Шестидесятые подходили к экватору, весь декабрь 1964-го о досрочном выполнении плана на шестой год первой семилетки последовательно рапортовали железнодорожники,  нефтяники, газовики, металлурги и работники предприятий лёгкой промышленности. Палаточный Братск, воспетый Сергеем Гребенниковым и Николаем Добронравовым, ушёл в прошлое – там, где всего три года назад заработал первый гидроагрегат мощнейшей в Советском Союзе ГЭС, рос город, которому суждено было стать крупным промышленным центром. «50-тысячный коллектив строителей, наряду с подготовкой станции к окончательной сдаче в эксплуатацию, занят сооружением крупнейшего в мире лесопромышленного комплекса, мощного алюминиевого завода, районной базы строительной индустрии, уже сейчас насчитывающей около тридцати предприятий, нового города Братска, в котором будут жить 50 тысяч человек, – писал в «Советской молодёжи» журналист Александр Гайдай, брат известного режиссёра. – Скоро он будет давать стране не только дешёвую электроэнергию, но и кордную целлюлозу, тарный картон, алюминий и другую продукцию. От первой палатки до крупнейшего энергопромышленного района – таков путь, пройденный за десять лет». 

Отдельные недостатки и подвиг строителей

Масштабы развернувшейся работы впечатляли. Секретарь партийного бюро управления производственных предприятий «Братскгэсстроя» Архипов отчитывался на страницах «Восточно-Сибирской правды» о том, что на городские новостройки ежедневно отгружают около тысячи кубометров железобетонных изделий. На базе, производящей стройматериалы, был налажен выпуск изделий крупнопанельных домов, в то же время шло создание домостроительного комбината полного цикла. Но среди победных реляций, коими была полна периодика шестидесятых, встречались и заметки, свидетельствующие о том, что столь высокий темп работы выдерживали не все.  Корреспондент «Восточно-Сибирской правды» Леонид Даниленко писал 9 декабря с «недавней партийной конференции строительства»: «Возводится три сложнейших в инженерном отношении объекта. На строительстве их невозможно правильно организовать труд без совмещённых графиков. А выполнять такие графики нельзя без точного планирования и гарантийной поставки материалов и изделий. Завод металлоконструкций был назван в числе предприятий, не выполнивших план. Кому неизвестно в Братске, что это предприятие является одним из основных виновников срыва работ на строительстве ТЭЦ Братского ЛПК. Недодал продукцию завода «Сантехдеталь», в результате – невыполнение плана на других объектах. А оттуда цепочка тянется дальше, вызывает другие трудности». 

О том, когда по графику должна была заработать ТЭЦ Братского лесопромышленного комплекса, не писали, равно как и о тех причинах, по которым тот же завод металлоконструкций не успевал выдать всю необходимую продукцию – отдельные недостатки плановой экономики вместе с виновниками отступления от генеральной линии партии громили без оглядки на объективные обстоятельства. А строительство, если сопоставлять даты в газетных выпусках, шло быстрыми темпами, которые сложно повторить в нынешних реалиях, несмотря на далеко ушедший технический прогресс. Первый котёл станции, ставшей позднее ТЭЦ-6 ОАО «Иркутскэнерго», растопили 22 декабря 1964 года. Но об этом ни в тот же день, ни на следующий газеты не написали – их страницы были посвящены XIV областной партийной конференции. 22 декабря анонсировали «серьёзный разговор», предстоящий на ней, и рассказывали о подвигах партийцев или тех, кто со дня на день должен пополнить их ряды. 23 декабря было опубликовано обращение первого секретаря Иркутского обкома КПСС Семёна Щетинина.  

Однако 26 декабря, когда котёл исправно работал уже четыре дня, «Восточка» опубликовала письмо сотрудника первого участка строительно-монтажного управления целлюлозно-картонного комбината строительства Братского лесопромышленного комплекса Немцева, озаглавленное «Беды большой стройки». Рабочий, начав с того, что «строители ГЭС, города Братска и ЛПК показывают образцы строительного искусства», продолжал: «Но на красивом фоне есть досадные и нетерпимые дальше недостатки на отдельных строительных участках, в управлениях. Братский целлюлозно-картонный комбинат (ЦКК) и ТЭЦ – первоочередные по вводу. Однако в СМУ ЦКК и СМУ ТЭЦ дела идут из рук вон плохо. Пуск первой очереди ТЭЦ в сроки, определённые планом, не обеспечивается. Под угрозой срыва и сроки пуска первой очереди ЦКК». Даты, впрочем, опять не называются. Сколь велика угроза срыва, которой посвящены статьи в нескольких декабрьских газетах? Выясняется, что план 10 месяцев выполнен на 95–97%. О том, какими темпами шли работы в ноябре и трёх неделях декабря, история (а точнее, источники в виде периодической печати) умалчивает. Но Немцев честно пишет о причинах «срыва» сроков, несмотря на «достаточное обеспечение рабочей силой и строительными материалами»: «Прежде всего, недостатки в организации труда, особенно на объектах первого стройучастка. Рабочий день здесь длится не более пяти-шести часов. Очень часто бывает, что в начале рабочего дня мастера только идут получать указания от начальника участка. Пока последуют распоряжения, пока бригадиры передадут их рабочим, а те получат и подготовят инструмент, уходит иногда до полутора часов». 

В какой-то мере сказывался и недостаток снабжения, но не материального: рук не хватало в столовых для тех, кто трудился на стройке. Получалось так, что открывались они уже в 11 часов, тогда как обеденный перерыв начинался в час дня – нужно было всеми силами избежать толкотни и давки, но получалось это не всегда: многие рабочие были вынуждены уходить минимум за полчаса до официального перерыва, чтобы занять очередь и успеть вернуться до конца обеда. «Иногда посылают заранее из бригады несколько человек», – продолжал Немцев. Сказывались, по его словам, не только просчёты в планировании, но и отношение отдельных начальников к делу: «Начальник первого участка товарищ Рыхальский часто ходит по объектам, но с рабочими почти не говорит. Он чёрств и невнимателен к людям, высокомерен. Мастера Иванченко, Завертяев с рабочими грубят, а начальник СМУ ЦКК товарищ Малькович и главный инженер товарищ Гостев слабо руководят отделами строительно-монтажного управления». В отличие от них о тех, кто руководил строительством ТЭЦ Братского ЛПК, не сказано ни слова. И каким бы ни было отставание от графика, они всё же сделали так, что первый котёл станции заработал в уходящем году, когда до наступления 1965 года оставалось девять дней. 

Всё-таки он работает

Устанавливать оборудование, а тем более запускать его зимой было непросто. Ситуацию осложняло ещё и то, что конструкция головного образца (на ТЭЦ-6 установлены агрегаты БКЗ-320-140 ПТ) была новой и по тем временам непривычной. «Но сейчас многие трудности позади», – успокаивал читателей журналист, чьё имя по какой-то причине не было указано. Монтажники справились с ними на ура. Особо отличились, рассказывал старший прораб Юрий Блинков, бригады Валентина Дылина, Николая Зубенина и Анатолия Малюгина. В это время в «просторном помещении теплового щита» несла вахту смена Валентина Корюкаева, а за ведение топочного режима отвечал машинист Владимир Шаметкин. «Ему не нужно видеть котла – о работе мощного парогенератора производительностью 320 тонн пара в час ему сообщают приборы, – продолжал корреспондент газеты своё повествование. – В смене 12 человек. У всех высшее и среднее образование». Последнее обстоятельство начальник смены объяснил просто: оборудование, оснащённое системой автоматики, очень сложное, так что для работы с ним нужен соответствующий профессиональный уровень. 

Пуск котла стал лишь первым шажком на длинном пути. В первые дни его работы монтажники собирали второй агрегат, а персонал станции готовился к комплексному опробованию оборудования под нагрузкой. Рабочие промывали и прогревали трубопроводы. К запуску готовили и турбогенератор, чья мощность составляет 50 МВт. На фоне предыдущих статей о задержке ввода ТЭЦ в строй выделяется одна очень важная ремарка: его смонтировали за 78 дней, тогда как директивная норма составляла 112 суток. Последние работы по регулировке турбины выполняла бригада Вячеслава Зенькова – «коллектив, который во время монтажа установил ряд трудовых рекордов». На холостые обороты агрегат поставили уже 29 декабря 1964 года. «Первая очередь ТЭЦ-1 Братского ЛПК вступает в строй, – резюмировал журналист пять десятков лет назад. – Одновременно введены насосные станции нулевого, первого и второго подъёмов, химводоочистка, десятки километров подземных коммуникаций». 

В 1965 году Министерство энергетики и электрификации СССР передало станцию, компактно разместившуюся на участке всего в 14 га, в состав районного энергетического управления «Иркутскэнерго». Впоследствии она получила своё современное название – ТЭЦ-6. Станция, построенная в первую очередь для энергоснабжения Братского лесопромышленного комплекса, с первых дней своего существования поставляла тепло и в жилые дома центрального района города, чем она занимается и поныне. В восьмидесятые на ней модернизировали три конструктивно неудачных котла из головной серии агрегатов БКЗ-320, вдобавок к восьми имеющимся агрегатам смонтировали ещё две машины, достроили недостающую инфраструктуру. И сегодня ТЭЦ-6 по многим показателям заслуженно признают одним из лучших филиалов «Иркутскэнерго».