В этом году исполнится 130 лет со дня рождения Бернгарда Петри. Книга «Вселенная сибирского шамана…», репринтное издание работ по этнографии западных бурят, – своеобразная дань памяти учёному, говорят в краеведческом музее. Однако найти средства на переиздание хотя бы части его работ было сложно. Тем более удивительна история появления этой книги. 

«Почему именно Петри? Это учёный, этнограф, работа которого очень тесно связана с Восточно-Сибирским отделением Императорского Русского географического общества. Наш музей является правопреемником ВСОИРГО, фонды и библиотека общества легли в основу современного музея, – сказал на презентации книги директор ИОКМ Дмитрий Люстрицкий. – Петри работал на переломе 19-20 веков, когда в Иркутске, в Восточной Сибири сформировалась интереснейшая этнографическая школа, которая позже была искоренена насильственным путём. Многие даты жизни этнографов этого поколения заканчиваются 1936-1937 годами. Они попали в мясорубку сталинских репрессий, и эта утрата невосполнима. Работы Петри интересны тем, что он застал бурятское общество ещё до массовой коллективизации, потери каких-то обрядов. Мы знаем, что буряты тщательно хранят своё прошлое и традиции. Но я думаю, что труды Петри вызовут интерес и у наших современников, в частности у культурных организаций, которые работают с бурятским наследием». 

Бернгард Петри, сотрудник Музея антропологии и этнографии РАН, заведующий археологическим отделом музея, впервые побывал в Прибайкалье в 1912 году, затем были командировки в 1913 и 1916 годах, пока в 1918-м он не осел в Иркутске окончательно, приняв активное участие в организации университета. «Он начал работу на кафедре истории и первобытной культуры вновь созданного университета, – рассказала заведующая сектором учёта ИОКМ Елена Манушкина. – Петри и его студенты тесно сотрудничали со ВСОРГО, при котором тогда находились научный музей и библиотека». В Прибайкалье Петри оказался первым учёным, который занялся этнографией и археологией. В университете вокруг него сразу собрался кружок увлечённых студентов. 30 марта 1919 года считается официальной датой возникновения кружка «Народоведение» под руководством Петри. А ещё с 1918 года Петри со студентами начал выезжать на археологические памятники вблизи Иркутска – «Царь-девицу», «Ерши» и другие. В 1920–1930-е годы Петри, судя по коллекционным записям, на этих памятниках проводил обучение студентов профессии археолога. В фондах ИОКМ хранится 18 коллекций, собранных на памятниках в окрестностях Иркутска. К примеру, стоянка «Царь-Девица» была раскопана Петри при помощи студентов Иргосуна, учеников глазковской железнодорожной школы второй ступени и «руководителей юных пионеров». Помогали Петри очень многие. Например, стоянка «У мысочка» была открыта в 1919 году Любовью Илларионовной Петри, женой учёного. Одна из монгольских коллекций была сдана на хранение самим Бернгардом Петри и Олегом Петри, сыном исследователя. 

В 1920 году музей ВСОРГО был преобразован в Иркутский государственный музей, впоследствии – в ИОКМ. Петри и его ученики принимали активное участие в реорганизации музея, описании и систематизации коллекций. «Музей для Петри не был хранилищем мёртвых экспонатов, он воспринимался им как живой организм, – говорит Елена Манушкина. – В письме Л.Я. Штернбергу из своей первой экспедиции в Прибайкалье он писал: «Хотелось бы пойти в музей и приняться за работу, которую я так люблю: регистрировать коллекции, определять вещи, писать каталог…». В ИОКМ до сих пор хранятся коллекционные описи, сначала составленные самим Петри для музея университета, а потом переданные в фонды ИОКМ. «Все коллекционные описи учёного собраны в один том и даже отреставрированы, поскольку сами по себе представляют научный интерес, – говорит Елена Манушкина. – Он указывал не только место, но и человека, у которого куплен предмет, историю приобретения и нахождения, утилитарное описание. Названия предметов даны как на русском, так и на языке того или иного народа. К примеру, все предметы культа, поступившие от Петри, снабжены комментариями об их защитно-охранной функции». 

В отделе книжного фонда ИОКМ хранится около 40 работ Петри, которые никогда не переиздавались. А сведения, им записанные, интересны именно тем, что показывают культуры, которые практически ушли после революции, открывают особенности мировоззрения коренных народов. Вот, к примеру, выдержка из брошюры «Внутриродовые отношения у северных бурят»: «…ни одна женщина не может попасть в город Верхленск, т.к. там на дороге стоял (теперь он взорван и повален) высокий каменный естественный столб, который почитался у бурят местом обитания эжина и большим бурханом. Один старик рассказывал мне, что буряты потому остановились и не пошли дальше вниз по Лене, что они не могли с собой взять баб, т.к. бурхан не позволял бабам проходить мимо себя…». И таких удивительных зарисовок, сделанных Петри, в книге – десятки. Потому она легко читается не только профессиональными этнографами и археологами, но и просто интересующимися. 

Согласно коллекционным описям, Петри собрал и описал около 600 предметов по этнографии бурят, эвенков, тофаларов и сойот. Эти коллекции уникальны, потому что многие народы сейчас ассимилировали и утратили свою традиционную культуру. Предметы по этнографии бурят поступали из Тункинской долины, Кудинских степей, местности Аларь, верховий Лены. Всего в собрании ИОКМ шесть коллекций по этнографии бурят, содержащих около 200 предметов. Предметы собирал сам Петри во время поездок и экспедиций (одни из них он покупал на свои средства, другие ему дарили), будущие экспонаты ему присылали и местные жители. Вот как он описывает коллекцию, зарегистрированную в 1920 году: «Камень, упавший с неба (улус Хандатский), туеса, ящик для онгонов… стрелы с места сожжения шамана улуса Ханда, маленький лук и стрела от детской зыбки, дары О.А. Монастырёвой (улус Шохтой), которые употреблялись для отвлечения злых духов-вредителей…». Петри переезжал из села в село, везде его тепло встречали, пытался записывать бурятские песни на пластинки, собирать предметы быта, археологические материалы, записывать фольклор. Поначалу часть из этих находок отправилась в Санкт-Петербург, сейчас хранится в Кунсткамере. Но, когда Петри прибыл в Иркутск и стал работать здесь постоянно, свои коллекции получил и иркутский музей.

Учёный работал в экспедициях и как фотограф, в ИОКМ сохранились около 70 фотоснимков с автографами самого Петри и подписями о том, что или кто изображён на фото. Снимки очень интересны, так как выполнены в период становления советской власти у коренных народов Сибири. В 1931 году Петри предпринял экспедицию к тунгиро-олёкминским эвенкам, но по неизвестным причинам никакого труда после этой экспедиции не вышло. «Возможно, просто не хватило времени на работу, поскольку в 1937 году Петри был репрессирован, – рассказывает Елена Манушкина. – О том, что экспедиция состоялась, говорят фотографии в фондах нашего музея. Исследователь Анна Сирина, занимающаяся биографией Бернгарда Петри, сделала для себя открытие. Она не находила сведений о том, состоялась эта экспедиция или нет. Мы провели анализ фондов и выяснили, что фотографические свидетельства остались». 

«В фондах ИОКМ хранится 49 археологических коллекций, собранных под руководством Петри в разные годы в Прибайкалье, Средней Азии, Монголии и центральной части России, – рассказал научный сотрудник научно-фондового отдела ИОКМ Дмитрий Шергин. – В общей сложности 11 945 предметов». В 1916 году, будучи в Прибайкалье по заданию Музея антропологии и этнографии РАН, Петри сделал попытку сплошного археологического обследования побережья Байкала. 

Тогда после исследователя Антона Станиловского он переоткрыл археологический объект в бухте Песчаная. Коллекция из этой бухты поступила в музей в сентябре 1937 года и зарегистрирована 24 ноября того же года. Это очень важные даты, подчеркнул Дмитрий Шергин. К примеру, коллекция из местности Ерши, собранная Петри задолго до 1937 года, в фонды музея поступила в июле 1937 года и зарегистрирована 22 ноября этого же года. «Петри был арестован в мае 1937-го, его жизнь оборвалась 25 ноября этого же года, – рассуждает Дмитрий Шергин. – Некоторые из его сборов с указанием фамилии поступили в музей именно в этот период. Конечно, сам он ни сдать, ни зарегистрировать их уже не мог. Вполне возможно, что после ареста коллеги и сотрудники попытались сберечь материалы, сохранив и имя учёного». 

«Среди бурят моя работа заключалась в установлении связи с контрреволюционными, националистическими элементами и организациями и возможности их использования в целях поднятия вооружённого восстания против советской власти» – такие признательные показания заставили сделать Бернгарда Петри. Как значится в предисловии к репринтному изданию учёного, «его труды с риском для себя спасла заведующая библиотекой иркутского музея (бывшей библиотекой ВСОРГО), убрав их на антресоли в дальний угол библиотеки». Обстоятельства гибели учёного, судьба его трудов после смерти – всё это ещё предстоит тщательно исследовать. 

Книга «Вселенная сибирского шамана…», репринтное издание работ по этнографии западных бурят,
– своеобразная дань памяти учёному

«Я не могу отнести себя к знатокам творчества Бернгарда Петри, но, безусловно, это одно из самых ярких имён гуманитарных подразделений госуниверситета, – сказал профессор, доктор исторических наук Лев Дамешек. – Хочу поведать вам историю, связанную с именем Петри. Примерно два года назад в неофициальной обстановке один весьма известный профессор спросил меня, знаю ли я книгу именитого археолога, которая посвящена истории западных бурят-монголов. Я сказал: «Конечно, знаю». «А знаете ли вы работы Петри?» – последовал вопрос. Я ответил, что не настолько хорошо, чтобы сравнивать. Тогда он сказал: «А по моим наблюдениям, книга по истории западных бурят-монголов была написана именно Петри, хотя вышла под другим именем». Это, по мнению моего тогдашнего собеседника, видно и по внутренней структуре книги, стилю и организации материала. Как же могло получиться так, что автором стал другой? Тогда, в 1937-м, было уже совершенно ясно, что за Петри придут. А книга была готова, и, возможно, он попросил подписать её чужим именем. Приехав в Иркутск, я полюбопытствовал о библиографии автора книги. Оказалось, что других работ по истории западных бурят-монголов у него нет, кроме вот этой книги. Я не берусь утверждать, что гипотеза об издании книги Петри под чужим именем верна, но исключать этого нельзя, памятуя о том, какие времена тогда были». 

«Давно шли разговоры, что надо переиздавать работы Петри, но всё как-то не получалось, не находился человек, который мог бы взять на себя ответственность, а самое главное – найти деньги и отредактировать книгу, – сказал доктор исторических наук, профессор Артур Харинский. – Бернгарда Петри заслуженно считают основателем иркутской археологической школы, с него начинаются очень многие важные дела. Я думаю, что его работы лежат и в основе региональной этнографической школы. Все учёные, бывшие здесь до него, оставляли научный след. А он оставил за собой поколение учеников, которые начали заниматься тем, чем занимался Петри. Он действительно застал ту бурятскую действительность, которая после революции исчезла». 

Значительный объём мероприятий по подготовке книги и всю техническую работу выполнила Елена Манушкина, которая, по сути, была «двигателем процесса». Проект неразрывно связан с личностью путешественника, фотографа, режиссёра Сергея Ястржембского. Иркутск оказался одной из точек мира, где он остановился, чтобы поработать над большим фильмом о шаманизме. Собирая материалы, Ястржембский трудился в фондах ИОКМ. Увидев брошюры Петри, он заинтересовался. «Мы посетовали, что найти средства на переиздание трудов Петри практически невозможно, – рассказал Дмитрий Люстрицкий. – Сергей Ястржембский сказал: «Ребята, а давайте найдём деньги?» Мы ответили: «А давайте найдём. Вот вы найдёте?» «Напишите в почту, чтобы я не забыл», – ответил Ястржембский. Собственно говоря, спустя четыре месяца мы получили на счёт музея без всяких дополнительных согласований сумму, которая позволила переиздать труды Петри по этнографии западных бурят. За что мы, конечно, благодарны компании «Ястребфильм».

«Сергей Владимирович сейчас возвращается из командировки, передавал огромный поклон и благодарность за то, как нас встретили в музее, когда мы приехали снимать фильм, – рассказал оператор и фотограф Николай Тарханов, занятый в проекте Ястржембского «Магия приключений» и работающий над фильмом о шаманизме. – Сотрудники музея оперативно откликнулись и предоставили уникальнейшие материалы по шаманизму». По мнению Артура Харинского, археологи и этнографы будут хранить книгу «на самом видном месте», поскольку обращаться к ней придётся очень часто.