В роли терпилы

Экс-депутат Думы Братска Вадим Моляков отбывает сегодня 25-летний срок за бандитизм и убийство заместителя прокурора города в колонии Ямало-Ненецкого округа. Доказать его вину в особо тяжких преступлениях удалось как раз нынешнему подсудимому Владиславу Матвееву, который за успехи в расследовании громкого дела удостоился звания «Лучший следователь Иркутской области».

Вадима Молякова задержали по подозрению в убийстве прокурорского работника в апреле 2008 года в иркутском аэропорту сотрудники УФСБ. Тогда и произошла первая встреча двух авторитетов – числившегося лидером братской преступной организации Молякова и сотрудника органа государственной власти Матвеева, стремящегося любыми средствами достичь видного положения на служебном поприще. Вадим Моляков рассказал, что при задержании следователь Матвеев в своём кабинете изъял у него барсетку с деньгами в сумме 60 680 рублей. Кроме того, у него была изъята дорожная сумка, обмотанная скотчем. Её распаковывать не стали и содержимым не интересовались, следователь лишь прикрепил бирку, на которой расписались понятые. 

Позднее, при ознакомлении с материалами уголовного дела, Вадим Моляков обнаружил ошибку в протоколе осмотра своих вещей. Вместо 1 млн 450 тыс. рублей, которые были в его дорожной сумке, в следственном документе значилась сумма, «похудевшая» на полмиллиона. Моляков обратил на это внимание своих адвокатов, но они посоветовали о недостаче забыть: всё равно, мол, ничего доказать невозможно. Однако материальные потери Вадима Молякова после первого контакта с «лучшим следователем» этими суммами не ограничились. Был проведён ещё обыск в квартире Молякова по улице Апрельской в Братске, оттуда сотрудники под руководством Матвеева выгребли полтора миллиона рублей, более 80 тысяч долларов США, 23 300 евро и 600 франков. 

Когда производство по делу об убийстве прокурорского работника было завершено, обвиняемый Моляков заявил ходатайство, чтобы ему дали возможность ознакомиться не только с письменными материалами, но и с вещественными доказательствами. В том с числе деньгами, приобщёнными к делу в качестве вещдоков. Следователь Матвеев все улики обвиняемому представил, а вот на изъятые миллионы в рублях и инвалюте полюбоваться не дал. Вместо этого вручил бумажку с печатью и подписью, в которой значилось, что денежные средства предъявлены быть не могут, поскольку помещены на хранение в опломбированное специализированное помещение. 

В областном суде, пока шёл процесс по делу об убийстве прокурорского работника, Вадим Моляков, по его словам, опять поднимал вопрос о деньгах, изъятых у него следователем. В ответ судья пояснила, что из Следственного комитета его миллионы никуда не денутся. Ходатайство Молякова об ознакомлении на судебном заседании с вещдоками в виде дензнаков было отклонено по той же причине: «У суда нет сомнений, что денежные средства хранятся в месте, указанном в постановлении». 

Переживания Вадима Молякова за судьбу своих капиталов оказались небеспочвенными. «Лучший следователь» СК России по Иркутской области Владислав Матвеев хранил изъятые деньги, которые, кстати, не могли иметь доказательственного значения в деле об убийстве, ни в каком не «опломбированном специализированном помещении», а в собственной спортивной сумке, которую затолкал в одно из отделений сейфа своего служебного кабинета. В мае 2011 года в отдел по расследованию особо важных дел СУ СКР поступила копия приговора Иркутского областного суда по делу Молякова с требованием вернуть осуждённому денежные средства, изъятые при его задержании и в ходе обыска жилища. Только возвращать было уже нечего. 

Владислав Матвеев, несколько месяцев находившийся на больничном, долго не показывался на службе, несмотря на звонки и уговоры начальства. Появился он в праздничный день, 9 мая 2011 года, с оглушительной новостью: сейф пуст, хотя и не взломан, сумка, напичканная миллионами, исчезла. В этом же «хранилище», в нарушение УПК РФ и ведомственных инструкций, были не только деньги Молякова, но и средства, изъятые позднее у фигурантов других уголовных дел, находившихся в производстве «лучшего следователя». Так, в 2009 году были проведены обыски в Иркутске и Свирске с изъятием в жилищах подозреваемых 2 млн 220 тыс. и 963 тыс. рублей. Меры к их учёту и регистрации приняты не были. Надо ли говорить, что к хозяевам эти деньги уже не вернулись. 

Сторона обвинения считает, что Владислав Матвеев присвоил в общей сложности 8 млн 260 тыс. рублей, принадлежащих подследственным. Доля Вадима Молякова в этой сумме – 5 млн 681 тыс. рублей. Этот эпизод инкриминируется Владиславу Матвееву как присвоение в особо крупном размере с использованием служебного положения (ч. 4 ст. 160 УК РФ). 

Вадим Моляков изъявил желание как потерпевший по делу участвовать в прениях сторон по окончании судебного следствия. Суд удовлетворил его ходатайство, и начиная с текущей недели бывший лидер «братских» принимает участие во всех заседаниях. 

Что в руки попало – то пропало

Жителя Железногорска-Илимского Алексея Захарова тоже привезли в зал заседаний Октябрьского районного суда Иркутска в наручниках, чтобы он дал показания по уголовному делу в отношении Владислава Матвеева как потерпевший. Сегодня Захаров содержится в следственном изоляторе, поскольку подозревается в совершении тяжкого преступления. Но в июле 2010 года он не был ни подозреваемым, ни обвиняемым. Именно тогда следователь Матвеев получил санкцию на обыск в жилище Захарова, надеясь найти там орудие убийства, которое якобы попросил спрятать знакомый. Сотрудники милиции, в том числе собровцы в масках, застали Захарова в гостиничном номере: в его собственной квартире шёл ремонт. Кроме записных книжек и фотографий, в номере была обнаружена и изъята крупная сумма денег – 2 млн 760 тыс. рублей. 

И снова огромные деньги, попавшие в руки следователя Матвеева, канули в лету. Захаров неоднократно обращался в Следственный комитет с вопросом, когда ему вернут незаконно изъятые накопления. Наконец, в марте 2011 года дождался ответа: его деньги похищены во время разбойного нападения на следователя Матвеева. Как выяснилось позднее, миллионы Захарова хранились не в банковской ячейке, они также не были переданы финансовым органам управления Следственного комитета – до областного центра эти деньги так и не доехали. До 7 февраля 2011 года чужие миллионы, о которых ничего не было известно руководству отдела по расследованию особо важных дел СУ СКР, находились в здании УВД города Братска. Там же, где хранились и тюки с ценностями, изъятыми в ходе обысков у братчан, оказавшихся не причастными ни к одному из расследуемых уголовных дел. 

С помощью видеоконференцсвязи стороны допросили как раз тех сотрудников братского УВД и следственного отдела по городу СУ СКР, которые вместе с Владиславом Матвеевым провели 16 незаконных ­обысков. Сергей Михайлов трудится сегодня начальником полиции УМВД по городу Братску, а в 2010 году он возглавлял оперативно-розыскную часть по борьбе с организованной преступностью. Это его фамилия стояла под рапортами, на основании которых введённые в заблуждение суды города Братска дали санкции на проведение сразу 16 обысков в течение нескольких дней. Речь в тех рапортах шла о причастности полутора десятков братчан к преступлению, совершённому в Ангарске семь лет назад (убийству милиционера). А также о том, что эти люди, возможно, имеют отношение к банде и преступному сообществу. «Я только дал Матвееву информацию для рапортов, но он не передал их мне для подписи», – пояснил Сергей Михайлов. Почерковедческая экспертиза показала, что во всех рапортах, направленных в суды для получения разрешений на обыски, подпись Михайлова подделана. Велика вероятность, что фальсифицировал её сам Матвеев. 

«Лучший следователь» не скрывал заинтересованности в том, чтобы прижать к ногтю всю братскую организованную преступность, а обыски проводились как раз у тех жителей, которые, по оперативной информации, имели отношение к этой теме. По словам нынешнего заместителя начальника УР УМВД по городу Братску Вадима Яшина, который в 2010 году участвовал в производстве незаконных обысков как оперуполномоченный ОРЧ-4, следователь Матвеев работал, не считаясь ни со временем, ни с финансовыми возможностями. «Он был очень целеустремлённым и высказывал желание стать генералом», – заявил на допросе Яшин. На вопрос прокурора, часто ли Владислав Матвеев приезжал в Братск, Сергей Михайлов ответил просто: «Он здесь практически жил». 

Сергей Михайлов, по его словам, сам получил по поручению Матвеева поквартирные карточки с адресами, где следовало произвести обыски. А потом к нему же в кабинет были свезены все изъятые вещи, в том числе денежные средства в миллионах, ювелирные изделия в килограммах, орден Ленина деда Абанина, множество «стволов», боеприпасов, компьютерной техники, куча семейных фотоальбомов и бухгалтерских документов. Даже сейфы, вывезенные из квартиры Игоря Абанина, поскольку на месте вскрыть их не удалось. Бывший главный братский борец с оргпреступностью Сергей Михайлов заявил, что его не смутило указание Матвеева всё везти в УБОП, а не в следственный комитет – такое случалось и прежде. «Сколько в моём кабинете было изъятых пакетов с деньгами и другими вещдоками, я не считал», – сказал хозяин забитого вещдоками помещения. Но, видимо, много. «Я уходил по делам, возвращался, а сотрудники всё продолжали описывать содержимое сейфов Абанина, которые вскрывались тут же болгаркой». (Кстати, каждый сейф и без начинки стоил 50 тыс. рублей.)

Три восьмёрки и туз в рукаве

О том, как проводился обыск в квартире Абаниных, находившихся в то время в отпуске, рассказал, не вдаваясь в подробности, старший следователь отдела по городу Братску регионального управления Следственного комитета России Александр Лобода. По его словам, Матвеев провёл инструктаж, наказав изымать деньги, оружие, фотографии, разные ценности, сейфы, которые невозможно открыть на месте, даже «Мерседес». Про доказательства, необходимые для раскрытия дела об убийстве ангарского милиционера (служебное удостоверение и нож, которым тот был зарезан), Александр Лобода не помнил. Ничего удивительного: в постановлении о цели проведения обыска упомянуть забыли. Но зачем потребовалось изымать у Абаниных купюры, не имеющие доказательственного значения в деле об убийстве, Александр Лобода знал точно. Так и ответил гособвинителю, задавшему этот вопрос: «Матвеев хотел, чтобы Абанин приехал к нему на допрос лично, он хотел сам его допросить». 

А то ведь во время обыска в трёхэтажном доме Абаниных общаться пришлось только с домработницей да подошедшей позднее сестрой хозяина Натальей Жуковой. С ней вышла, по уверению Лободы, «словесная перепалка»: по приказу Матвеева сотрудники полиции выпроводили женщину на улицу, так и не ответив, что собираются изымать у брата.

У брата изъяли, по-видимому, всё, что было в доме более-менее ценного: ювелирные изделия, в том числе в виде лома, золотые слитки весом на килограмм (по 20 тысяч долларов за штуку), коллекционные банковские монеты, мобильные телефоны, среди которых были и стоимостью в сотни тысяч рублей, часы с надписью «Президент Путин В.В.», системные блоки, ноутбуки, видеокамеры, фотоаппараты, дорогие стволы с разрешением на их ношение и хранение. 

А также российский паспорт и все, какие нашлись в доме, документы – от удостоверения председателя Федерации дзюдо Сибири до охотничьего билета и страхового полиса, пластиковые карты, семейные фотографии. Сотрудники, проводившие обыск, забрали и всю наличку, обнаруженную в квартире: 2 млн 700 тыс. рублей, 6 тыс. евро, 9 тыс. долларов. В общей сложности материальный ущерб семье Абаниных составил 6 млн 300 тысяч рублей. 

Это добро пропало в тот же день, 7 февраля 2011 года, когда исчезли и изъятые у Алексея Захарова из Железногорска деньги в сумме около трёх миллионов рублей. Как это было, подробно рассказал суду всё тот же начальник полиции УМВД Братска Сергей Михайлов: «Матвеев упаковался, сложил нужные вещдоки в три большие спортивные сумки. Я помог их донести и уложить в багажник его личной «Хонды». Сел рядом с Матвеевым на переднее сиденье, он подвёз меня до дома моих родителей и отправился дальше, в Иркутск. Минут через 40 или час позвонил и сообщил, что на него напали разбойники. Мы сразу выехали с собровцами на место преступления. Матвеев сказал, что неизвестные вытащили его из машины, выстрелили в лобовое стекло, угрожали, забрали из багажника сумки. Выглядел он напуганным». Почему следователю, который отправился в дальний путь один в вечернее время на личном автомобиле с многомиллионными ценностями, не предоставили сопровождение, не выделили сотрудников для обеспечения безопасности? На этот вопрос гособвинителя начальник братской полиции преспокойненько ответил: «Так он же не просил».

Выяснился в ходе допроса Сергея Михайлова ещё один любопытный факт: на той же трассе и в то же приблизительно время, когда на Владислава якобы совершили разбойное нападение, был замечен его родной брат Сергей Матвеев. Он работает в Тулуне, занимается предпринимательством в лесной отрасли. 7 февраля он возвращался домой и был задержан сотрудниками ГИБДД, благодаря чему это совпадение, наталкивающее на мысль о сговоре братьев, и стало известным. Уголовное дело по факту разбойного нападения на Владислава Матвеева до сих пор не раскрыто. Большинство сослуживцев бывшего следователя уверены, что оно так и останется в «висяках», поскольку было инсценировано самим «потерпевшим».

Кстати, «Хонда» Матвеева при нападении почти не пострадала: разбойники выстрелили в неё так аккуратно, что ремонт оказался несложным. Может, потому, что номер у машины Матвеева оказался счастливый: 888. А достал счастливый номерной знак подсудимому всё тот же Сергей Михайлов, начальник полиции Братска.