Аплодисменты смельчакам
Джулиан Барнс «За окном».
Год издания: 2013.
Издательство: «Эксмо».
Букеровская премия – своего рода пропуск в высшее общество: книги лауреатов поспешно экранизируют и переводят на разные языки, а сам автор может позволить себе вольности, например издать книгу в духе «мои любимые писатели». Барнс поступил именно так, его публицистическое «за окном» написано умно и тонко, исключительно для себя, а не чтобы угадать топ-10 любимых публикой авторов. Для русскоязычного читателя здесь и вовсе могут быть незнакомые имена: ту же обладательницу Пулитцеровской премии Эдит Уортон, что жила в эпоху до второй мировой войны, на русском стали издавать совсем недавно. Малоизвестен и Шамфор, которого боготворил Ницше и читал Пушкин, позволяя Евгению Онегину делать то же самое. Вообще неизвестна Пенелопа Фицджеральд, её единственное издание на русском в разряде букинистических редкостей. Так что нет, Барнс не применял маркетинговые приёмы для написания книги в угоду публике.
Однако есть и знакомые лица в этом сборнике писателя о писателях. Трудности перевода «Мадам Бовари», соперничество «Хижины дяди Тома» и произведений Вирджинии Вулф, литературная дерзость, а также Мишель Уэльбек с грехом отчаяния – вот темы, которые занимают Барнса. Его эссе выходят за пределы «мне понравилось, потому что…», он копает глубже каждый раз, когда речь идёт о золотоносной жиле, об одном из авторов, что его вдохновляют. Поэтому о Киплинге нам расскажут через Францию. Да, не самое очевидное сочетание. Киплинг и Индия — привычно. Киплинг и Англия, Киплинг и Британская империя, Киплинг и Южная Африка, Киплинг и Соединённые Штаты – понятно. Однако Франция, которую он изъездил вдоль и поперёк, о которой так много писал в не опубликованных ещё дневниках, Франция, где он и трёх дней не мог провести инкогнито, – это совсем другое дело. Усаживайтесь поудобнее, вам сейчас всё расскажут.
О Хемингуэе и Апдайке, о человеке, спасшем французскую старину, о Трафальгарском пудинге. Получилось сильнее, чем аналогичное у Бегбедера. Не так весело, как у Гениса, зато очень по-европейски. Взгляд знаменитого английского автора за окно собственного кабинета. Интересно ведь, кто из писателей высоко котируется на Британских островах.
«Из-за его славы было трудно сохранять анонимность поездок по Франции. Родные Киплинга рассказывали, что они не могли оставаться в одном месте больше трёх дней без того, чтобы личность писателя не оказалась раскрыта. То солдат пристанет к нему на улице и потащит в офицерскую столовую, то священник сделает из посещения им церкви целое событие, а на третий день разговор с мэром грозил городским приёмом; так что им всем приходилось бежать».
Том Стоун «Греция. Лето на острове Патмос».
Год издания: 2011.
Издательство: «Амфора».
В непростом сибирском климате мечтать о лете и даже о весне можно во время апрельского и майского снегопада; книга о залитой солнцем Греции может помочь пережить холода и ненастье. Патмос – небольшой остров площадью всего тридцать четыре квадратных километра и с населением около трёх тысяч человек. Обычные люди выбирают такие места для уединённого отдыха, Том Стоун выбрал Патмос для бизнеса: в самом деле, почему бы не открыть здесь таверну, знакомый грек как раз предлагает одну такую в аренду. Немного сумасбродства, переезд с семьёй на остров, особенности греческого подхода к ведению дел – здесь много интересного, но самое главное – кухня. В книге бесполезно искать достопримечательности острова или описания самых знаменитых видов с обзорных скал, коих здесь много, – автор провёл всё лето на кухне в качестве шеф-повара, а также в самой таверне, заменяя официанта. И вот как раз блюда здесь описаны прекрасно. А в конце книги – увесистое приложение из самых популярных рецептов. Простых, выполнимых, с понятными единицами измерения (никаких «чашек» и «унций», всё в стаканах и чайных ложках). В меню «Прекрасной Елены» (а именно так называлась таверна) не только цацики, кефтедес и мусака, но и привычный бифштекс, спагетти алла карбонара и специфично американское чили кон карне. По ходу дела рассказывается совершенно уморительная история про отношение греков к фасоли, национальные особенности съёма жилья и надёжность сарафанного радио.
Да, нечто подобное описывал бывший редактор журнала «GQ» Михаил Идов в своей «Кофемолке», только там открывали не таверну, а кафе, да и поводов посмеяться было намного меньше. «Лето на острове Патмос» – хоть и не история успеха в духе Ричарда Брэнсона, владельца авиакомпании, студии звукозаписи и много чего ещё, но всё же большей частью позитивный текст о семейной паре с детьми, предпринявшей многое, чтобы жить там, где хочется, и заниматься тем, что нравится. А преодоление различных препятствий, таких как отсутствие нужных продуктов или специй, только добавляет остроты и интриги. Аплодисменты смельчакам, лёгкому стилю повествования, искрам юмора и яркому солнцу, которое светит прямо со страниц.
«Летом в Греции время ужина наступает в семь часов. Народ начинает раскачиваться к восьми, а самое напряжённое время приходится на промежуток между девятью и десятью часами. После этого, в зависимости от того, снизошёл ли на собравшихся кефи или нет, начинается полноценное гуляние. Если случилось именно так, пирушка может затянуться глубоко за полночь, иногда до трёх-четырёх часов утра. Затем ресторан следует привести в порядок, сковородки, горшки и кастрюли вымыть и поставить в холодильник новые запасы вина, воды, пива и прохладительных напитков. И после всего этого, когда, на ваш взгляд, проходит где-то около десяти минут, вам надо вставать в полседьмого и снова выходить на работу».
Марианна Гончарова «Четвёртый звонок».
Год издания: 2014.
Издательство: «Азбука», «Азбука-Аттикус».
Категория «юмор» на книжной полке в магазине – не слишком-то переполнена именами. Серьёзные писатели выбирают высокий штиль и с окаменевшими от серьёзности лицами получают разные литературные премии. Авторы выбирают проблемы, социально-исторические декорации, психологические комплексы и оттеняют всё тёмным нуаром. Обычно получается хорошо: драма, трагедия, конфликт – вздохнуть некогда, надо переживать. У Марианны Гончаровой текст лёгкий, как полёт бабочки. Юмор не цель, а средство передвижения. И обложка, по которой совершенно невозможно догадаться, что внутри будет ярко и весело. Но зато хоть какой-то намёк на театр, ведь «четвёртый звонок» – это именно театральная примета. Большей частью об околотеатральной жизни и пойдёт речь.
В оглавлении – антракт, лица и персонажи, театр зверей и театр абсурда и даже семейные сцены: хоть по касательной, но вся жизнь – театр. Ближе к концу книга начинает напоминать сборник микропрозы: один абзац – и уже законченная история, но это, видимо, дело привычки, ведь Марианна Гончарова ведёт блог в Интернете, а миниатюрные публикации для блогов вполне обычное дело. Здесь найдётся место для любой малости, способной вызвать улыбку. Например, для кота в самодельном костюме супергероя: кот просовывает голову в ручку голубого пакета «Блю Диор» и ходит в нём, шуршит, спасает мир. И рассказы такие душевные, будто сидишь на чьей-то кухне и слушаешь неунывающую соседку, которая и за жизнь, и про детство, и о путешествиях. Даже удивительно, что такой живой разговорный язык удалось записать на бумагу. Эмоции захлёстывают, а истории не заканчиваются. Да, кстати: премии можно получать не только с серьёзным лицом, ведь у Марианны Гончаровой пара литературных наград уже есть. И есть умение писать книги для отдыха.
«Пишет мне подруга из «Живого Журнала» — она собирает кукол. Ну такое у неё хобби. Кто-то спичечные этикетки. Кто-то марки. Кто-то собирает модели автомобилей, а кто-то настоящие автомобили. Я знаю человека, который коллекционирует маленькие металлические фигурки. И обязательно, чтобы тяжёленькие. Один аниматор собирает сов.
А подруга коллекционирует кукол. И вот она пишет, что вчера чуть не купила куколку-вуду. С ручками, ножками. Бонусом — маленькие иголочки. Инструкция, куда их втыкать и куда клеить фотографию врага».
Уильям Шекспир «Кориолан».
Год издания: 2011.
Издательство: «Фолио».
Немного странно видеть в книжном обзоре автора, который родился 450 лет назад; как раз 23 апреля весь мир отмечал предполагаемый день рождения главного классика литературы. Шекспир уже не напишет ничего нового, разве что найдут что-то сенсационное и утраченное в архивах и частных коллекциях. Но ведь и любые книжные новинки современных авторов могут кануть в небытие, а Шекспира переиздают уже пятый век подряд и будут переиздавать ещё долго. Может, имеет смысл прочитать у него что-то новое, кроме знакомых со школы «Ромео и Джульетты» с «Гамлетом»? Тем более в Иркутске открывается театральный киносезон: на большом экране кинотеатра будут транслировать прямиком из Лондона британские спектакли по произведениям Уильяма Шекспира с мировыми звёздами в главных ролях. Один из таких спектаклей – «Кориолан» с Томом Хиддлстоном и Марком Гэтиссом в главных ролях.
«Кориолан» – малоизвестная в России трагедия Шекспира, переиздания можно пересчитать по пальцам. Что за странное слово такое – «Кориолан»? Это имя, происходящее от географического названия – Кориолы. Кай Марций Кориолан – это примерно как Александр Македонский или Александр Невский. Имя, завоёванное в бою. Отважный римский полководец, масштаб личности которого был таким огромным, а осанка и гордыня такими несгибаемыми, что не проходили ни в какие ворота. Бесстрашно сражался, говорил всё, что думает, презирал слабость, был бескомпромиссным и равнодушным к деньгам. И пошёл со всем этим в политику. Его подталкивают в политику. Мать, которой нужен прославленный сын; жена, которой кажется, что быть консулом спокойнее, чем военным; знакомый политик, которому нужен «свой человек» в верхах, ведь так хочется быть «серым кардиналом». Нужно ли рассказывать, что закончилось всё трагично? Здесь будет свой Иуда, здесь будут своя Голгофа и своё одиночество среди толпы. Здесь будут бремя страстей человеческих и настоящая трагедия.
«Менений: А теперь думает о матери не больше, чем жеребец-восьмилетка. От его хмурого вида спелый виноград киснет. Он ходит, как осадная башня; под его шагами земля дрожит. Взглядом он, кажется, панцирь пробить в состоянии. Голос у него вроде набата, каждое слово — громче пушечного залпа. Он сидит в кресле под балдахином, словно статуя Александра. Не успеет он отдать приказ, как тот уже выполнен. Дайте ему бессмертие да трон на небе — и будет настоящий бог».
