Новодел в режиме реставрации

Первым объектом, по которому на прошлой неделе журналисты прогулялись в компании Вадима Литвиненко, стал переулок Волконских. Там, на пустыре около Вознесенской церкви, в глубине обнесённого забором из металлопрофиля участка площадью 60–70 соток притаился недостроенный деревянный дом. Внешне он ничем не выделяется из средовой застройки Декабристского квартала, хотя разглядеть его за высоким забором достаточно трудно. 

Этот дом должен был стать памятником федерального значения, перенесённым сюда со своего родового гнезда, что на улице Парковой, 10. Но похоже, что памятником домику не стать никогда. Дважды он горел, так что «родных» брёвен в его боках не осталось совсем, все материалы новые. К тому же возведён он с большими отступлениями от своего исторического прототипа. 

По проекту предполагалось восстановить дом именно в том виде, в котором он существовал на прежнем месте. Однако вместо красивого одноэтажного строения в переулке Волконского выросло нечто непонятное. Например, у домика появился второй этаж в виде мезонина или мансарды, которых не должно быть. Конечно, надстрой увеличивает площадь, из которой можно извлечь коммерческую выгоду. Однако с памятниками такие вещи проделывать нельзя. 

– Самоуправство или самовольное строительство всегда им и останется, – говорит Вадим Литвиненко. – Узаконить постройку, которая сделана не по проекту, прошедшему историко-культурную экспертизу, просто невозможно. 

Воссоздать кусочек старого Иркутска на пустыре возле храма пытаются уже лет десять, и всё безуспешно. Поэтому теперь региональное министерство имущественных отношений намерено расторгнуть договор с нынешним инвестором. Новодел, выстроенный вместо памятника, по всей вероятности, будет разобран. Затем начнётся поиск нового инвестора, который должен будет оправдать оказанное доверие и восстановить памятник. Конечно, не в убыток себе, ведь совсем бескорыстных меценатов не бывает. Восстановленный объект можно будет использовать для коммерческой деятельности. 

Профиль будущей деятельности, как правило, диктует сама окружающая среда. Обычно в отреставрированных усадьбах размещаются кафе, магазинчики, мини-гостиницы. 

– А почему бы не устроить здесь частный музей? – Вадим Литвиненко окидывает взглядом пустырь. – При некоторых вложениях он мог бы приносить пользу городу и горожанам, а хозяину – прибыль.

Нужно сказать, что до сих пор область оставляла за собой лишь небольшую часть отреставрированных памятников. Основная часть площадей переходила в собственность частного инвестора. Делается это не от широты душевной, а скорее из желания подтолкнуть частный капитал вкладывать деньги в сохранение исторического наследия. Реставрация – это ведь затратное удовольствие. Один квадратный метр в отреставрированном деревянном памятнике архитектуры стоит чуть больше 80 тысяч рублей. Тот же самый квадратный метр в новом деревянном доме дешевле в 3-4 раза. 

На пятачке около церкви стоит тишина, так несвойственная центру города. Зато сразу вспоминаешь, что как раз тут находится старое приходское кладбище. Поэтому здесь никогда ничего не построят. Ну разве что посадят деревья и разобьют скверик. Значит, город не сможет подступить к стенам храма и во дворы около памятников и не прогонит оттуда тишину. 

Рядом с уже стоящим домом должны появиться ещё два перенесённых памятника. Правда, второго и третьего объекта здесь пока нет даже в нарушенном виде. Двухэтажный дом декабриста Волконского с улицы Октябрьской революции и деревянная мастерская иконописцев Старцевых лежат где-то разобранными с 2008 года. Последний особняк находился рядом со Знаменским монастырём как раз на том месте, где сейчас расположился жилой комплекс, перекрывший вид на монастырь. 

– Разобрать-то дома разобрали, но на новом месте мы их до сих пор не видим, – говорит Вадим Литвиненко. – Более того, материал не прошёл консервацию и сейчас разрушается, лёжа под открытым небом. Понятно, что чем больше времени проходит, тем меньше шансов, что сохранятся подлинные материалы, которые можно будет использовать при восстановительных работах. Очень может быть, что оригинальных элементов останется минимальное количество и в итоге получатся новоделы, выполненные в режиме реставрации. Впрочем, пока нет даже проектной документации на объект с улицы Ангарской. 

– При отсутствии соответствующих документов, в частности согласований по переносу, служба может подать заявление в суд на компанию о восстановлении памятника на историческом месте, то есть на улице Ангарской, – заметил Вадим Литвиненко.

Нет дерева, сплошной бетон

На этой печальной ноте мы и покидаем Декабристский квартал, ещё хранящий в своих закоулках колорит старого города. Впереди нас ждёт шумная улица Дзержинского, где на углу с Карла Либкнехта доживает свой век «Дом Петрова с лавкой», датированный концом XVIII века. Дела у старичка совсем плохи: он несколько раз горел и теперь не только утратил большинство своих ценных исторических элементов, но и вообще пристойный вид. 

Как говорит руководитель службы по сохранению объектов культурного наследия, это пример полного бездействия собственника. В 2011 году владелец особняка заключил охранное обязательство со службой, но до сих пор не сделал ничего из того, что обещал. 

– Бездействие собственника может привести к тому, что дом Петрова повторит судьбу дома Шубиных, – говорит Литвиненко. – То есть мы можем изъять здание по суду, выставить на торги и передать в более надёжные руки. 

Как показывает практика, реанимировать даже совсем убитый объект можно за три года. Примерно полтора года уходит на подготовку проектной документации и ещё столько же – на само восстановление. Это долгий и трудный путь, но самый надёжный. Потому что времена, когда можно было сначала построить, а потом как-нибудь узаконить, всё-таки уходят в прошлое. Тем не менее десятки иркутских памятников деревянного зодчества находятся в плачевном состоянии, в неудовлетворительном – ещё сотни. 

Ещё один образчик такого памятника находится по адресу: Байкальская, 15, буквально на углу с улицей Софьи Перовской. Можно сказать, что памятник расположился в самой середине клокочущего торгового котла и последствия бурной жизни отражаются на состоянии дома. От его истинного лица остался кусок фасада с деревянными наличниками. Всё остальное скрыто под разноцветными лоскутами рекламы, замуровано облицовочной плиткой. 

– Это снаружи, – говорит Вадим Литвиненко. – Внутри ещё хуже. Собственно, там нет дерева, сплошной бетон. Здесь было китайское кафе, в нём случился пожар. После восстановления здание при-обрело вот такой вид, хотя на переделку и перестройку остальной части разрешения не выдавалось да и проектная документация к нам не поступала. Было подано исковое заявление о приостановлении строительных работ.

Здание относится к категории вновь выявленных памятников и не является ни региональным, ни федеральным объектом. Однако это не значит, что закон охраняет его менее строго. В регионе нет прецедентов, чтобы памятник был снят с государственной охраны. Зато в категорию вновь выявленных за последнее время распоряжением губернатора внесено около десятка объектов. 

Такие памятники, как на Байкальской, подлежат полному разбору с последующим восстановлением в соответствии с проектно-сметной документацией. На это потребуется время, и собственник использует его, чтобы зарабатывать деньги в бойком торговом месте. 

– Собственники должны понимать, что даже полное уничтожение памятника не даст им права построить на этом месте всё, что хочется, – отмечает Вадим Литвиненко. – Здесь можно воздвигнуть только здание с полным восстановлением исторического облика.

Недаром же только в 2014 году в качестве штрафов с нерадивых застройщиков было взыскано 250 тысяч рублей. За 2013-2014 годы было проведено 109 проверок, выдано 81 предписание. При этом штраф не освобождает от необходимости восстанавливать памятник в первозданном виде. В общем, в историю нельзя вломиться и вести себя как слон в посудной лавке.