Витя-наркоман и другие
Реанимационные тренажёры были впервые придуманы и изготовлены в Иркутске
Все восхищаются роботами: робот – это что-то из фантастики, человекообразное, но механическое, блестящее на солнце и почтительное к человеку. Но никому не приходит в голову удивляться или восхищаться вот этой штукой – она называется «реанимационно-учебный тренажёр». Все её видели на занятиях ОБЖ в школе, на инструктаже по технике безопасности, на учениях по первой помощи пострадавшим. Берём манекен человека, нашпиговываем его электроникой с обратной связью и делаем ему непрямой массаж сердца. Роботов где-то в Японии уже научили играть в шахматы и на гитаре. А тренажёр всего-то учит спасать жизни людей. И никто не знает, что вот эти «манекены с электронной начинкой», в их современном виде известные по всему миру, придумали в Иркутске.
«Иркутянка» родилась от «Анны»
Вот уж что умеют все поголовно, так это оказывать первую медицинскую помощь! Все этому учились в школе, а ещё больше видели в кино и по телевизору. Упал человек на улице – нужно первым делом положить его на спину, начать ритмично давить ему на грудь, время от времени делая дыхание рот в рот. Признайтесь, сейчас каждый подумал: «Конечно, все умеют! Ну, я-то точно…»
– Что ж вы делаете-то, – в весёлом отчаянии Евгений Некрасов, начальник цеха «Витим» Иркутского релейного завода, отталкивает самонадеянного корреспондента от тела, – вы же его так убьёте. Смотрите – руки должны быть прямыми! Накладываете их на два сантиметра выше от мечевидного отростка! Пальцы не должны касаться груди – вообще их лучше сцепить в замок! Надавливание происходит не более чем на пять сантиметров у взрослого человека. Давайте.
«Иркутский репортёр» следует всем инструкциям и резко надавливает на грудину. Что-то жалобно пищит, на дисплее с изображением анатомии торса человека вспыхивают ромбом четыре красных индикатора.
– Множественные переломы груди и рёбер, – констатирует Евгений и обвинительно смотрит на представителя СМИ. – Всё, вы его убили.
– Можно ещё раз? – жалобно просит «спасатель» и, тщательно сложив руки, снова давит на грудь. Снова что-то пищит, на дисплее вспыхивает один индикатор.
– Перелом мечевидного отростка, – вздыхает Евгений и сочувственно гладит по пластиковой голове тренажёр «Витим-22-У» – мужской манекен без ног в натуральную величину.
Если не по внешнему образу «Витима», то по его внутреннему подобию сегодня делают реанимационно-учебные тренажёры во всём мире. А всё началось в Иркутске в 70-х годах прошлого века, с мамы «Витька», «Иркутянки», и его заграничной бабушки «Анны».
Приблизительно в 1975 году в Иркутском государственном медицинском институте раздался неожиданный звонок – к профессору Александре Серкиной, заведующей в тот момент кафедрой общей хирургии, обратилось руководство «Иркутскэнерго». Диалог дословно восстановить невозможно, но близко к тексту это звучало так:
– Александра Васильевна, голубушка, спасайте. От Анны нет никакой пользы, не может она научить нас спасать людей, устарела Аннушка. Нам нужна своя «Анна».
Профессор Серкина стала разбираться, кто кого и от чего должен спасать, и выяснилось следующее. Огромную и повседневную проблему для энергетиков представляли электротравмы, часто – со смертельным исходом. Единственное спасение – своевременная реанимация подручными средствами до приезда врачей, для чего все сотрудники «Иркутскэнерго» должны были сдать экзамены по ТБ. Неотложные реанимационные мероприятия энергетики сдавали «на Анне». Правильно эта резиновая кукла называлась «Ожившая Анна». По легенде, некогда в Сене, реке города Парижа, утопилась от несчастной любви и разочарования в либеральных ценностях девушка по имени Анна.
Чтобы навсегда запечатлеть её печальный образ, в Дании сделали куклу с портретным сходством и примитивной электрической цепью внутри – она вроде как умерла, а если ей несколько раз надавить на грудь, цепь замыкает, и она вроде как оживает. Поэтому назывался тренажёр «Ожившая Анна» и в середине прошлого века использовался для отработки непрямого массажа сердца. Однако для нужд энергетиков тренажёр оказался слишком примитивным, и они обратились к медикам с просьбой выделить им врача-реаниматолога для совместной работы с их инженерами по созданию «электронных учебных реанимационных тренажёров с обратной связью».
После недолгих раздумий Александра Васильевна поручила эту неблагодарную работу Григорию Абрамовичу. Выбор был не случаен – Григорий Михайлович к тому времени имел не только уникальный опыт работы хирурга, но и одновременно являлся основателем иркутской анестезиологической службы. Достаточно сказать, что именно он в конце 1950-х годов впервые в практике областной клинической больницы № 1 применил эндотрахеальный наркоз – до этого наркоз давали наложением маски на лицо.
Первый, собранный «на коленке» тренажёр был создан на базе «Ожившей Анны» – точнее говоря, куклу начинили собственной электронной начинкой, данные с которой выводились на дисплей – параметры искусственного дыхания и частоты компрессий сердца.
Уже это было прорывом и не имело аналогов в мире – глядя на дисплей, можно было видеть, как «Анна» действительно «оживает». Но это было только начало. В 1979 году на базе «Анны» была создана первая дочерняя модель, которую назвали «Иркутянка».
От «Иркутянки» родился «Витим»
В отличие от своей матери, «Иркутянка» была пугающе очеловечена – на дисплей уже выводились параметры работы сердца, включающие нарушения его ритма от асистолии до фибрилляции. Более того, на тренажёре можно было работать с дефибриллятором и аппаратом ИВЛ – «Иркутянка» реагировала и на эти реанимационные мероприятия как живой человек: у неё расширялись зрачки и начинала «в такт дыханию» подниматься передняя грудная панель. Проще говоря, начиная с этого времени инженеры «Иркутскэнерго» совместно с Григорием Абрамовичем и при содействии КБ релейного завода учили куклу правильно умирать и оживать.
Несмотря на преклонный возраст, Григорий Михайлович по сей день сохраняет бодрость духа. И объясняет очень живо и доступно:
– В чём была уникальность нашего подхода? Тогда, а многие и до сих пор делают тренажёры «мёртвыми» – то есть лежит перед тобой этот корпус, он уже умер, в состоянии клинической смерти, и реанимационные действия заключаются в том, что его нужно оживлять. Наши тренажёры, начиная с «Иркутянки», проходили все стадии умирания – предагония, агония, клиническая смерть, а если спаситель оказывался неумелым, то и биологическая. Человек ведь не сразу умирает! И все эти стадии, все возможные состояния были реализованы в последующих тренажёрах.
«Иркутянку» показали на международной выставке в Москве «Здравоохранение-80», и она получила путёвку в жизнь с лёгкой руки министра здравоохранения СССР академика Бориса Петровского и президента АМН академика Гурия Марчука. Примерно в те же годы «Иркутянка» перестала быть достоянием одних только энергетиков. В Госплане СССР встал вопрос о серийном производстве тренажёров – потребность одного только Минздрава СССР в «Иркутянке» оценивалась в пятнадцать тысяч одномоментно на 1984 год.
Подобное массовое изготовление промышленных товаров было возможно только в том случае, если они относились к товарам повседневного спроса, и в конце сентября 1983 года Госплан в виде исключения отнёс эти изделия «к товарам культурно-бытового и хозяйственного назначения». К этому моменту в Иркутске уже был разработан «Витим» – новое поколение тренажёров, которые, совершенствуясь и развиваясь, производятся на релейном заводе до сих пор. Принципиальным было то, что «Витим» уже имитировал разные виды травм и предназначался не для энергетиков, а для обучения всех подряд – на производстве, учёбе и в быту.
На назойливые вопросы «Иркутского репортёра», почему тренажёры назывались именно «Иркутянка» и «Витим», Михаил Григорьевич долго раздумывает, потом неуверенно отвечает:
– Наверное, потому, что мы были патриотами. Но, откровенно говоря, никаких особых причин не было. Я помню, мы с Лутаенко гуляли вдоль здания «Иркутскэнерго», по окрестным улочкам, мимо костёла, долго придумывали названия, и ничего оригинального у нас не выходило – «Ангара», «Байкал», «Тайга»… Всё это было уже затёрто. Вот «Витим» – хорошее название, наша таёжная река, слово малоупотребительное, почти никому не известное.
Технические решения инженеров «Иркутскэнерго» Вячеслава Лутаенко и Сергея Перфильева, воплощённые мастером цеха релейного завода Иваном Некрасовым, были признаны не имеющими аналогов в мире и получили множество патентов в семи странах мира – США, Англии, Франции, Италии, Швейцарии, Швеции и Норвегии.
– Это было очень сложно, всё было в дефиците. Долго искали материал, из которого сделать, нашли винипласт, ездили по всей стране, собирали его. Потом отформовали отдельные детали на вакуум-формовочной машине, но долго не могли их склеить – клей, который придумали для этого конструктора, не брал, они стали сами варить свой клей – растворитель винипласта, – вспоминает Евгений Некрасов, сын мастера Ивана Некрасова, талантливый программист и начальник современного цеха «Витим» на релейном заводе. – Чудом удалось сдать заказ вовремя. И релейный завод в 1984 году получил госзаказ на производство полутора тысяч тренажёров в год.
Разносторонне талантливый «Витя»
С развитием компьютерной техники тренажёр «Витим» совершил резкий эволюционный скачок. Громоздкие реле в его могучей груди заменили интеллигентные микроконтроллеры. Если «Витим-1» имел всего две программы – сердечно-лёгочная и мозговая реанимация, то миниатюрные компьютерные схемы позволили ввести в его «мозг» программы утопления, переломов, электротравмы, инородного тела в дыхательных путях.
– Сегодня мы делаем две основных модификации – «Витим-22-У» и «Витим-23-У». «У» – это «учебный». А отличие их друг от друга в том, что двадцать второй из пластика, а 23-й покрыт силиконом американского производства. Помните кадр из Гарри Поттера, где у него рука болтается в разные стороны, как бы без костей – именно этот материал мы применяем для покрытия тренажёра, – объясняет Евгений. – Он выглядит как человек, и ротовая полость у него как настоящая – язык, зубы, трахея. Это важно для некоторых модификаций – например, сейчас нам заказали тренажёр, у которого рот закрывается и открывается с усилием, для отработки действий при эпилептическом припадке. МЧС этим тренажёром заинтересовалось потому, что им нужно отрабатывать интубацию трахеи. В общем, мы сделали 23-й только в прошлом году и до сегодняшнего дня продали 38 штук.
Над производством тренажёра работают всего три человека. Это прессовщик, который отливает детали формы из полиуретана и силикона, монтажник радиоаппаратуры и приборов, который вручную паяет платы микросхем, и слесарь механосборочных работ, который всё это собирает воедино. Сначала из специального пластилина лепится макет куклы – внешний вид, в котором он, тренажёр, попадёт к потребителю. Надо сказать, что до сих пор не было ни одного индивидуального заказа на лицо тренажёра – всех устраивает типовое, которое никаких прототипов в жизни не имеет.
трахея с лёгкими, пищевод с желудком
– Это просто очень дорого – сделать одну только форму стоит в пределах 60 000 рублей, – объясняет Евгений. – Всё делается параллельно – когда заливается силиконовая форма, монтажник берёт в руки паяльник и…
– У вас только ручная сборка?
– Можно применять машинную. Но тогда человек останется без работы, – вздыхает Евгений. – Потом всё это монтируется в пластиковый каркас, распаивается схема, собирается. Обтягивается силиконом, как кожа, сверху. И он приобретает вид человека. Проверяется работоспособность сенсорной панели и звуковое сопровождение.
Звуковое сопровождение записывалось на студии «Радио Россия». Евгений пришёл на проходную и попросил записать с листочка фразы. На студии в этот момент было два диктора, которые с готовностью откликнулись помочь. Поэтому все действия на тренажёре комментирует знакомый с детства голос: «Начало шестого сигнала соответствует…» Забавно, что потребители тренажёров выбирают только женский голос, диктор-мужчина не пользуется спросом.
Последнее достижение «Витима» – он стал наркоманом. Недавно были написаны две программы, которые показывают процесс умирания героиновых наркоманов – от передозировки и аспирации рвотными массами вследствие наркотической ломки.
– Мы воспроизвели этот момент. Когда начинается «ломка», у тренажёра начинает дрожать живот, как у настоящего наркомана – желудок пытается избавиться от содержимого, которое попадает в верхние дыхательные пути. То есть тренажёр нужно сначала повернуть набок, а потом приёмом Геймлиха, обхватив его сзади резким ударом в диафрагму, освободить дыхательные пути, – Евгений умело ворочает «Витю-наркомана» с боку на бок. – Самого «наркомана Витю», конечно, ничем не тошнит. И он ничего не говорит, это должен делать лектор, учитель – программа во многом пропагандистская, и детям показывают не только приёмы спасения, но и опасность приёма наркотиков.
«Витя», умирающий от передозировки, гораздо более ужасен на вид. В программе реализованы все стадии умирания при этом виде отравления наркотиками, конкретно – героином: апноэ сменяется тахипноэ (медленное дыхание – быстрым), терминальная пауза, клиническая и биологическая смерть…
– Вы ведь выезжаете обслуживать тренажёры? Скажите, а как их называют в тех организациях, где они «прописываются»?
– В основном мы работаем с организациями коммерческими – учебными центрами и автошколами, которые обучают платно, в том числе и работе на тренажёре. Поэтому они обычно называют его «наш кормилец», – смеётся Евгений. – В школах их, конечно, очень любят и называют человеческими именами – любыми, которые слышали или которые нравятся.
неотличим от живого человека – если не визуально, то на ощупь точно
Сегодня у тренажёра «Витим» в базовой комплектации 21 программа, семь программ общей реанимации, остальные – по травмам: кровотечения из разных вен и артерий тела, открытый пневмоторакс, синдром длительного раздавливания, переломы конечностей… Со времён бабушки «Анны», которая умела только оживать после внезапной остановки сердца, «Витя» научился умирать от множества причин. Чтобы люди учились его спасать и оживлять. И не только его.
