Яркое солнце, приближаясь к горизонту, опустилось в мало заметные днём, далёкие дымы лесных пожаров на противоположном берегу водохранилища. Ещё совсем не поздно, спать рано, но просторный песчаный пляж остался почти пустым. К воде вышли не более десяти ребятишек. Две девчонки фотографируют друг друга. Человек пять-шесть под наблюдением взрослых забрались в воду. Только их смех да плеск и нарушают предвечернюю тишину в не по-детски тихом детском лагере. 

Вспоминаю себя в школьном возрасте и не очень верю тому, что вижу. Остальные участники слёта… учатся! Не на уроке, где запрещено шуметь, не на общей лекции, а сами по себе, по собственной доброй воле. Поодиночке и командами они расположились на многочисленных лавочках-скамеечках, на уютных качелях, которых много. Удивительно «правильные» дети. Хотя…

Всё понятно и объяснимо. Завтра с утра – индивидуальные соревнования в знаниях леса, в знаниях своей природы. Ещё днём я много раз слышал от ребятишек и их преподавателей нарочито скромные ­утверждения, что главное – не победа, а участие в таких соревнованиях. Сам факт включения в команду – участницу слёта говорит, что в своих школах эти ребятишки лучше других разбираются в лесных делах. В ботанике, зоологии и лесоведении (по этим дисциплинам комплектуются команды) равных им найдётся не очень много. Но плох солдат, не мечтающий стать генералом. Личное первенство тоже дорогого стоит. Вот и уткнулись они носами кто в ноутбуки, кто в планшеты, кто в кипы рукописных конспектов. Сидят прямо на траве и в холлах каменных корпусов. Их никто не заставляет, но они читают, а руководители команд стараются им просто не мешать. И далеко не уходят, чтобы в любой момент, если у школьника вдруг возникнет вопрос, тут же ответить, разъяснить, а если спросит он что-то очень уж специальное, чего даже учитель не знает, чтобы «сбегать» за разъяснениями к леснику-профессионалу. Хотя теперь сделать это не всегда получается так легко и просто, как было раньше.

– Первые слёты проводили исключительно работники лесхозов, – рассказывает Павел Комиссаров из Усольского лесничества, руководитель школьного лесничества в посёлке Раздольное. – Тогда ещё лесхозы были, и школьными лесничествами управляли работники лесхозов. Где главные лесничие, где мастера леса, или ещё кому-то поручали. 

– Совсем без учителей? 

– Никаких учителей. И центра дополнительного образования, который теперь с Агентством лесного хозяйства организует слёты, тоже не было. А главным судьёй тогда был Константин Борисович Галкин из нашего агентства. На первых слётах, как и сейчас, соревновались в знаниях и практических лесных навыках, но всё на скорость, бегом. Мы призового места не заняли на первом слёте, но были с ним рядышком. А команд было мало. Точно не помню, но чуть больше десяти на всю область. 

Павел Николаевич работает в Усольском лесничестве 42-й год. Сегодня он в должности старшего специалиста первого разряда. «Раньше всё понятно было: лесничий, помощник лесничего, инженеры и мастера леса… Теперь мы все специалисты», – усмехается не очень радостно.

– Только у меня перерыв был небольшой, – предупреждает, чтобы я с его стажем ничего не напутал. – Не по моему желанию. Браконьера поймал, а у него брат в милиции работал. Вот меня и попросили. Но потом снова позвали, и я опять работаю, в Раздолье. Это Китойская дача, таёжная зона Усольского лесничества.

– С ребятишками давно занимаетесь?

– Да как в лесничество пришёл, так и занимаюсь. Мои первые ребятишки, с которыми тогда начинал, уже на пенсии. 

– А в лесное хозяйство кто-то из них пошёл?

– Есть такие. Они институты окончили, но уехали в Москву, в Питер. В посёлок не приезжают, поэтому не знаю, как у них профессия сложилась. А ещё в леспромхозе некоторые работали. Раньше хороший леспромхоз в Раздолье был. 

– Вы учили их лес выращивать и беречь, а они его рубить стали?

– Э, не-ет! – возразил (мне показалось, что даже чуть-чуть возмутился) лесник. – Георгий Фёдорович Морозов, другие наши учёные-лесоводы говорили, что лес «воспитывается» с помощью топора. Его же с самого малолетства прореживать надо, осветлять. Мои ребятишки в душе-то остались лесниками, а не лесорубами. Подрост берегли, всем лесоводческим правилам следовали. Я же говорю, леспромхоз был хороший, но перестройки не пережил. А сейчас весь лес арендаторам продали.  

Павел Комиссаров рассказывает, что с 2000 года, когда областные слёты школьных лесничеств стали проводиться регулярно, он со сво­ими командами участвует в них ежегодно. Ребятишки меняются – растут, уходят во взрослую жизнь. На их место приходят новые. Но интерес к лесу у детей остаётся прежним. Это естественно, потому что они, по сути, в лесу родились. Но вот профессиональные работники из лесхозов выезжали всё реже. Их заменяли учителя. 

– Вначале почему-то были всё больше завучи, – говорит Павел и вспоминает год, когда он и вовсе оказался на слёте единственным мужчиной. Не считая мальчишек, конечно. А руководство школьными лесничествами с той поры окончательно перешло из лесхозов в школы.

– Это руководство каким-то образом передавалось в школы или они просто подхватили его? – уточняю.

– Конечно, подхватили, и спасибо им. Это где-то в 2006-2007 годах происходило, когда с принятием нового Лесного кодекса лесное хозяйство стало реформироваться и от лесхозов стали отделять лесничества. Когда устоявшуюся систему стали разваливать. У нас в лесничестве был коллектив в 32 человека. Лес­ничие, лесники, рабочие, пожарные. Мы и пожары тушили, и лес сажали, и рубки ухода делали. От самовольных рубок лес охраняли. Пожар вспыхнет – было кого отправить на тушение и кого оставить берега охранять от вырубок. А сейчас у нас на всю эту территорию оставили два человека… Это я уж просто по старой иници­ативе, по привычке занимаюсь с ребятишками. Потому что больше некому. Нет специалистов.

Профессиональные работники лес­ного хозяйства, как показало начало следующего дня, членам школьных лесничеств нужны не меньше, чем лесу. Ситуацию спас, как мне показалось, член оргкомитета Юрий Михайлов, директор Центра защиты леса Иркутской области. Он привёз с собой в «Надежду» нескольких опытных, кадровых лесопатологов. Перед началом индивидуальных соревнований планировалась 15–20-минутная общая консультация по лесоведению. Инженеры разложили перед ребятишками инструменты, которыми пользуются специалисты лесного хозяйства в работе, – буссоли, высотомеры разных конструкций, мерная вилка и мерная лента, бур для точного определения возраста живых деревьев… 

Прошло уже полчаса вместо запланированных 15 минут. Прошёл час, а ребятишки, дожидаясь своей очереди или не дожидаясь, перебивая друг друга, продолжают задавать вопросы. Соревнования вовсю идут, но у кого есть время – не уходят от профессионалов. Некоторые, пройдя свои этапы, возвращаются к ним. Юрий Бородин и Николай Поляков уже вспотели. Они на самом солнце и в камуфляже, как положено быть в лесу. Но отвечают терпеливо и очень доброжелательно. А главное, по глазам вижу: взрослым дядькам, для которых лес не столько профессия, сколько образ жизни, это приятно. Они рады общению с ребятишками и неожиданно мощному их интересу к лесу в целом и даже к конкретной специальности лесопатологов. 

– Командами подходят, спрашивают, интересуются, – отвечает Юрий Бородин, когда я, едва дождавшись своей очереди, сумел задать свои вопросы. – Видно, что волнуются, но они хотят всё знать. 

– Они по всем инструментам прошлись, – подхватывает Николай Поляков. – Как, что, для чего это нужно. Мы рассказывали буквально в деталях. Здесь не один-два, многие хотят пойти работать в лесное хозяйство. Расспрашивали, на кого мы учились, как попасть в лесопатологи, какое и где можно получить  образование.

Не слишком надеясь на ответ, поскольку, задавая вопросы, ребятишки сами не представлялись, всё-таки спросил, запомнился ли кто-то интересными, может быть, не вполне стандартными вопросами – отдельный будущий коллега или команда. Но услышал без малейшей паузы, без секундного замешательства. 

– Ребятишки из Бодайбо! Они очень интересовались лесом, лес­ным хозяйством. 

Бодайбинский район не самый лес­ной в нашей области, но один из самых удалённых и труднодоступных. Летом оттуда, кроме как самолётом, на большую землю никак не выбраться. А самолёт стоит дорого. И тем не менее Бодайбинское школьное лесничество уже второй раз подряд принимает участие в областном слёте. Это стало возможно благодаря золотодобытчикам, взявшим шефство над юными лесоводами. Золотодобытчики не имеют формального отношения к лесу, но, наверное, любят его. Или переживают за Россию в целом, которая считается лесной державой, но по чьему-то недоразумению уделяет своим лесам внимания так мало, что уже сформировался в лесном хозяйстве страны дефицит профессиональных кадров. «Эффективные менеджеры», знающие о лесах меньше членов школьных лесничеств, назначаются на управление лесами чаще профессионалов. 

Леса в Российской Федерации являются собственностью государства. Но вот парадокс: мощное природоохранное движение школьных лесничеств, помогающее детям сориентироваться в выборе будущей профессии, существует в нашей лесной державе исключительно за счёт спонсорских средств. В зависимости от щедрости коммерческих структур оно иногда набирает силу, иногда эту силу теряет. Вот и сейчас, если смотреть правде в глаза, оно, несмотря на многочисленные заявления чиновников разного уровня о важности, ценности и благородности целей детского движения, находится на спаде. В области сегодня числится 52 школьных лесничества, но как минимум десять из них хоть и готовились, однако приехать не смогли, потому что не сумели найти спонсоров. В прошлом году в областном слёте в качестве гостей принимали участие семь команд из лес­ных регионов СФО и Якутии. Нынче от соседей не приехал никто. Они тоже не нашли спонсоров. Агентство лесного хозяйства Иркутской области и Центр развития дополнительного образования, главные организаторы слёта, в этих вопросах помочь не могут. Они структуры бюджетные, а ни федеральный, ни региональный бюджеты на эти цели средств не выделяют. 

Написал, но вдруг засомневался – может, всё-таки ошибаюсь? Всё-таки лес не только собственность, не только материальная ценность, но и среда обитания населения. А если лес и дети вместе? Плюс охрана природы и профессиональное ориентирование школьников…

– Нет, из бюджетов на эти цели ни рубля не предусмотрено, – огорчила меня начальник отдела лесовоспроизводства лесов агентства Валентина Щепетнёва. – Слёты проводим за счёт спонсорской помощи. Лесхозы многие помогают. И некоторые предприятия, не связанные с лесом, считают это движение полезным, поддерживают его как могут. Золотодобытчики, к примеру, уже два года помогают. Нефтяники поддерживают школьное лесничество в Омолое, на севере Усть-Кутского района. И геологов у нас много работает, некоторые из них тоже помогают. А генеральным спонсором областного слёта уже три года выступает группа «Илим» – самый крупный арендатор лесных участков в Иркутской области. Без них совсем трудно было бы хоть что-то организовать. Другие арендаторы понемногу помогают. Вот есть в Нижнеудинске индивидуальный предприниматель Валерий Алексеевич Заречный – ему о слётах даже напоминать не нужно. Он каждый год, не помню точно, кажется, начиная с 2007-го, выделяет средства на проведение слётов. Но не все арендаторы такие чуткие.

Интерес к лесу у детей остаётся прежним. Это естественно, потому что они, по сути, в лесу родились

…В сосновом бору, отделяющем образовательный центр «Надежда» от прохлады Братского водохранилища, кипят страсти. Кто-то из ребятишек, готовясь выйти на марш­рут, торопливо дочитывает пухлый конспект. Кто-то прямо на марш­руте по заданию судьи-ботаника старательно ищет нужную травку. Небольшая группа подростков продолжает терзать вопросами щедрых на профессиональные консультации работников Центра защиты леса. Впечатлительная девчонка, спрятавшись от всех за толстую сосну, стоит печальная, расстроенная, и, похоже, вот-вот заплачет – не смогла ответить на один, всего лишь один вопрос из многих, но это значит, что победа достанется кому-то другому. Завершившая состязательный маршрут первого дня слёта команда Игирменского лесхоза из Нижнеилимского района щедро делится знаниями и только что полученным опытом с ребятами из других школьных лесничеств, по сути, со своими потенциальными конкурентами. Не удержался, подошёл познакомиться, поговорить. В послеэкзаменационном возбуждении, если так можно определить их настроение после индивидуальных конкурсов, ребятишки представляются весело, радостно. 

– Школьное лесничество Игирменского лесхоза, Иван Василишин, лесовод.

– Семён Сумин, зоолог. Я очень люблю животных, за ними наблюдать интересно.

– София Козырева, ботаник. Растения – они же все красивые. Пришла в лесничество, потому что хотела попробовать себя в новых способностях. 

– Во как! – удивляюсь необычному признанию. – А старые способности какие?

– Пыталась учиться играть на гитаре. Рисую. 

– И очень неплохо рисует, – включается в разговор Ольга Владимировна Василишина, руководитель школьного лесничества.

– Сочиняю всякие стихи. Вот, решила попробовать изучить растения, – заканчивает перечисление своих способностей София, но, по­думав,  приплюсовала ещё одно. – И рука у меня лёгкая на тесты. Один раз я в районе себе первое место по математике в тесте наугад наставила.

Говорю, что видел, как они рассказывали своим соперникам про вопросы, которые были в тестах и про дополнительные вопросы, которые задавали им судьи. Спрашиваю, не боятся ли они, что теперь, зная это, конкуренты сумеют их опередить. Школьники в ответ хохочут: «Нет, не боимся!» Потом София чуть посерьёзнела.   

– Мы же понимаем, что волнение очень сильное. Мы сами волновались и сами всем задавали вопросы. Надо обязательно другим помогать, чтобы тебе потом та помощь добром обер­нулась.

Последний день слёта – самый приятный. Никаких конспектов и никаких ответов на вопросы. Никаких баллов. Сплошные экскурсии, игры и прочие развлечения. А вечером, до того, как вспыхнет огромный прощальный костёр и прогрохочет над Братским морем фейерверк, тишину взорвут фанфары и аплодисменты в честь победителей по двум номинациям: «Лучшее школьное лесничество 2014 года» – это победа по общим итогам работы в течение целого года от прошлого до нынешнего слёта. 

А за победу в только что завершившемся XIII Областном слёте школьных лесничеств на сцену первой приглашается команда Шиткинского лесхоза, занявшая… третье место. Фанфары! Аплодисменты! Поздравительные возгласы из зала. Вслед за ней на сцену поднимается команда Каймоновского лесхоза – второе место! И наконец… тишина на сцене и в зале такая, что слышно коллективное дыхание юных лесоводов и их учителей… 

– Команда Игирминского лесхоза! Первое место! 

Семён Сумин, Иван Василишин, София Козырева и руководитель лесничества Ольга Владимировна Василишина. Они победили! Может быть, это к ним так быстро вернулось то добро, о котором нашей газете говорила София?