Подполковник внутренней службы обвиняется в превышении должностных полномочий с применением насилия (п. «а» ч. 3 ст. 286 УК РФ), а жертвой инкриминиру­емого ему преступления стал недавно вышедший из этой колонии на волю рецидивист. 

В ту роковую ночь Сергей Панютин находился дома – отдыхал после суточного дежурства. Около полуночи ему позвонил один из подчинённых и рассказал последние новости: служба безопасности задержала бывшего осуждённого Василия Давыденко, который пытался перекинуть на территорию учреждения запрещённые предметы – бутылки со спиртом и сотовые телефоны. Ситуация была отнюдь не чрезвычайная, попытки переброса встречаются довольно часто, и сотрудники колонии прекрас­но осведомлены, как им следует поступать в таких случаях с админи­стративными правонарушителями. Но подполковник велел прислать за ним машину и отправился в зону разбираться с бывшим подопечным сам. Позже, на следствии, он всё время повторял, что «хотел посмотреть ему в глаза». «Ведь он же обещал больше так не делать», – твердил офицер, много лет прослуживший в колонии строгого режима, где отбывают наказание уголовники, совершившие тяжкие и особо тяжкие преступления. 

Разочаровавший его Василий Давыденко, несмотря на молодой возраст, имел многократные судимости за насильственные преступления, в зоне он прописался с малолетства. Последний раз отбывал наказание в «шестёрке» за разбой и кражу, освободился условно-досрочно за примерное поведение. Пока доказывал, что встал на путь исправления, и наобещал, видимо, своим воспитателям в погонах «больше так не делать». Только хватило парня ненадолго. 

К месту, откуда совсем недавно вышел на свободу с чистой совестью, Василий приехал ночью на такси с подругой, не совсем трезвой. Как потом пояснил, у высокого забора колонии ему по телефону была назначена встреча с незнакомцем, который обещал забрать пакет с запрещёнными, но очень востребованными за колючей проволокой предметами. Бдительный караульный с вышки приметил подозрительную машину, и вскоре она была заблокирована тремя автомобилями с сотрудниками ИК-6. 

Разборки с нарушителем состоялись на территории колонии, в оперотделе. Сотрудники выложили на стол из пакета задержанного «вещественные доказательства» – четыре сотовых телефона и множество пластмассовых бутылочек ёмкостью 100 и 250 мл. Их количество участники «оперативного мероприятия» называют почему-то разное – от восьми до двадцати. На нарушителя был составлен, как и полагается, административный протокол. Василий Давыденко слёзно умолял не делать этого: он находился под административным надзором как опасный рецидивист, и нарушение закона, пусть и не уголовного, могло привести его опять в зону. 

Разжалобить своих недавних тюремщиков парню не удалось. Однако одними предусмотренными законом мерами сотрудники ГУФСИН не ограничились. Панютин потребовал от бывшего заключённого ответа, почему тот не держит обещание «вести правильный образ жизни» после освобождения. Пока шёл «допрос», подполковник откупоривал бутылочки, предназначенные для переброса, и выливал их содержимое на молодого человека, не оправдавшего его надежд. В какой-то момент решил проверить качество алкогольного напитка: налил немного в крышечку и поджёг со словами: «Посмотреть хоть, что вы пьёте». Результатом «экспертизы» остался недоволен: «Пьёте какую-то фигню, которая даже не горит». А потом крышечка с подожжённой жидкостью полетела в бывшего заключённого, сидевшего на полу на корточках. Следствие считает, что обвиняемый сделал это с умыслом причинить вред здоровью потерпевшего. Но подполковник твердит, что кинул крышку в мусорное ведро и поджигать никого не хотел. Рецидивист же заявил, что его мучитель был сильно пьян, сначала набросился на него с кулаками, потом потребовал выпить конфискованный алкоголь, после чего облил спиртом и поджёг. Как было на самом деле, разобраться предстоит суду.

Когда одежда на парне вспыхнула, в кабинете присутствовали трое свидетелей – младший инспектор отдела безопасности, дежурный помощник начальника колонии и оперуполномоченный. Они уверяли, что помогли пострадавшему потушить огонь и снять одежду. Но Василий дал на следствии другие показания: все трое отступили на безопасное расстояние и наблюдали, как он срывает с себя объятые пламенем дублёнку и кофту. Спасибо, что хоть в больницу с ожогами увезли на служебной машине. 

Скрыть неприятное происшествие не удалось, хотя служивые очень старались. Не удалось не потому, что в колонии строгого режима такой жёсткий порядок и ни одно нарушение прав человека безнаказанным не остаётся в принципе. К сожалению, участники драмы смогли без проблем удалить запись с камер видеонаблюдения, фиксирующих въезд в учреждение и выезд из него, а потом камеры вообще перестали работать. На сработавшую пожарную сигнализацию тоже никто не отреагировал как положено. Дежуривший в ту ночь от руководства заместитель начальника колонии по тыловому обеспечению Павел Кособрюхов добросовестно обошёл все объекты и даже провёл тренинг «побег из колонии» с целью проверки взаимодействия караула и дежурной смены. И на каждом посту ему бодро докладывали: «Происшествий нет». Даже когда замигали у ворот маячки полицейской машины, шефа успокоили: силовики, мол, приехали к операм колонии «по работе». 

В городскую больницу № 3 мужик с голым торсом, весь в наколках, явился без сопровождения. Василия Давыденко высадили из служебной «Волги» у крыльца, после чего машина быстро уехала. Естественно, молодой человек, получивший ожоги лица, груди, шеи, кистей рук 1, 2 и 3 степеней, не стал стесняться и заявил, что его подожгли в колонии. После чего из больницы ушла телефонограмма в полицию. Когда в «шестёрку» в ту же ночь явилась следственно-оперативная группа, она увидела чистый, прибранный кабинет без следов пожара и запаха гари. Телефон подозреваемого поставили на прослушку, и эта запись подтвердила худшие подозрения. При обысках дома и в служебном кабинете подполковника было обнаружено множество сотовых телефонов, явно изъятых у осуждённых или при попытке передачи им. Мобильники не были оформлены как положено. 

Задержали Сергея Панютина только через неделю. Он всегда числился на службе на хорошем счету, по словам бывшей жены, сильно любил свою работу. Когда стало понятно, что уйти от уголовного преследования не удастся, заперся в квартире и не открывал ни следователю, ни коллегам. Руководителя исправительного учреждения строгого режима с 17-летним стажем в службе исполнения наказания, видимо, сильно напугала перспектива самому оказаться за колючей проволокой в статусе бесправного зэка. Пришлось коллегам звать на помощь бывшую супругу подозреваемого, которой и удалось его образумить. Дело дошло до суда, и ситуация повторилась: на первое заседание Панютин, мерой пресечения для которого был избран домашний арест, не явился. Позже пояснил, что перепутал дни. В прошедшую пятницу суд всё-таки состоялся. Прокурор огласил подготовленное органами предварительного следствия обвинительное заключение, после чего допросил потерпевшего.

Василий Давыденко пролежал в больнице пару недель. Нанесённые ему телесные повреждения были признаны лёгкими. По уголовному делу он проходит не только в качестве потерпевшего, но и гражданского истца: свои физические и моральные страдания рецидивист оценил в 300 тысяч рублей. А за административное нарушение, связанное с перебросом в колонию запрещённых веществ, мировой суд наказал его всего лишь штрафом в размере трёх тысяч рублей. Небольшой штраф и пытки огнём – такой вот разброс в «санкциях» за одно и то же пре­грешение у тех, кто вершит правосудие и творит самосуд.