С «рационализаторских предложений», малозатратных «пустячков» начались первые шаги к науке молодого инженера-наладчика Александра Кошелева. После института по распределению он работал на производственно-техническом предприятии в Ростове-на-Дону. «Бригада занималась пуском, наладкой и ремонтом парогенераторов электростанций. Я сравниваю это с работой коммандос. Группа «забрасывалась в тыл» и должна была во что бы то ни стало выполнить задание».

Одна из задачек для наладчиков – керамическая обшивка мокрого золо-уловителя на котле начинала рассыпаться уже через неделю после ремонта. Нужно было в короткие сроки придумать другое решение. И выход был найден. Как это ни странно, керамику на обшивке заменила свежая сосновая доска, уложенная «вшип». Дереву были не страшны высокосернистые угли, новый материал оказался заметно долговечнее прежнего. А, к примеру, идея загнуть пылеугольный факел зажигательного пояса в топочном котле сделала ненужной подсветку установки мазутом. Это дало значительную экономию средств. 

«Мне было интересно разбираться, почему не получается. Хотелось добиться результата, чтобы всё заработало, – вспоминает Александр Кошелев. – Правда, потом задачи стали повторяться, работа казалась однообразной».

Тягу к настоящей науке, исследованиям нашему герою в полной мере удалось утолить на новом месте работы. В 1961 году он принял приглашение первого директора Сибирского энергетического института Льва Мелентьева и переехал в Иркутск. Задачи стали масштабнее, в то же время это были не фундаментальные исследования, устремлённые в будущее, а прикладные. 

Научный сотрудник мог видеть, что результаты его работы приносят пользу в промышленности. «Я занимался поиском алгоритма действия трубопроводов. Это был мой личный мозговой штурм, шарик за шарик, мозга за мозгу заходила. Методы расчёта, которые применялись, на газовых магистралях оказались непригодны. Горячий газ, поднятый из-под земли, ещё больше нагревался при сжатии в магистрали на земле. В итоге металлические трубы выпирали и рвались под давлением. Это была настоящая научная работа, она принесла результат», – говорит исследователь. Методические наработки и расчёты были использованы при реконструкции газопроводов «Бухара – Урал» и «Средняя Азия – Центр». Кроме того, при строительстве магистралей с северных месторождений также применяли алгоритмы, сформированные Александром Кошелевым.

Ему, человеку, увлечённому природой, Лев Мелентьев в 1976 году поручил организовать и возглавить лабораторию экологических проблем энергетики. Это была одна из первых научных лабораторий в стране, посвящённая подобной тематике. Работа в таком подразделении требовала не только познаний в энергетике, географии, но и чёткой оформленной гражданской позиции. 

Например, проект создания Канско-Ачинского топливно-энергетического комплекса мог обеспечить страну углём на тысячу лет вперёд. Его запасы оцениваются в 450 миллиардов тонн угля. Рассматривался вариант освоения, при котором территорию планировали накрыть огромным куполом, чтобы загрязняющие вещества не попадали в атмо-сферу, вокруг создать «мёртвую зону» и прямо на месторождении получать электроэнергию. Учёным удалось остановить проект. В частности, энергетики настаивали на том, что начать добычу сразу не получится, поскольку наука не могла дать технологии, которые были необходимы для работы с таким месторождением. Проект сначала отложили, потом и вовсе стало не до него. 

«Похожая судьба была у проекта строительства Туруханской ГЭС. Сейчас он вновь обсуждается, но такого накала страстей уже нет. В своё время секретарь эвенкийского райкома обещал из берданки отстрелять людей, которые придут размечать участок под строительство станции. И учёные понимали, что строить нельзя, поскольку под водой оказалась бы колоссальная площадь. Чтобы выиграть время, мы намеренно стали придираться к проектировщикам, делать замечания к документам. 

В итоге решение о строительстве так и не было принято. Потом стали меняться времена, – рассказывает Александр Кошелев. – Рассматривался проект взорвать исток Ангары, где возвышается Шаман-камень. Это могло бы дать колоссальный эффект по выработке электроэнергии. И страшное воздействие с точки зрения экологии. Мы, энергетики, эту идею «зарубили». Обосновали, что если взорвать исток и наполнить водохранилище, то энергию выработает только одна Иркутская ГЭС, потом вода уйдёт в Северный Ледовитый океан, и максимальную отдачу получить не удастся. Этого оказалось достаточно. Проект заморозили». 

Были случаи, когда учёные выступали против «зелёных». Например, когда после закрытия леспромхозов деревни в долине реки Голоустной остались без электричества, новую линию стали тянуть без согласований и экспертиз. На это не было ни времени, ни денег. Когда природоохранители узнали об этом, стали возмущаться, собрали комиссию. В число экспертов вошёл и Александр Кошелев. Ему удалось отстоять мнение, что проект неправильный, поскольку начат без необходимых согласований, но по сути верный. Линия проходит по старой просеке и не нанесёт большого ущерба природе. В итоге люди получили электричество. 

Лаборатория экологических проблем энергетики в 1988 году была ликвидирована. В 1990-м Александр Кошелев организовал и возглавил сектор природоохранного энергоснабжения зоны Байкала, который позже был преобразован в лабораторию возобновляемых природных энергоресурсов, потом она снова стала сектором. Менялись названия подразделений, не менялась суть деятельности – он исследовал воздействие объектов топливно-энергетического комплекса на природу. Вот и сейчас занимается разработкой концепции энергоснабжения байкальской природной территории.