А может ли быть иначе, если лично приложил руку к запуску по-прежнему одной из самых мощных гидроэлектростанций в мире? Хотя многое тогда, в ноябре 1967-го, ему, начинающему специалисту, в сложных производственных процессах на станции казалось в диковинку. Как и многим, кто стал участником или очевидцем рождения Красноярской ГЭС. 

Это позднее Александр Евгеньевич стал опытным производственником и более того – погрузился в профильную науку, возглавил созданную на предприятии Лабораторию технической диагностики, защитил в конце 80-х диссертацию по теме «Диагностика крупных гидрогенераторов» и получил учёную степень кандидата технических наук. А в дни пуска первых агрегатов для него всё только начиналось.

…Начальник смены турбинного цеха Александр Соколов взялся за маховичок ручного управления колонки регулятора для открытия направляющего аппарата гидротурбины. Сердце от волнения колотилось в бешеном ритме, внутреннее напряжение едва не сковывало движения. Было отчего – производился пуск первого гидроагрегата со станционным номером 2. От правильных, чётких и выверенных действий специалиста в немалой степени зависел успех общего дела. Впрочем, как ни давил пресс ответственности, с поставленной задачей Соколов справился.

– Помню, здорово оробел. Ведь накануне был пробный запуск одного из подготовленных к пуску генераторов, и он успешным, увы, не получился. Стоит ли рассказывать, в каком напряжении находились все те, кто пускал гидроагрегат. Повторной осечки просто нельзя было допускать. Вся страна ждала успешного пуска, – обратился к заветным мгновениям в своей производственной судьбе Александр Евгеньевич. – Красноярская ГЭС на тот момент должна была стать самой мощной в мире. Было принято решение не обкатывать технологии на опытном гидроагрегате, к примеру, на уже работавшей к тому времени Братской ГЭС, а сразу «включать» генераторы Красноярской гидроэлектростанции. Именно такой подход в случае успеха давал экономический, инженерно-технический выигрыш государству. Ну а для того, чтобы всё получилось, сотни людей на станции трудились без счёта времени и сил. В итоге такая самоотверженность себя оправдала. И в начале ноября 1967 года два первых генератора заработали.

Уроженец Белоруссии Александр Соколов с юности определился с профессиональными предпочтениями. Окончив Московский энергетический институт энергетики в 1963 году, по распределению уехал в Алма-Ату работать в НИИ энергетики. Но спустя несколько лет загорелся романтикой великой стройки на Енисее, гремевшей на весь Союз. Направил запрос о приёме на работу и, даже не дождавшись ответа, сгорая от нетерпения, приехал в Дивногорск. Было лето 1966 года. 

На станцию Соколова приняли. ГЭС ещё строилась. Молодого человека поразил масштаб строительства. А наступившей осенью удивила ещё и погода – ждал холодов уже в сентябре, но сибирский климат оказался не столь предсказуемым. 

– В День знаний, 1 сентября, стояла летняя жара – за 30 градусов. И даже к концу месяца солнце продолжало радовать. Температура воздуха держалась в районе 20 градусов тепла, – рассказал Александр Евгеньевич. – Правда, потом погода отыграла свою щедрость 40-градусными декабрьскими морозами. Вот такими оказались мои первые впечатления о сибирском крае.

Помимо пуска первых гидроагрегатов, свой яркий след в душе гидроэнергетика оставил ещё один производственный эпизод. Случилось это в 1972 году на участке ионного возбуждения генератора. 

– Выполнял какие-то инженерно-технические работы по обслуживанию оборудования на работавшем гидрогенераторе, – вспомнил ветеран. – И вдруг совершенно неожиданно генератор отключился. Привычный шум машины сменился тишиной. В душе – гнетущая тревога. Ведь по сути это ЧП. Некоторое время спустя, разумеется, всё было исправлено. Разбиралась комиссия. Очевидных причин отключения так и не нашли. Но я поступил, как подсказывала совесть. Озвучил собственную версию произошедшего: мол, случайно во время работы инструментом перемкнул клеммы на щите управления в машинном зале. Думал, здорово влетит мне от начальства за такие «подвиги». Но обошлось. Приняли во внимание случайность самой ситуации. Да и честность, видимо, сыграла не последнюю роль. 

Отдав Родине армейский долг, Александр Соколов вернулся на предприятие. Проработав некоторое время на участке ионного возбуждения, занялся прикладной наукой. В созданной на  станции Лаборатории технической диагностики гидроагрегатов вместе с коллегами занимался исследованиями процессов нагрева и вибрации гидрогенераторов. Позднее некоторое время проработал уже в красноярском филиале Всесоюзного НИИ электроэнергетики, после чего вновь возглавил Лабораторию технической диагностики на гидроэлектростанции. Здесь и работал до выхода на заслуженный отдых. За внедрение методов вибрационного контроля был награждён серебряной медалью ВДНХ. Сейчас эстафету в профессии гидроэнергетика продолжает дочь Александра Евгеньевича. 

Сам же ветеран не без чувства гордости за своё поколение производственников, запускавших сердце Красноярской ГЭС, с интересом наблюдает, как и чем сегодня живёт гидроэлектростанция. Ведь и теперь в её судьбе происходит немало событий, способных приятно удивлять.