьям. Старое двухэтажное здание хранит следы официозно-офисной планировки – общие кабинеты новые жильцы разгораживают шкафами и занавесками на манер послереволюционных коммуналок. Анна ведёт нас по тесным коридорам, показывая на двери:
– А здесь у нас живут беженцы с Украины…
Останавливает пробегающего мимо молодого парня:
– Ты, Артур, почему не на работе?
Он солидно сообщает – у него сегодня важное собеседование. Анна, отойдя несколько шагов, вздыхает и тихо комментирует:
– Наших ребят часто кидают с зарплатами. Они отработают месяц – им говорят, что фирма обанкротилась. Или ничего не говорят… – Потом переключается на другую тему и улыбается. – Зато Лена Веселова у нас на днях уезжает, мы ей выбили квартиру в Листвянке…
– Вашими молитвами? – уточняет заслуги «Иркутский репортёр». Анна удивляется:
– Ну конечно! Мы их ставим на очередь – делаем то, что не сделали вовремя в детском доме. А у нас ведь детишки особенные – они сидят и ждут. Им ведь не сказали, что нужно самим собрать документы. И они уезжают к себе в деревню и ждут, когда к ним придут и заселят в квартиру, – Анна тихо смеётся и вспоминает. – Помните, когда вы у нас были первый раз три года назад, у нас была девочка, которая ночевала в конно-спортивной школе? Она, когда пришла к нам, заявила, что ей со дня на день дадут квартиру, она вот только письма сейчас дождётся. Я ей говорю: «Письма куда? В конно-спортивный клуб?» И это не смешно, это – классика.
Организация в центре – как в республике ШКИД: полное самоуправление, сами себе охрана, вот только работы нет. Садовская предлагала властям устроить во дворе автомойку – ей ответили, что это коммерческая деятельность. А без налоговых послаблений заниматься этим вообще никакого смысла нет. Сейчас она носится с новой идеей – договаривается с членом попечительского совета, главным врачом больницы скорой медицинской помощи (БСМП) Борисом Басмановым устроить в подвале центра небольшую прачечную для больничных нужд. В остальном дисциплиной занимается Садовская – по пунктам, на день, на неделю, на месяц, она по шагам расписывает своим подопечным, куда им пойти, какую очередь отстоять, какие заявки подавать, чтобы восстановить документы, получить причитающуюся квартиру.
За один только прошедший год в фонде семьдесят человек восстановили документы, устроились на работу, сняли жильё или получили свои квартиры. За год через центр прошло 120 человек. Из них двенадцать семей – беженцы с Луганска. Одна семья живёт до сих пор.
«Мама-ама криминал – когда те, кто у руля, топят нас, как котят» (популярная молодёжная песня)
То, чего не хватает всем в центре адресной помощи…
Три года назад, ещё смутно себе представляя, чем ей придётся заниматься, чтобы помочь бывшим детдомовцам, «выпавшим» из поля зрения государства, Анна, конечно, не могла подумать, что разбираться придётся и с делами, завязанными на откровенном криминале и коррупции. В последнее время ей часто встречаются подростки, которых после детского дома при содействии сотрудников ангарской опеки пытаются «ненадолго усыновить».
– Пока детишки находятся в детском доме, у них на счету копятся пенсии – до нескольких сотен тысяч рублей. Деньги должны выплачиваться при наступлении совершеннолетия, – объясняет Анна схему «почти законного отъёма денег». – В последнее время ко мне обращались несколько подростков, которые рассказывают, что их таскали в отдел опеки и там знакомили с «новыми родителями». Несмотря на то что подростки отбивались руками и ногами, им меняли документы на новые, с новыми паспортными данными, на фамилии якобы родителей. То есть по документам-то они вовсе не «якобы», а вполне законные усыновители.
То, что усыновлённым не сообщали – через очень короткий срок эти «родители» отказывались от них, своих новых сыновей и дочерей. По суду их лишали родительских прав. А вот когда вторично брошенные нежно любящими их родителями подростки по достижении совершеннолетия приходили требовать свои деньги, оказывалось, что за недолгий и необременительный период своего «родительства» усыновители успевали оставить о себе единственную память в виде полностью опустошённого счёта. Анна настаивает – те подростки, которые рассказывали ей об этом, клянутся, что убеждать их подписать документы об усыновлении водили в кабинеты высшего начальства ангарского отдела опеки и попечительства.
Но последний случай буквально лишил Анну Садовскую душевного равновесия своей жестокостью и неприкрытым цинизмом. К ней пришла бывшая детдомовка Аня Синяева. С молодым мужем Толей. Оба раздетые, малоимущие, без документов. Толя во время этой истории болел и пролежал основные события в больнице. Они рассказали, что им необходимо срочно восстановить документы, так как органы ангарской опеки забрали у них двух малолетних детей – шести месяцев и полутора лет.
– Нас тогда поразило, что Аню не пускали к детям в дом малютки, – Садовская в недоумении пожимает плечами. – Аня всю рабочую неделю пахала на автомойке, в выходные – соответственно в субботу и воскресенье – она приезжает к детям, а ей говорят: у нас выходные – неприёмные дни, приезжайте в будни.
не осознавших, что дом начинается отсюда и воруешь у себя…
Судьбой девушки занялась помощница Анны, Ольга Краснова. Но когда она пришла с девушкой в дом малютки, не то растерянная напором, не то просто не знающая тонкостей дела нянечка невольно проговорилась: «Так этих детей давно отдали в приёмную семью, их увезли в Подмосковье».
– Мы тогда просто не поверили своим ушам – как это, без суда, без лишения родительских прав?! Это просто немыслимо. И мы пошли к главе ангарской опеки Елене Джугашвили. То, как она поливала грязью девушку, было невозможно слушать! Например, она утверждала, что Аня работает дорожной проституткой и у неё все венерические болезни, включая ВИЧ, – Садовская обессиленно опускает руки. – Конечно, мы сразу проверили Анечку в больнице – нам много лет помогает главный врач БСМП Борис Басманов. Аня не только ничем не болела, но и никогда не состояла на учёте в КВД.
Толе и Ане помогли снять квартиру, сейчас восстанавливают полный пакет документов, и они полны решимости вернуть своих детей. Оба работают.
– Я думаю, детей в Подмосковье, в ту семью, просто продали, – тихо говорит Садовская. – Знаете, как отреагировала Джугашвили, когда узнала, что мы помогаем Ане и скоро у нас на руках будут все документы, в том числе свидетельства о рождении детей? Она сказала: «Ну и пускай сами едут в Подмосковье и сами решают все проблемы с опекунами». Мы будем доводить это дело до суда, и я думаю, что это не единственный случай…
Именно поэтому Анна ехала на награждение с тяжёлым сердцем. Именно поэтому сейчас не знает, что ей делать дальше – по инерции заниматься восстановлением документов и устройством на работу своих подопечных, решая мелкие локальные проблемы, или… Или ввязываться в бесконечные тяжбы и крупные коррупционные скандалы. Она не думала, что её небольшая благотворительная миссия, начатая в 2010 году с регистрации благотворительного фонда помощи бывшим детдомовцам, приведёт к тому, про что нынешние подростки распевают задорный рэпчик: «Мама-ама криминал».
«Иркутский репортёр» будет пристально следить за развитием ситуации. Мы в ответе за тех, про кого написали.
