Областной благотворительный фонд «Оберег» юридически был создан в 2007 году усилиями одного человека, Александра Соболева. А начиналось всё десять лет назад, когда Александр забирал из роддома жену с первым ребёнком. Вместе с женой пришлось забрать домой соседку по палате с младенцем. 

– Она была детдомовская, идти ей было совершенно некуда и новорождённого она хотела оставить в роддоме, – вспоминает Александр. – Жена уговорила сначала её не бросать ребенка, а потом меня – временно приютить их обоих. Я согласился. С тех пор жена ни разу не упрекнула меня за эту работу, хотя сил и средств на неё уходит очень много. Говорит: «Я тебя в это втянула, вместе и будем заниматься».

Кстати, у той, первой девушки всё сложилось хорошо, и жизнь вполне наладилась. У Соболевых с тех пор родилось ещё три ребёнка, окреп собственный бизнес, а масштабы благотворительной деятельности тоже сильно выросли и обрели свою нынешнюю организационную форму. Но самой большой категорией людей, которые приходят сюда за помощью, остаются мамы с маленькими детьми. В кризисном центре, где жили женщины, работал детский мини-сад с питанием на 30 детей. Со временем появился раздаточный пункт детских и взрослых вещей, социальное такси для инвалидов-колясочников, бесплатная юридическая консультация. Почти всегда людям нужно восстанавливать или делать новые документы, оформлять разного рода справки. 

Проблемы начались в прошлом году, когда муниципалитет поставил фонд перед фактом: здание, в котором размещался приют для людей, которым больше некуда пойти, продано с аукциона. Самостоятельно найти адекватную замену этому помещению нечего было и думать. Прежде всего потому, что платить аренду по рыночным ценам фонд не может. Тогда было принято решение обратиться лично к губернатору. 

– У нас как-то не принято хвалить правительство, но я хочу сказать в его адрес слова искренней благодарности, – говорит сегодня Александр Соболев. – Полгода прошло с момента нашего обращения, и всё это время работа не останавливалась. Мы постоянно были на связи с социальным блоком правительства, искали подходящие варианты. 

В итоге решено было остановиться на здании гостиницы института повышения квалификации работников образования, что на улице Помяловского.

– Мы провели анализ эффективности использования помещений гостиницы института в двух зданиях на улицах Помяловского и Александра Невского, – говорит заместитель председателя правительства Валентина Вобликова. – Пришли к выводу, что педагогам удобнее жить в здании, которое ближе к центру города. А второе здание решили выделить в пользу людей, которые нуждаются в заботе и помощи. 

Здание бывшей гостиницы передано фонду «Оберег» за минимальную арендную плату на пять лет. Александр говорит, что о таких условиях можно было только мечтать. Сейчас в нём проводится косметический ремонт, строятся дополнительные туалет и душевые. В конце августа в новый дом нужно будет переехать окончательно, потому что в прежнее здание заезжает новый хозяин. 

Сегодня на улице Помяловского несколько комнат уже занято. В одной из них живёт Ирина Бутакова с двумя маленькими детьми. Сама она родом из Омска. Вышла замуж за иркутянина, переехала к мужу. Но жизнь не задалась, так бывает. Женщина терпеть не стала, собрала малышей и ушла. У неё была хорошая работа, которая давала достаточно средств к существованию. Но с работы уволили из-за маленьких детей, которые вечно болеют и не позволяют работать в ночную смену. Платить за съёмную квартиру стало нечем.

– Тут я случайно узнала про фонд, – говорит Ирина. – Живём здесь четвертый месяц. Условия хорошие, ребятишкам выдают памперсы, молочные смеси, фрукты. А юристы фонда помогают мне добиться выплаты алиментов. Как только решится вопрос с детским садом, я хочу снова найти работу и снять отдельное жильё. Нельзя же вечно пользоваться людской добротой.

В соседней комнате живёт Лена Грудинина из Большого Луга. Она тоже случайно узнала про фонд и сначала не поверила: не­ужели так бывает? Оказалось, правда бывает. Лене помогли не только материально, дали комнату, средства к существованию, но и просто вдохнули волю к жизни. Её очень «домашняя» дочка Ариша адаптируется к новой детсадовской жизни, а мама мечтает в сентябре продолжить учёбу в институте. 

За восемь лет через фонд прошло около двух тысяч человек. Причём масштабы деятельности по­стоянно расширяются. Только в прошлом году в фонд обратилось 484 человека. 

– Мы не любим детские дома и делаем всё, чтобы мамы не отказывались от детей, – говорит Александр. – Ведь больше всего на свете ребенок нуждается в материнской любви, и ничто не может её заменить. 

Вторая группа постоянных оби­тателей приюта – бомжи. Но они тоже бывают разные. С некоторыми всё просто, им нужно только переночевать, отлежаться в тепле, особенно зимой. В новом здании для них будет подготовлено помещение в цокольном этаже – большая комната с минимальными бытовыми условиями. Но есть среди бомжей такие люди, которые хотят встать на ноги, подняться с социального дна. Для них в «Обереге» обустраивают две комнаты на восемь человек каждая, выстра­ивают программы переквалификации, помогают оформить документы. Помещение для бомжей имеет отдельный вход, чтобы люди, часто являющиеся переносчиками разных заболеваний, не контактировали с маленькими детьми. 

В фонде стараются сделать всё возможное для того, чтобы искоренить иждивенческие настро­ения. Ведь можно накормить человека ухой, но после этого ему всё-таки лучше дать удочку и научить самостоятельно ловить рыбу. Главное, чтобы человек и сам захотел научиться рыбачить. 

Только мама с новорождённым может оставаться в фонде до двух лет. С теми, у кого дети постарше, договор заключается уже на полгода, а дальше всё зависит от ситуации. Если женщина не замечена в нарушениях дисциплины и старается изменить собственную жизнь, договор продлевают. Этот принцип действует и в отношении других категорий. 

– Мы имеем дело с неблагополучными людьми, – прямо говорит Александр. – Они и выпить любят, и подраться, и нахамить могут, ещё какие-нибудь фокусы выкинуть. Поэтому мы разработали систему штрафных баллов, и теперь у нас всё стандартизировано, как в настоящей бюрократической организации. 

Сто штрафных баллов можно набрать за серьёзные проступки. Например, сразу сто баллов будет стоить употребление наркотиков или сокрытие опасной, заразной болезни. За употребление алкоголя можно получить 30 баллов, ещё 20 – за хамское обращение друг с другом или работниками, за отказ от выполнения общественных работ. А то помыть пол в общем коридоре некоторым из местных обитателей кажется унизительным.

Теперь в «Обереге» мечтают создавать собственные рабочие места для подопечных. Например, в цокольном этаже хотят сделать столярные и токарные мастерские, мини-пекарню. А рядом устроить компьютерный класс. Практика показывает, что лишь 20% из всех обитателей приюта владеют компьютерной грамотой. Продолжит работу детский сад. 

Сегодня фонд работает совмест­но с областным правительством. По поручению министерства социального развития, опеки и попечительства осуществляется ежедневный мониторинг наличия семей с детьми в фонде, налажен ежемесячный обмен информацией о проводимой профилактической работе с семьями. 

С февраля в «Обереге» работают педагог-психолог и специалист по социальной работе, которые ведут с проживающими индивидуальную, коррекционную и консультативную, по разрешению семейных конфликтов, восстановлению родственных связей, профориентационную работу, коррекционно-развивающие занятия с детьми. Специалист по социальной работе занимается разработкой плана индивидуальной работы с семьёй, помогает в постановке на учёт для получения жилого помещения по договору социального найма, в восстановлении документов, консультирует по правовым вопросам, помогает в устройстве в детские учреждения, в организации медицинского обслуживания несовершеннолетних, в оформлении мер социальной поддержки. Валентина Вобликова под­черкнула, что за это время из фонда выбыло пять семей, которые решили свои проблемы и вернулись в большой мир. 

– Когда-нибудь я бы хотел перестать заниматься этой деятельностью, – говорит Александр Соболев. – Например, когда-то мы помогали беспризорникам, но теперь государство полностью взяло их на себя, для нас работы в этом направлении не осталось. Я хочу, чтобы так стало и с бомжами, и с матерями-одиночками.