Образ «нового русского», главного персонажа России образца 1990-х, немыслим без трёх вещей – малинового пиджака, пейджера и, чуть попозже, массивного сотового, антенной которого надо было ковырять в носу. Пиджак, пейджер и новый русский ушли в прошлое, сотовый остался. Но сенсорный продукт телефонной эволюции совсем не похож на своего предка. 

Декабрь 1993 года. Администрация Иркутской области объявляет конкурсное рассмотрение предложений по организации «сетей сотовой подвижной радиосвязи регионального стандарта в диапазоне 800 мГц». В 1994 году в Иркутске было создано акционерное общество «Иркутская сотовая связь Ко. Лтд». В архивах Музея связи сохранился интересный документ, в котором, наверное, впервые жителям Иркут­­-

ска объяснялось, что за чудо такое  сотовая связь. Опросный лист компании «Иркутская сотовая связь Ко. Лтд». «Это акционерное общество будет строить сеть сотовой телефонной связи стандарта NMT-450 на территории Иркутской области», – сообщалось в опросном листе. «Что такое сотовая телефонная связь? Это новая телефонная служба, которая позволит Вам соединиться с любым телефоном в мире… Звонить по сотовому телефону так же легко, как и по домашнему. Он небольшой по размеру и может быть установлен в офисе, автомобиле, дома или находиться с вами постоянно». Соглас­но этому проекту, первая очередь Иркутской сотовой сети должна была состоять из 300 мобильных сотовых в трёх городах – Иркутске, Ангарске и Усолье-Сибирском. Плата за подключение – 1,2 тыс. долларов США, ежемесячная плата – 60 долларов, плата за эфирное время – 0,6 доллара в минуту, плата за подключение к международной АТС – 30 долларов в месяц. Расчёт предполагался в рублях. «Доллары США используются только для удобства расчётов в связи с инфляцией», – сообщалось в опросном листе. 

«Как лох, с пейджером»

За год до прихода сотовой связи в регион в Иркутской области появились первые пейджеры. В сентябре 1994 года была установлена первая в Иркутске и Сибирском регионе «станция персонального радиовызова». И это было начало эпохи пейджеров (было создано совместное с компанией «Синдэ» КНР предприятие «Ансун»). В Музее связи сохранились несколько моделей пейджеров. Один из них – четырёхстрочный «Millennium» с памятью на 28 тыс. символов. 

Расцвет пейджеров в России был коротким, но ярким. Фраза «Читал пейджер, много думал» стала чуть ли не народной. Для того чтобы скинуть сообщение на пейджер, надо было со стационарного телефона набрать оператора, сообщить ему короткую отправляемую фразу. Операторы отлично знали, как набором символов и букв передать запрещённые матерные слова, если абонент всё же настаивал на такой формулировке. А песня Дэцла «Пепси, пейджер, MTV. Подключайся к самым-самым!» звучала из каждого угла. Газета «Коммерсантъ» образца 1995 года позиционировала пейджеры как «мобильную связь для бедных». На рынке «Шанхай» в Иркутске можно было купить и самый-самый бедный вариант – обычные электронные часы, дизайном повторявшие пейджер. Их тоже носили на поясе, издалека казалось, что это пейджер. Практиковался и выпуск телефонов-пейджеров (тогда ещё пейджер конкурировал с начавшей развиваться, но пока дорогой системой SMS). Одно из таких устройств было в семье заместителя директора Иркутской областной библиотеки им. И.И. Молчанова-Сибирского Максима Кудели. «У жены был «Эрикссон», тяжёлый. Запомнился тем, что был не просто сотовый, а круче – сотовый-пейджер. Заряда на день не хватало, а в далёком Ново-Ленино для ловли сигнала приходилось забираться в строго определённом углу на подоконник с ногами». Тогда же, в конце 90-х, в Иркутске стали появляться первые твейджеры, двусторонние пейджеры. Однако сотовые победили. В России сотовая связь стала основной, как утверждается, после «чёрного вторника» 1998 года, когда сотовые компании были вынуждены сильно снизить тарифы, чтобы работать не только на вип-клиентуре, но и на широких массах. Это ударило по «маленьким коробочкам» – пейджерам. Появилась новая народная фраза: «И что? Будешь, как лох, с пейджером ходить?» Теперь крохи-пейджеры распродаются хозяевами на интернет-барахолках по 200 рублей за штуку. 

«Пошёл вызов»

Директор Музея связи Виктория Чебыкина включает нам телевизионную запись 1995 года. На ней запечатлён первый звонок из Иркутска по сотовому телефону в Хорватию на фирму «Ericsson Nikola Tesla» (фирма поставляла в Иркутск оборудование для обеспечения сотовой связи, монтаж осуществлялся под руководством её специалистов). Звонок делали с высотной точки за 3-м посёлком ГЭС постоянный представитель фирмы «Ericsson Nikola Tesla» Борис Вайз и  ведущий эксперт отдела внешних связей фирмы «Электросвязь» Николай Ступак. «Пошел вызов, 7,5 тыс. км отделяют Иркутск от Республики Хорватия…» – звучат взволнованные слова. И вот ответ на звонок, с первого набора, сразу: «Слушаю вас внимательно! Вам очень повезло, что вы связались с фирмой «Ericsson Nikola Tesla»… Мобильная подвижная связь, которая построена в Иркутске, даст возможность всей Иркутской области использовать все свои экономические возможности на благо иркутян и всех жителей Сибири». Связисты уже задумывались о привлечении зарубежного туриста: при наличии сотовой связи на «славном озере Байкал» деловые туристы теперь могли не прерывать связи со своей фирмой. К этому моменту иркутские связисты уже сумели поговорить и с Хорватией, и с Венгрией, и с США. 

Впрочем, для широкой общественности первый сотовый звонок из Иркутска имеет чётко оговорённую дату – 7 сентября 1995 года, день рождения компании «Байкалвестком». Звонок этот был сделан практически ровно через четыре года после знаменитого звонка мэра Санкт-Петербурга Анатолия Чубайса на сотовый мэру Сиэтла. «В зале, полном серых пиджаков и коротеньких юбок, тихо. Все замерли, не отрывая глаз от человека, который спокойно нажимал кнопки телефонного аппарата, – писала «Советская молодёжь» 9 сентября 1995 года. – Кому из нас, иркутян, приходилось видеть, как до далёкой заокеанской Америки дозванивались за считанные секунды?» В зале новой построенной Иркутской междугородней телефонной станции АXЕ-10 и мобильной сотовой МТХ председатель Законодательного Собрания Иван Зелент связался с сенатором от американского штата Колорадо Хенком Брауном в Вашингтоне. «И это был первый из Иркутска звонок по сотовой связи», – констатировала газета. В Музее связи сохранились кусочек ленточки, которую перерезали при открытии международного центра, и программа торжества. 

51% акций «Байкалвесткома» владело АО «Электросвязь», 49% – американская компания US WEST через российское представительство ТДС. Она инвестировала в проект около 7 млн долларов, на которые и было закуплено оборудование фирмы «Ericsson Nikola Tesla». Тогда на презентацию в Иркутск прибыл президент фирмы Уолф Шьестедт. На тот момент были установлены три базовые станции, способные покрыть радиосвязью расстояние от 30 километра Байкальского тракта до Усолья-Сибирского.

В Музее связи хранятся два экземпляра первых сотовых телефонов Nokia 720 стандарта сотовой связи NMT-450, появившихся на территории Иркутской области. Один из них был выдан для служебного пользования бывшему заместителю гендиректора по радио, начальнику отдела радиосистем ОАО «Электро­связь» Анатолию Ахматшевичу Хаснатинову, ныне – председателю совета ветеранской организации Иркутского филиала ОАО «Ростелеком». Второй – старейшему работнику, бывшему директору Иркутского телеграфа Михаилу Николаевичу Яковлеву, который первым принял в Иркутске в 1941 году сообщение о нападении фашистской Германии на Советский Союз. Анатолий Хаснатинов получил аппарат в служебное пользование в сентябре 1995 года, а в феврале 2002 года аппарат был списан с баланса в компании, поскольку «физически и морально устарел», и передан в музей. Михаил Николаевич Яковлев передал аппарат в музей в 2006 году. 

Сотовый телефон Nokia 720i в длину был 20 сантиметров, в ширину – 11,5 сантиметра, 7,5 сантиметра толщиной. Весил почти полтора килограмма. В режиме разговора мог работать 1,2 часа, в режиме ожидания – 98, имел часы, будильник, калькулятор, виброзвонок, игры, поддерживал СМС, в телефонную книгу помещалось 99 номеров. К телефонному блоку была прикреплена ручка, его брали в руку и носили с собой. Можно было крепить сотовый в автомобиле, на даче. Представители VIP-класса обычно крепили такой телефон на портфели, внутрь убирать было не принято, чтобы всем было видно, какой аппарат у владельца. Уже тогда в моду вошли панели разного цвета. За ручку обычно человек держал порт­фель, а сверху, на виду у всех, висел сотовый телефон. «Стоил такой телефон больше тысячи условных единиц, привязанных к доллару. И конечно же, просто так купить его было невозможно. Цена его всё время росла, шла инфляция в стране, – говорит Виктория Чебыкина. – В «Электросвязи» такие сотовые телефоны были только у самых крупных руководителей». Первые абоненты «Байкалвесткома» должны были заплатить 900 долларов за установку телефона и 120 за аппарат (по версии газеты «СМ», по версии «Восточки» – 2100 долларов за «трубку»). Как рассказал тогда гендиректор «Байкалвесткома» Владимир Шаповалов, за полмесяца набралось 300 клиентов (станция была рассчитана на 5 тыс. абонентов). Это они были счастливыми обладателями «кирпичей с антеннками», «боевого оружия регионального олигархата», как выразился один из собеседников «ВСП». Сейчас герои тех лет с удовольствием делятся воспоминаниями о временах, когда высшим шиком было «закончить разговор, щёлкнув крышечкой «Мотороллы». 

«Рука держалась слегка наотлёт…»

За год до прихода сотовой связи в регион в Иркутской области появились первые пейджеры

Вот они, раритеты этой эпохи, – из пластика, с торчащими антеннами. В музей передавала сотовые телефоны сама компания «Байкалвестком», приносили и лично жители Иркутска. «Они абсолютно все разные – маленькие, большие, с отделкой, без отделки, – говорит Виктория Чебыкина. – Для нас это ценный экземпляр техники, которая сегодня, конечно, устарела, но для музея важна. Менялось тогда очень многое: пейджеры, сотовые, приход Интернета – всё было молниеносно. Потому важно сохранить то, что уходит. А вот рассказы о сотовых тех времён надо спрашивать у владельцев. Музей хранит только информацию о характеристиках техники и дарителях». 

Как оказалось, люди вспоминают о своих первых сотовых с большой нежностью. В 1996 году у издателя, публициста, основателя «Иркипедии» Владимира Симиненко появился 2-килограммовый стационар для дома с большущей антенной. «Электросвязь» в упор не видела возможности поставить мне дома ­обычный телефон, – вспоминает он. – Одним из первых позвонивших был Юрий Абрамович Ножиков. Я только-только телефон завёл, ещё и номер никому не давал. Звонок. Секретарь: «С вами будет говорить Юрий Абрамович». Удивился. Я с ним общался только в ночь на 22 августа 1991-го, перед тем как он поехал на концерт БГ». 

«Мобильники в те времена носили строго в руке! Ведь это символ власти», – вспоминает генеральный директор медиа-группы «БайкалТелеИнформ» Михаил Дронов, владелец «полукилограммового тупого «Эрикссона», а затем – «фееричной серенькой «Мотороллы» с откидной крышечкой, одной из первых в Иркутске, взятой по бартеру в «Северной короне» («Я с ней был крут, как три олигарха»).  «Можно, конечно, было таскать в борсетке (среди толстых пачек денег), – продолжает он. – Но тогда происходила некая потеря лица: во время звонка человек начинал суетиться, вместо того чтобы роскошным жестом откинуть крышечку и поднести к уху… Рука держалась слегка наотлёт, и мизинец инстинктивно оттопыривался (как и нижняя губа). Мою «миниатюрную» «мотороллку» ещё можно было запихать в нагрудный карман рубашки, это было стильно: типа босс дорожит свободой рук и плевать хотел на дис­пропорции в гардеробе… А в общественном транспорте обладатели мобил не ездили. За мной и моим мобильником в Ново-Ленино цельный персональный микро­автобус приезжал». 

Виктория Чебыкина раскладывает перед нами ламинированные удостоверения иркутских связистов. Это специальные разрешения на право ношения сотового телефона. До 2000 года, когда Владимир Путин своим указом отменил это требование, все владельцы сотовых должны были получать разрешения на ношение гаджета с указанием радиочастот, мощности передатчика. Директор Центра урбанистики Томского государственного университета, известный иркутский предприниматель Алексей Козьмин до сих пор хранит это разрешение, подписанное начальником Управления Россвязнадзора по Иркутской области. На нём значится: «Разрешение на право пользования радиотелефоном ЗАО «Корпорация «Северная корона». Козьмин Алексей Павлович. Тип автомашины: носимый. Разрешённая мощность – 0,6 Вт».

Как первая любовь

«Первый телефон как первая любовь, его легко потерять, но невозможно забыть» – под такими названиями в сети Интернет плодятся десятки сайтов, посвящённых теме «первого сотового». Первый телефон зачастую был куплен на первый заработок, а потому был символом инициации – перехода во взрослую жизнь. Иркутянин Сергей Исполатов купил свой «Эрикссон-770» в 1999 году будучи студентом. Половину заработал сам, половину родители подарили на день рожденья. «Телефон был ещё только у одного моего однокурсника. Причём такой же, но без крышки. Я чрезвычайно гордился, что у меня-то с крышкой, и постоянно ею громко хлопал, ко­гда заканчивал разговор».

Телефоны родили много мифов. Если мужчинам можно было носить сотовый на ремне, то девушкам старушки советовали: «Сними с пояса, детей-то не будет». «Отработать телефон» – эта фраза прочно вошла в жаргон не только профессиональных щипачей, но и молодых людей с рабочих окраин, так называемых «гопников». «Собирались с парнями, ехали на «Шанхайку» отрабатываться, – вспоминает свою юность житель микрорайона Юбилейный Александр, ныне – работник бригады отделочников. – Берёшь половину бритвочки, между пальцами зажимаешь и режешь сумки. Деньги там, мобилы. Тогда ещё на шее носили телефоны, надо было создать толкучку, одни, значит, толкают, а ты очень быстро полоснул бритвой по верёвке, поймал телефон и тут же руку за спину, а там – напарник, схватил телефон и ушёл. У тебя в руках ничего. Ты не при делах». Журналист Алёна Корк стала жертвой более изощрённого преступления на «телефонной» почве. «Первый телефон был украден странным образом – его вытащили через окно прутиком, – говорит она. – У нас первый этаж, естественно, решётки. У чехла был шнурок. За него подцепили и вытащили. Сим-карту потом под окном нашли». 

Особый жанр «телефонных» баек – «как я потерял» или «как я нашёл» телефон. «В луже нашёл в 2003 году, это была «Моторолла», книжка, – рассказывает иркутянин Евгений Васильев. – Он плавал стоймя, как «Титаник», ну или как Ди Каприо. Я его спас. А ничего, просох. Хотя проработал недолго. В общей сложности с глюками года два». Заместитель мэра Иркутска Алексей Альмухамедов хорошо запомнил книжку фирмы «Самсунг», купленную им в 1995-1996 году. «Один раз в районе «Промстройпроекта» я погонялся за шпаной, которая вырвала у женщины сумочку, – вспоминает он. –  В результате телефон выпал в сугроб возле старого моста». Случилось это в ноябре, а в марте Алексей Альмухамедов проезжал мимо этого места и увидел, что примеченные им сугробы скидывают за ограждение моста. «Что-то стукнуло – решил ещё раз пройтись, всё-таки в начале 1990-х телефон был редкостью, – вспоминает он. – Поискал, но, естественно, ничего нет. Со злости пнул снежную глыбу, она развалилась, а внутри мой телефон! Почти полгода в снегу, с солью и весенними ручьями. Привёз домой, протёр, зарядил – а он работает! Только симку поменял». Телефон этот хранится у Алексея Альмухамедова до сих пор, он в рабочем состоянии. 

А сколько существовало способов починить «умерший» мобильник. «Знакомому достался «Эрикссон», из которого скоро вылетела антенна, – вспоминает иркутянин Александр Верхозин. – Он не растерялся и вкрутил в гнездо саморез. Заработало, но корпус треснул. Он опять не растерялся и замотал место синей изолентой. Так и пользовался, пока корпус не разлетелся». Телефонами забавлялись – все помнят «гонки на столе», когда два телефона ставили на вибрацию и смотрели, какой из них «добежит» до края стола быстрее. «Больше всех первых своих телефонов помню «Эрикссон» с тонким откидным флиппом, – говорит фермер, предприниматель Сергей Перевозников. – Если его поставить на вибрацию и оставить на кухонном столе, например, и тем более в буфете, он всю посуду мог перебить вдребезги, стол подпрыгивал! Брал везде, во всех подвалах, ямах». Надёжность сотовых тех лет – одно из самых ярких воспоминаний. «Мою «мотороллку» можно было по пьяни швырнуть об стенку – и ни хрена ей не делалось. Во времена были!» – вспоминает Михаил Дронов. 

Рынок на ностальгию реагирует по-рыночному. В прошлом году появилось сообщение, что в продажу снова поступит «неубиваемый» Nokia 3310. А на спецфорумах вовсю торгуют раритетами, называя их «не стареющими в наших душах гаджетами». Люди радуются искренне: «Наконец-то приобрёл этого тиранозавра!»