ярский экономический форум стартовал всего через четыре дня после того, как завершились столь успешные для нашей страны XXII зимние Олимпийские игры в Сочи, так что головокружение от спортивных успехов сквозило во многих выступлениях его участников. Но если, скажем, заместитель председателя правительства РФ Аркадий Дворкович говорил о том, что «Олимпиада создала атмосферу доверия к тому, что происходит в России, и доказала, что мы способны не только обещать, но и выполнять обещания», то декан факультета свободных искусств и наук Санкт-Петербургского государственного университета Алексей Кудрин, до сентября 2011 года занимавший пост министра финансов РФ, сравнивал экономическую политику с подготовкой спортсмена-олимпийца. «Как известно, чтобы стать олимпийским чемпионом, нужно много лет, полжизни своей посвятить этому воспитанию, создавать эти свои качества, тактику, применять самые современные подходы, – несколько витиевато выразился он. – Я бы это сравнил с созданием институтов. У нас сегодня есть экономисты, которые считают, что можно экономический рост за два-три года поднять до 7%. Если без институтов, без этой кропотливой каждодневной работы. Но если применить допинг даже к обычному среднему человеку, то он не выйдет на олимпийский старт вообще».

«Гулянка закончилась»

Насколько эпитет «средняя» применим к российской экономике, судить специалистам, но та ситуация, которая в ней сложилась в настоящее время, не внушает особого оптимизма. Ещё в январе министр экономического развития РФ Алексей Улюкаев, выступавший в Совете Федерации, обратил внимание на то, что экономический рост по итогам прошлого года в масштабах всей страны составил лишь 1,4%. По его словам, с которыми практически единогласно соглашаются все экономисты, это связано как с неблагоприятной внешней обстановкой – «рецессией у наших основных торговых партнёров, прежде всего в Еврозоне», так и с внутренними проблемами: впервые с 1999 года, если не считать кризисный 2009 год, сократились инвестиции. Спад составил 0,3%, что, конечно, несопоставимо с 13,5% по итогам 2009 года. Свои вложения в экономику уменьшили прежде всего государство и крупные компании наподобие ОАО «Газпром», тогда как малый и средний бизнес, напротив, в прошлом году вложили в основной капитал примерно на 7% больше, чем в позапрошлом. 

Доля тех денег, которые направляются на развитие востока России, в общем объёме инвестиций невелика. К примеру, на Дальний Восток приходится лишь 6% вложений. «Доля Сибири – десять процентов, и мы понимаем, почему: потому что туда пришли нефтяники и инвестируют», – говорит профессор кафедры экономической и социальной географии России Московского государственного университета Наталья Зубаревич. Прямых иностранных инвестиций этим территориям перепадает и того меньше: 5% Дальнему Востоку и 4% Сибири, тогда как один только Ямало-Ненецкий округ, который вместе с Тюменской областью официально относится к Уральскому федеральному округу, получает 6%, а недостижимые в этом плане Москва и Московская область – 45%. 

Вице-премьер признал, что Федеральный закон «Об особых экономических зонах», разработанный с учётом опыта Китая
в этой сфере и принятый в 2005 году, по факту оказался нерабочим

Виной тому, по выражению Зубаревич, является «колониальная политика государственных компаний». Если взглянуть на конкретный пример, который она привела, становится ясно, почему формулировка звучит столь жёстко: за счёт разработки Ванкорского месторождения, принадлежащего ОАО «Роснефть», добыча нефти в Красноярском крае по итогам 2012 года превысила 18,4 млн тонн, однако за последние три года, что реализуется этот проект, поступления в краевой бюджет от налога на прибыль (его в значительной степени формируют нефтяники) сократились с 70 млрд рублей до 40 млрд рублей. «Край от добычи нефти не получил ровным счётом ничего, – констатировала профессор МГУ. – Все доходы с территории вывезены». Дело не только в политике вертикально интегрированных компаний – крупные инфраструктурные инвестпроекты с участием государства, на которые возлагаются особые надежды, не приносят ожидаемой отдачи. «Погуляли? – иронично заметила Зубаревич. – Гулянка закончилась. Синергетического эффекта от этих проектов нет, позвольте мне это ответственно сказать. Ждём либо следующего завода по сжижению газа, либо следующей ветки трубопровода, либо, если хотите, НПЗ. На выбор». 

Экономическое развитие во многом тормозят излишние социальные обязательства, возложенные на бюджеты всех уровней. Кудрин считает, что они уже превышают возможности как федеральной казны, так и казны регионов. Так, только на переоснащение армии до 2020 года предусмотрено свыше 20 трлн рублей, к этой сумме нужно добавить 12 трлн рублей на повышение денежного довольствия военнослужащих. «Я, кстати, был за повышение, но не в таком объёме», – подчеркнул экс-министр финансов. Если разделить эту прибавку на несколько лет, получится 2,8 трлн рублей в год. Только в нынешнем году в федеральном бюджете на 2014 год и плановый период 2015 и 2016 годов предусмотрено увеличение расходов на оборону и безопасность на 700 млрд рублей при сокращении затрат на образование и здравоохранение примерно в 100 млрд рублей. При этом главный финансовый документ верстался в несколько иных финансовых реалиях: предполагалось, что российская экономика будет расти на 3,5%, тогда как сейчас даже довольно оптимистичный прогноз ограничен 1,5%. «Значит, доходов будет меньше, эти обязательства уже через два-три года станут неисполнимыми», – отметил Кудрин. 

Это касается не только расходов на оборону, но и тех затрат на увеличение зарплат бюджетников, которые возложены на регионы «майскими указами» Владимира Путина, подписанными им сразу после вступления в должность президента России в 2012 году. Для того, чтобы их выполнить, субъектам РФ приходится сокращать инвестиции в собственную экономику и наращивать государственный долг. К примеру, бюджет Иркутской области на 2014 год стал «социальным» на три четверти. «Это опять минус экономический рост, – резюмировал Кудрин. – И получается, что в момент, когда нам нужен рост инвестиций, государство оказывается самым слабым партнёром в этом росте. Это проциклический рост инвестиций: когда цены на нефть высокие, всё хорошо, мы вкладываем много, когда цена не растёт – у нас уже не хватает». Тем не менее эксперт подчёркивает, что перекраивать нынешний бюджет нецелесообразно: «Лучше на следующий цикл спланировать бюджетную политику таким образом, чтобы она в большей степени соответствовала приоритетам экономического роста».

Алексей Кудрин сравнил экономическую политику
с подготовкой спортсмена-олимпийца

Приманка для газели с ушами слона и сердцем зайца

Вывод напрашивается один: раз возможности государства по объективным обстоятельствам ограничены, а для развития Сибири и Дальнего Востока необходимы вложения, которые измеряются триллионами рублей, необходимо привлекать частные инвестиции, причём со стороны не только российских компаний, но и зарубежных организаций. «Программа развития таких масштабов вряд ли может быть исключительно национальной программой», – поделился своим мнением директор Центра исследований постиндустриального общества Владислав Иноземцев. С этим согласились и другие участники форума, не только независимые эксперты из области экономики, но и члены российского правительства – те, кому предстоит решить очень сложную задачу: как привлечь в страну иностранного инвестора, который очень чутко реагирует на малейшие изменения экономической и политической конъюнктуры. «Это некий симбиоз животных: у него уши слона, потому что он реагирует на всё, что слышит, сердце зайца, потому что боится любых рисков, и ноги газели, – прибег министр экономического развития РФ Игорь Слюняев к образному сравнению. – Вот с этим странным животным нам предстоит работать».

Как сделать для иностранных инвесторов привлекательной огромную территорию, где добывается и производится 75% того, что идёт из России на экспорт? Ответ экономистов прост: нужно дать региональным властям больше полномочий в том, как распоряжаться своими возможностями. Речь о том, что нужно менять жёсткие «правила игры», заданные на федеральном уровне из-за построения «вертикали власти», в зависимости от реалий конкретного субъекта РФ. «Сибирь и Дальний Восток должны быть территорией свободы, – заявил Иноземцев. – И в значительно большей мере, чем сегодня является территория остальной страны».

С этим согласился первый заместитель председателя правительства РФ Игорь Шувалов. Вице-премьер признал, что Федеральный закон «Об особых экономических зонах», разработанный с учётом опыта Китая в этой сфере и принятый в 2005 году, по факту оказался нерабочим. Однако опыт Сочи, где проводилась Олимпиада, и Владивостока, в 2012 году принимавшего саммит АТЭС, «говорит о том, что, если вырывать территории из определённой системы регулирования, давать какие-то преференции, вводя специальную систему администрирования, можно добиваться очень высоких результатов». В правительстве, по словам Шувалова, прекрасно понимают, что необходимо «реанимировать» законодательство о свободных экономических зонах, чтобы дать реальный импульс к реализации масштабных проектов. Вопрос лишь в том, когда это понимание принесёт ощутимые результаты.