Затянувшееся межсезонье у Ольхонских ворот
Тепло оставило Ольхон без связи с большой землёй
Стечением обстоятельств – как погодных, так и криминального характера – можно объяснить ситуацию, сложившуюся в сообщении между Ольхоном и «большой землёй». Из-за аномально тёплой погоды этой зимой межсезонье в Ольхонских воротах затянулось – паром уже не ходит, но лёд ещё не встал и ледовые дороги не открыты. А альтернативная, обычная для периода межсезонья доставка товаров первой необходимости и пассажиров на хивусах, небольших судах на воздушной подушке, была отменена и вовсе по «форс-мажорным» обстоятельствам – мэра Хужира Григория Огдонова арестовали в середине декабря прошлого года до того, как он успел подписать договор с фирмой «Вездеход», предоставляющей хивусы в аренду. Так или иначе, в начале года и на неопределённый срок (так как тепло никуда уходить не собирается) остров оказался в «официальной изоляции». «Официальной», так как нелегально несознательные частные лица всё-таки гоняют машины по тонкому льду, только начавшему вставать в заливах в стороне от Ольхонских ворот.
«Нам бы хивус – вообще бы проблем не было…»
В середине недели обычно оживлённые туристические трассы на подъезде к переправе безлюдны, Сахюрт и МРС словно вымерли – улицы пустынны, меланхоличные местные жители редко, только по крайней необходимости выходят на свежий воздух. В кафе и позных дремлют барменши… Туристов хватает и сейчас – они сидят на многочисленных базах отдыха «по заливам», рыбачат со льда. Но полнокровный приток «туристов, интуристов и прочих гостей» временно прекратился – нет свободного доступа на Ольхон. Этот период называется здесь межсезоньем, он никак не связан с наступлением зимы – низкого туристического сезона. Это чисто транспортная проблема.
С весны по осень на Ольхон ходит паром, регулярный, как маршрутка. В конце декабря и в течение всего января залив Ольхонские ворота начинает замерзать – от МРС и берега острова навстречу друг другу растут ледовые забереги, с ударением на вторую «е», хрупкие ледовые корочки. Именно их появление символизирует окончание навигации: они мешают парому подходить к причалам с обеих сторон. Обычно навигация заканчивается к 25 декабря, но нынче её в связи с необычайно тёплой погодой продлили до последнего дня года – вода позволяла.
Лёд, как правило, встаёт только через месяц, в первых числах февраля. Дата связана с толщиной льда – когда он нарастёт до полуметра, можно официально открывать ледовые дороги для автотранспорта под бдительным приглядом МЧС. Раньше проблему транспорта в январское межсезонье решали просто – пускали хивус, который может ходить по любому тонкому льду. В этом году это оказалось невозможным – и потому, что в заливе до сих пор стоит открытая вода, и из-за ареста мэра, который был арестован за попытку хищения 13 млн рублей путём мошенничества и за этим увлекательным занятием забыл или не успел подписать договор о найме хивуса.
Над базой МЧС в Сахюрте резкий ветер полощет государственный, областной и ведомственный флаги, а в бытовке спасателей тепло и уютно. Руководитель Маломорского инспекторского участка старший государственный инспектор по маломерным судам Валерий Николаев неспешно объясняет:
– Раньше и открытой воды в это время уже не стояло – в позапрошлом году лёд был уже сорок сантиметров. Но в 2012-м вообще зима была жёсткая – навигацию закончили уже к концу ноября. То есть в прошлые годы хивус спускали буквально на следующий день после окончания навигации. Да и особой проблемы открытая вода не представляла – пустили бы хивус чуть в стороне, ближе к Мухорскому заливу, от мыса Кобылья голова, раньше так уже делали. Так нет его, этого хивуса…
До середины прошлой недели из положения выходили, пустив для сообщения небольшой катер. Последний рейс он сделал во вторник, 14 января. К этому дню забереги наросли настолько, что он не мог уже ломать их носом и бортами при подходе к берегу – сжигал сцепление, газуя. Зато, пока он неспешно курсировал между островом и МРС, оставшаяся в численном меньшинстве после выбытия основного игрока администрация Хужира подсуетилась и успела завезти в магазины запас товаров первой необходимости, так что голодная смерть жителям Ольхона пока не грозит.
– В прошлом году лёд встал 4 февраля, – вспоминает недалёкое былое Валерий Александрович. – Но сейчас, с такой тёплой зимой, ледостав трудно прогнозировать. Нам бы недельку устойчивых морозов под тридцать градусов – он бы успел установиться попрочнее. А то в проливе проходит тёплое течение, лёд только чуть схватится – его подтаивает снизу и разбивает ветром сверху. Та же картина и на заливах: вроде и лёд уже основательный нарос, сантиметров до семидесяти, но там тёплые источники, они вытаивают во льду промоины. Не зная этих опасных мест, легко провалиться на машине. Официальную переправу пока не открыли. Она пойдёт по льду от залива Куркут, там уже отсыпали дорогу по берегу.
«Нелегалы» едут не на Ольхон, а на рыбалку
и патрульными полиции, выходят на лёд и сгоняют с него машины рыбаков
Мы выезжаем в редакционной легковушке на берег Байкала. От паромной переправы съехать на лёд невозможно – там открытая вода, и приходится по паршивой грунтовке давать крюк в сторону турбазы «Сарма». Машина скрипит днищем по мёрзлому гравию, как невротик зубами.
– Есть несколько опасных мест вдоль по берегу, где бьют придонные тёплые ключи – возле мысов Улиба, Улан-Хада, Уляхта, в Мухурском заливе. Основная проблема в том, что именно там сосредоточено большинство турбаз и туда же в межсезонье едут туристы и рыбаки – сейчас это одно и то же, – по дороге рассказывает госинспектор Маломорского инспекторского участка Сергей Шагунов. – Это раньше рыбаки были «профессиональными», с традициями, одиночки, искавшие свои места, подальше ото всех. Сейчас у нас это стало семейным отдыхом, развлечением – едут целыми семьями, с мангалами, палатками, жёнами и детьми. Ночуют на базах отдыха, а днём выезжают на машинах на лёд. А именно это и запрещено указом правительства Иркутской области.
«Указом» Сергей Викторович уважительно называет Постановление Правительства Иркутской области №280/59-пп, принятое ещё в 2009 году, пышно озаглавленное «Правила охраны жизни людей на водных объектах», один из пунктов которого категорически запрещает любой выезд на лёд Байкала вне официальных ледовых переправ. Особенность периода межсезонья на МРС в том и состоит: основные проблемы у инспекторов ГИМС и МЧС не с теми, кто едет на Ольхон по пока отсутствующей ледовой переправе, а с рыбаками. По усреднённым подсчётам, на льду за сутки может скапливаться до 150 машин – в то самое время, как всего на окрестных базах скапливается до четырёхсот единиц частного транспорта.
Работа по профилактике не сказать, что «и опасна и трудна», да и видна не только на первый взгляд, но и издалека. В девять часов утра инспектора выходят на лёд и начинают гонять с него тех, кто обустроил себе стационарную базу между берегами, «припарковав» машину около своей палатки.
– Местные поселковые администрации обязаны устанавливать на подъездах ко льду запрещающие знаки – проверка выполнения этого требования также входит в наши обязанности, – объясняет Сергей Шагунов. – По сути, это единственная мера предупреждения – перегородить выезды на берег невозможно. Например, в районе бухт Иркутская губа и Бэбэй выезды на лёд такие широкие, что любой шлагбаум легко объехать с любой стороны. Поэтому восемь часов в день мы совместно со спасателями МЧС и сотрудниками полиции патрулируем лёд, проводим профилактические беседы с рыбаками, выписываем предписания…
– Ловите и штрафуете? – уточняет «Иркутский репортёр».
– Нет, мы ведём профилактическую работу. Карает у нас суд, – улыбается Сергей Викторович. – Мы можем только подойти, объяснить, что машину на льду ставить запрещено, попросить, чтобы убрали. Если за час нашим предписаниям не вняли, мы составляем административный протокол по статье 19.4 – «Невыполнение законного требования должностного лица, осуществляющего надзор и контроль». Как правило, в большинстве случаев люди реагируют на предупреждения. За последние несколько дней выписано порядка ста пятидесяти предписаний, а административных протоколов – всего пятнадцать. Протокол уходит в суд, и там уже определяют меру наказания, обычно это штраф в 500–1000 рублей…
– А тех, кто на машинах гоняет на Ольхон, вы ловите?
– Да как же их пешком поймаешь? – смеются инспектора. – У нас нет полномочий кидаться под колёса частному транспорту. О том, что выезд на лёд запрещён, все предупреждены запрещающими знаками по берегам. Получается, провалишься – сам виноват.
Нерыбная погода
и развлечением – едут целыми семьями,
с мангалами
и палатками. Некоторые даже притаскивают
с берега домики на лыжах…
Машина, скользнув дном по прибрежным «торосам и айсбергам», выпрыгивает на лёд Байкала. Над Ольхоном стоит прозрачное, пронзительно синее небо, «за бортом» тепло – всего минус девять, но резкий, ровно дующий со стороны Бухурского залива ветер быстро вымораживает последнее тепло из-под одежды. Ветер заносит снег в трещины на льду, рисуя целые строчки странных угловатых иероглифов. Сергей Шагунов вынимает из машины ручной бур и вгрызается в лёд. Валерий Николаев берёт обычную рейку с торчащим на конце винтиком – от него вдоль по палочке бегут сделанные обычной шариковой ручкой сантиметровые отметки.
– Это наш «подлёдный джи-пи-эс», – слегка смущённо объясняет Валерий Александрович. – Спускаешь его в буровое отверстие, подцепляешь винтиком нижний край льда и замеряешь толщину…
Лёд вблизи берега оказывается прочным – 74 см, но инспектора объясняют, что опасность представляют те участки в заливах, где проходят тёплые подводные течения – они подмывают лёд снизу, а в некоторых местах льда не бывает вообще. Именно поэтому запрещают передвижение на машинах по льду вне официальных ледовых переправ – не зная эти места, проваливаются не только автолюбители, но и пешие люди.
– В прошлом году ушло под воду пять машин, утонуло пять человек. Двоих считали пропавшими без вести, а весной лёд сошёл и их нашли в машине напротив мыса Улан-Хада, – рассказывает Валерий Николаев. – В этом году утонувших пока не было, но радоваться рано. По моему опыту, ни один год ещё не обходился без трупов.
– На новогодних каникулах уже случился первый инцидент, – добавляет Сергей Викторович. – В бухте Базарной семейная пара из Усолья пошла гулять по льду и провалилась…
Об этом 6 января даже было размещено сообщение на официальном сайте ГУ МВД РФ по Иркутской области: «Пренебрегая запрещающими знаками, двое вышли на лёд одного из заливов в районе бухты Базарной, женщина не заметила полынью и ушла под воду. Мужчина осторожно, ползком, приблизился к месту провала и подал жене шарф, цепляясь за который она смогла выбраться из ледового плена. После супруги вызвали спасателей Байкальского поисково-спасательного отряда». Информация от первоисточника чуть отличается в мелких деталях:
от Ольхонских ворот лёд нарос основательно – «подлёдный джи-пи-эс» показывает
74 см
– Они провалились оба, но мужик действительно оказался молодцом – не запаниковал, вытолкнул жену из воды на кромку льда. Самому ему сил выбраться не хватало, поэтому он уцепился за шарф женщины и осторожно, чтобы не стащить её обратно, вытащил себя на сушу. То есть получается, он вытащил её, а потом она – его, – объясняет Сергей Шагунов. – И это не они нас вызвали. Мы с горы, с постов визуального наблюдения видели, как они пошли гулять по заливу, ушли приблизительно на километр от берега и пропали из зоны видимости. Мы выехали проверить на всякий случай – и тут они идут навстречу, оба мокрые насквозь.
За этой увлекательной беседой мы подходим к первой стоящей на льду машине. Два жителя Усть-Ордынского округа с лицами, продублёнными морозом, кидают свой скарб из палатки в легковушку.
– Вы знаете, что машине на льду стоять нельзя? – без излишней суровости, доброжелательно спрашивает госинспектор Шагунов.
– Да мы уже уезжаем. Всё равно никакой рыбалки нет, – с досадой отвечает один из рыбаков.
Сводная группа инспекторов и журналистов продолжает свой путь пингвиньим шагом по скользкому прозрачному льду. По дороге до следующей машины возникает актуальное обсуждение, какой толщины лёд можно считать безопасным. Инспектора, кратко посовещавшись, объявляют метраж: для одного пешего человека достаточно семи сантиметров, для группы – не меньше десяти. Мотоциклу довольно 15–20 см, легковой машине – сорока. Поэтому для пущей надёжности официальную ледовую переправу открывают только тогда, когда лёд нарастёт до полуметра на всём протяжении дороги.
У следующей лунки сидит дюжий мужик и с тоской смотрит на поплавок. У машины валяются несколько тощих окуньков и одна рахитичная сорожка. Без интереса выслушав инспектора, он соглашается переставить машину к берегу и, не отрываясь взглядом от полыньи, сообщает:
– Надо домой ехать. Нет рыбы. До Нового года ловили – за вечер вытаскивали до пятидесяти трёх килограммов, не поверите – рыбины до 600 граммов были, сам взвешивал. А сегодня… – Он с отчаяньем махнул рукой: – Тоже мне улов, из оперы с названием «Кошке дать обидно». Не та погода для рыбалки…
На обратной дороге инспектора рассказывают: в последние годы рыбалка становится всё хуже, рыбы меньше, и она мельче.
В конце прошлой недели случилось ещё одно происшествие на льду. В пятницу, 17 января, трое жителей посёлка Песчанка (Ольхон), на своём ВАЗе в десять утра выбрались на лёд и поехали в сторону мыса Зама с целью обследовать лёд, точнее говоря – выбрать место, чтобы поставить подлёдные сети. В километре от берега они попали в «нажим» – место, где лёд лопнул, разошёлся и образовал двухметровую трещину с открытой водой. Автомобиль провалился, но все трое успели благополучно выскочить. Машина утонула – глубина в том месте составляет около двухсот метров, поэтому скорее всего это можно считать безвозвратным ущербом. Пострадавших на мотоцикле подобрали жители посёлка Зама.
