«Все мы фанатики своего дела»

В Иркутской области сегодня представлено как мясное, так и спортивное коневодство. Спортивное направление переживает не самые лучшие времена. По словам председателя совета Союза коневодов Иркутской области Юрия Вахрина профессионально заниматься рысаками «хлопотно и дорого». «Спортивный конь требует постоянного внимания и контроля. Знаю примеры работы горе-коневодов, которые неразумно тратят свои ресурсы, прогорают, и при этом гробят лошадей. Человеку с улицы разведение скакунов может показаться простым делом. На самом деле, даже подковка лошадей имеет свои нюансы: протянул время, решил придержать деньги – у коня ноги заболели. Животное мучается, требует лечения, а после этого ещё и «целого курса дорогостоящего восстановления», – рассказывает Юрий Вахрин.

Юрий Иванович о лошадях может говорить долго и интересно: вся его жизнь неразрывно связана с этими умными животными. Сегодня на областных соревнованиях его рысаки неизменно в числе лучших, а начиналось всё, вспоминает Вахрин, с колхозных лошадей. «У меня дядя был председателем колхоза, на работу ездил на коне, брал меня с собой. До сих пор помню его серого в яблоках жеребца Бусарку. В память о нём недавно завел серого рысака. Раньше все ребятишки на селе умели с животными обращаться, а я старался сделать своих коней самыми быстрыми, во всём первыми», – с улыбкой вспоминает Юрий Иванович.

После школы Вахрин поступил в Иркутский сельхозинститут, он был уверен, что вернётся на село. По его словам, в городе для счастья ему не хватало самого главного – лошадей. «Из-за специфики работы агрономом приходилось много разъезжать, но автомобили не были доступны, так что с лошадьми я вновь был неразлучен. В 1973 году стал председателем колхоза «Гигант» в Куйтунском районе, добился лучших результатов в области и мне подарили автомобиль «Волга». Не поверите, от машины я отказался, на призовые деньги купил коней, открыл при колхозе секцию и начал обучать сельских ребят верховой езде», – рассказал коневод. С воспитанниками у Вахрина был уговор: к лошадям можно подходить, только если в школе получаешь хорошие оценки. Двоечники ради общения с животными стремились учиться.

Не все жители села понимали увлечение Вахрина, многие даже называли чудаком. Но своим решением променять железного коня на живого Юрий Иванович гордится. Недавно он приезжал в родное село, убедился, что в деревне осталась молодёжь, которая в своё время занималась в его конной секции. «Во время тех занятий удалось сохранить связь поколений. В перестроечные годы разваливались более сильные хозяйства из-за того, что из них бежала молодёжь», – добавляет Вахрин.

Как только в 1990-е годы разрешили иметь в собственности коней, Юрий Иванович приобрёл своего первого жеребёнка Аврору рысистой породы. К тому времени коневод жил в Иркутске. «Выставлял Аврору на областные соревнования, среди двухлеток она была лучшей. Потом появились другие лошади, каждого растил сам, наверное, поэтому их победы приносили особое удовольствие», – рассказывает Вахрин.

Сегодня он сотрудничает с хозяйствами области, которые разводят рысаков. Своих скакунов Вахрин содержит в частной конюшне на ипподроме. «К сожалению, ипподром в Иркутске небольшой. Лошади требуют простора, поэтому договариваюсь с другими коневодами на лето кобылиц с жеребятами увозить из города», – делится Юрий Иванович.

В последнее время в области развивается частное коневодство. Бизнесмены пытаются открывать секции по верховой езде или выставляют лошадей для прогулок по городу. Но не всегда начинающие коневоды понимают, с чем связываются. «Лошади – это не выгодный бизнес, это увлечение для души. Спортивным коневодством денег не заработаешь. Недавно ко мне в конюшню парень молодой привёл коня, которого ему родственники подарили. Я ему начал рассказывать, что только для прокорма коня нужно три тонны овса, добавки различные недешёвые. Необходимо купить амуницию, качалку… Подковывать коня нужно каждые две-три недели. Две тясячи стоят подковы, столько же необходимо заплатить за работу. Не забыть про оплату ветврача, регулярную работу наездника. Так что получается, что спортивным коневодством могут заниматься только фанаты, которые готовы силы и средства тратить на своё увлечение», – с улыбкой поясняет Вахрин.

Стоимость коней исчисляется несколькими сотнями тысяч рублей. При покупке хороших рысаков стоимость исчисляется миллионами. Поэтому чаще всего коневоды имеют отдельный источник дохода, который не связан с разведением лошадей. За конями профессионалы выезжают за границу, покупают животных на аукционах.

Впрочем, активное профессиональное спортивное коневодство в Приангарье также тормозит отсутствие регулярных областных или федеральных дотаций. «Недавно в региональном минсельхозе обсуждали возможность лизинга на качалки, субсидий или других вариантов поддержки. Пока никаких подвижек нет. Усложняет ситуацию нестабильность положения иркутского ипподрома, его даже в госреестре нет. Так что теперь для паспортизации коней приходится обращаться в Москву», – отметил коневод.

В региональном министерстве сельского хозяйства пояснили, что ведомство не имеет возможности субсидирования спортивных коневодов. «Основной нашей задачей является реализация федеральной целевой программы развития сельского хозяйства. И, соответственно, в приоритете находятся товаропроизводители. В меру возможностей стараемся поддерживать спортивных коневодов: проводим соревнования на призы губернатора области, содействуем организации испытаний племенных лошадей», – пояснил начальник отдела животноводства регионального министерства сельского хозяйства Максим Константинов. 

«В нашей области спортивное коневодство пока держится на фанатах, на «чудаках», которые не представляют своей жизни без лошадей. В общении со скакунами нужна настойчивость, даже упрямство. Помню, на одних скачках девушка упала, попала под своего коня, но не опустила руки, а вскочила на другую лошадь, закончила выступление. Потом выяснилось, что у девушки была травма, но ей характер не позволил сдаться. Я сам ломал руки, ноги, но это не повлияло на мою любовь к лошадям», – с улыбкой заключает Юрий Иванович.

«Сам себе удивляюсь»

По словам
Юрия Вахрина, спортивное коневодство – это экономически невыгодное занятие. Поэтому чаще всего коневоды имеют отдельный источник дохода, не связанный с разведением лошадей

В Иркутской области мясное коневодство традиционно представлено более широко, чем спортивное. Тем не менее сами коневоды признаются, что табунное разведение лошадей – это тоже элитное занятие, к которому не каждый фермер решается подступить. Например, Андрей Матвеев из Боханского района и вовсе не считает коневодство бизнесом.

«Я с детства люблю лошадей. Маленьким на конюшне пропадал, бегал за соседом, у которого конь был. Десять лет назад вдруг понял, что хочу разводить коней, работать на земле. До этого я был в лесном бизнесе, занимался продажей топлива, автозапчастей. После того, как накопил капитал, решил заняться сельским хозяйством – для души», – с улыбкой рассказывает Андрей Матвеев.

Сегодня фермер занимается разведением коней и овец, вся кормовая база – своя. С каждым годом Матвеев старается наращивать посевные площади и поголовье скота. Подводит иногда капризная сибирская погода. «Прошлым летом урожай был не самый лучший, поэтому весной почти 60 тонн семян пришлось пустить на корм. Нынешним летом обещают засуху: если прогноз подтвердится, придётся сокращать поголовье овец. А вот табун лошадей планирую немного расширить: до 250–260 голов», – делится планами фермер.

К своему увлечению землёй Андрей Климович подошел с умом: проанализировал рынок, узнал про возможные субсидии и программы поддержки. Поначалу фермер скупал лошадей у местного населения, позже начал выбирать племенных представителей. Одним из первых рискованных мероприятий была покупка племенного тяжеловеса. По словам фермера, жеребца он купил у настоящего цыгана за 180 тысяч. По меркам 2007 года приобретение было дорогостоящим, но, считает Матвеев, конь полностью оправдал себя, покрыв в первый год 32 кобылы. Три года назад фермер решился на ещё одну покупку. Молодой жеребец обошёлся в 55 тысяч рублей, но производить он стал не сразу: пара лет ушла на то, чтобы вырастить коня. 

«В 2011 году мне предлагали стать участником федеральной целевой программы «Развитие северного оленеводства и мясного табунного коневодства», рассчитанной на племенные хозяйства, которая подразумевает субсидии до 50% от затраченных средств. Я сначала не поверил, что существуют такие выгодные условия, в 2012 году всё же решил поучаствовать в программе, ни разу не пожалел», – поясняет Матвеев.

По мнению фермера, в области существует достаточное количество программ поддержки. Причина медленного темпа развития мясного коневодства в регионе, считает Матвеев, – отсутствие хороших специалистов и нежелание молодёжи идти в сельское хозяйство. «Человеческий фактор играет большую роль. Сложно найти хорошего конюха, мало на селе ветспециалистов. Хотя ситуация вроде начала меняться. Осенью сын одного из моих водителей пришёл на практику, вот сейчас приехал для ещё одной практики. Надеюсь, он зацепится за сельское хозяйство – парень толковый», – добавил фермер.

Матвеев подчёркивает: сегодня к сельскому хозяйству, к коневодству невозможно относиться просто как к бизнесу. «Большая ответственность, множество рисков. Этим либо занимаешься по зову души, либо не лезешь не в своё дело. Например, недавно наше региональное министерство попросило забрать 17 коней у фермера с Кеуля. Конечно, мне помогли с организацией транспорта, субсидировали все мероприятия. Деревня попадает в зону затопления ложа Богучанской ГЭС, местные знают, что государство должно выкупить скотину, поэтому цены выставляют завышенные. Людей можно понять: им приходится с места сниматься, для этого деньги нужны», – говорит Матвеев. 

Однако когда фермер привёз лошадей домой, животные начали гибнуть. «Утром кобыла чувствовала себя хорошо, ходила. Вечером приходим с ветеринаром – она уже лежит, умерла. И это не первый случай. Честно говоря, я разочаровался во всем этом мероприятии. Видимо, иммунитет у этих коней с Кеуля слабый оказался. Мне как раз жеребцы нужны были, теперь настроился покупать племенного жеребца», – добавляет фермер.

Андрей Климович со смехом признаёт, что для него сельское хозяйство стало своеобразным «наркотиком», от которого он теперь не в состоянии отказаться. «Помню, когда только решил заняться землёй, советовался с другом-фермером. Он мне тогда говорил: не ввязывайся, потом от земли уйти в другой бизнес не сможешь. Я смеялся, думал, что друг подшучивает. Теперь сам себе удивляюсь», – улыбается фермер. 

Несколько лет назад Андрей Климович с женой попал в серьёзное ДТП. После аварии оба стали инвалидами, здоровье иногда подводит. «Тяжело стало заниматься сельским хозяйством, подумывал отказаться от него из-за здоровья. Однажды на меня вышел цыган, который предложил выкупить за раз более 100 моих лошадей. Я попросил день на раздумья. Зашёл в конюшню, посмотрел на животных: «Как же я вас продам?», сделку решил не совершать», – вспоминает наш собеседник. 

Сейчас Андрей Климович приобщает к коневодству сына. «Порой люди удивляются, как я говорю о своей любви к лошадям, но при этом занимаюсь мясным скотоводством. Для меня в этом нет ничего неестественного, сына я к этому же при-учаю. Проблем со сбытом мяса у нас нет. В розницу регулярно покупают, у жены в кафе блюда из нашей конины и баранины пользуются спросом. Так что мясным коневодством можно заниматься. Главное, чтобы душа к этому лежала», – добавляет Андрей Матвеев.