Под рождественской обложкой
Гленн Бек, Николь Баарт. «Снежный ангел».
Год издания: 2013.
Издательство: «Фантом Пресс».
Под книгой с рождественской обложкой зияет тёмная пропасть шкафа, в котором скелетов больше, чем в катакомбах под Парижем. Снаружи шкаф – парадный глянец и респектабельность, а внутри – могильный холод, выбраться из которого можно только чудом. «Снежный ангел» именно об этом – о вере в то, что под Рождество любой человек может преодолеть любые обстоятельства, даже если надежда на лучшее практически угасла. Главной героине 31 год, двенадцать из которых она живёт в страхе перед мужем, устраивающим за закрытыми дверями ад под названием «домашнее насилие». Маленькая дочь и роль безработной домохозяйки, которую обеспечивает глава семьи, – вот обстоятельства, намертво привязывающие к дому. «Я глубоко зарыла свои секреты и не собираюсь выволакивать их на свет божий», – с горечью признаёт молодая женщина. Доходит до того, что она защищает домашнего тирана – от страха, по привычке или из-за «стокгольмского синдрома». А он будет продолжать доводить до слёз, унижать и бить – тоже по привычке. Парализующий страх – этими двумя словами можно описать всю книгу. Бек и Баарт прописывают счастливый финал, но в него, честно говоря, мало верится. Будет ли счастливая семейная жизнь у дочери, выросшей на фоне таких отношений родителей? Да она вообще не захочет заводить семью. Будет ли у жены когда-нибудь взгляд, не напоминающий взгляд побитой собаки? Провести треть жизни в семье, напоминающей концлагерь, – такому не позавидуешь. Отцы и дети, жёны и мужья – неиссякаемая тема, особенно когда в этих отношениях всё плохо.
«У папы своеобразные представления о жизни, Лил. Это не значит, что он монстр, но иногда он делает страшные вещи».
Пол РасселЛ. «Недоподлинная жизнь Сергея Набокова».
Год издания: 2013.
Издательство: «Фантом Пресс».
Год 2013-й может запомниться как год фанфиков: этот жанр стал самым популярным в литературе и киноискусстве. Даже кинофильм «Хоббит: Пустошь Смауга», который сейчас показывают во всех кинотеатрах страны, – фанфик, то есть «снят по мотивам…», что в переводе Питера Джексона означает «я всё придумал заново, но на основе настоящих героев». Суть фанфика (от англ. fan fiction – фанатская литература) именно в этом: любительское сочинение по мотивам популярных оригинальных произведений литературы, кино, аниме, компьютерных игр, когда яркие персонажи берутся из канонической истории, но попадают в новые ситуации, не запланированные автором. Сочиняются бесконечные приквелы, сиквелы, продолжения похождений, номерные выпуски и всевозможные «Шерлок Холмс: игра теней» с Робертом Дауни-младшим или совсем уж малопригодная для просмотра версия с Игорем Петренко в роли пролетарского детектива. Но с известными персонажами фильмов и книг всё понятно: народ жаждет зрелищ в приглянувшемся мире и голосует рублём за очередную «не разбирайте декорации, выходите на бис, покажите что-нибудь новенькое». В такой ситуации даже сам автор, если он ещё жив, начинает дописывать продолжение, два ярких примера: Сергей Лукьяненко с его «Дозорами» и Анджей Сапковский, который после 14 лет молчания в октябре этого года презентовал 404-страничное продолжение саги о Ведьмаке «Сезон гроз» (с польского на русский ещё не переведено). Но одно дело – издавать продолжения об известных героях, а другое – применить технологию фикрайтерства (что поделать, именно так называется способ создания фанфиков) для создания биографии человека, о котором никто не слышал. Как про брата Владимира Набокова. Про него написан роман в жанре «RPF» (англ. real person fiction) — героями таких произведений являются реально существующие люди, как правило, знаменитости. С одной стороны, такие произведения за гранью добра и зла: на минуту представьте, что про вас написали книгу, где с человеком с вашими именем, внешностью, местом жительства, родом деятельности происходит то, чего с вами, может быть, никогда и не случалось. Или случалось. Как повезёт. Представили? И если Артур Конан-Дойль говорил своим последователям про Шерлока Холмса «Жените его, убивайте, делайте с ним, что хотите», то автора понять ещё можно: персонаж-то выдуманный. Сочинять же про реальных людей художественную литературу – всё же немного странно. Хотя Пол Расселл настаивает: написать обычную биографию о брате Владимира Набокова – задача невыполнимая, слишком уж мало фактов. Сергей Набоков погиб в 1945 году в немецком концлагере, о чём его знаменитый брат написал так: «Это известие меня сразило, так как, на мой взгляд, Сергей был последним, кого в моём понимании могли арестовать (за его «англосаксонские симпатии»): безобидный, праздный, трогательный человек…». Пожалуй, это описание характеризует и всю книгу. Стоит добавить, что гомофобам её читать категорически не рекомендуется, а на обложке не помешало бы разместить значок рейтинга NC-21 (no children-21, то есть для лиц старше 21 года). Время действия – первая половина ХХ века – прописано идеально, известных деятелей культуры целый цветник: Гертруда Стайн, Жан Кокто, Игорь Стравинский, Сергей Дягилев (и другие), но основной оттенок этого цветника – ярко-голубой.
«Кокто быстро прошёлся по переполненному бару, остановившись у столика, за которым сидели Пикабиа и Тцара. А поговорив с ними, присел рядом со мной у стойки и сказал: «Вы замечали, насколько джаз превосходит алкоголь? Неизмеримо. Спиртное одурманивает мозг, между тем как джаз пьянит душу».
Елена Сорокина, Юлия Федотченко, Ксения Чабаненко. «В социальных сетях. Twitter – 140 символов самовыражения».
Год издания: 2011.
Издательство: «Питер».
«Твиттер» можно назвать сервисом коллективных и бесплатных sms, такой постоянный чат без конца и начала, где любой может писать сообщения длиной не более 140 символов каждое. Ещё одно название такого сервиса – микроблог. Существует он с лета 2006-го, а по состоянию на ноябрь текущего года насчитывает более 218 миллионов ежемесячно активных пользователей, объединённых этой социальной сетью. Приложением обычно пользуются через смартфон. Среди самых популярных пользователей – президенты разных стран, музыканты (Леди Гагу и Джастина Бибера читают более 34 миллионов человек), две недели назад «Твиттер» завёл писатель Стивен Кинг, у него уже 213 тысяч подписчиков, а 19 декабря кинопрокатчики анонсировали сериал про «Твиттер»: видимо, успех фильма про «Фейсбук» никому не даёт покоя. Книга Сорокиной, Федотченко и Чабаненко – одна из скромной дюжины изданных на русском языке руководств по «Твиттеру». Подойдёт и тем, кто знает, что такое «Твиттер», и тем, кто лишь собирается завести аккаунт. Очень подробно, с примерами, кейсами, принтскринами показано, что делать и чего ни в коем случае не нужно делать, как себя вести, как реагировать, как работать с негативом (это подойдёт для тех, кто пишет тексты для корпоративного микроблога). Много полезного и для частных пользователей.
В конце книги – список полезных программ, которые помогут оптимизировать работу с этой социальной сетью. Хорошее чтение, бойко написано. И на редкость удачное руководство. Об этом можно судить даже по одной простой детали: прочитав «В социальных сетях. Twitter – 140 символов самовыражения» и применив советы из книги, на днях я получила премию за «Лучший корпоративный «Твиттер» Иркутска», который веду для Регионального центра содействия трудоустройству.
«Одним из самых эффективных способов увеличения числа друзей является участие в мероприятиях и постинг с хэштегом этого события. К сожалению, пока далеко не во всех сферах бизнеса это срабатывает. Но если вы попадаете на мероприятие, посвящённое Интернету, или на тви-пати, то этот инструмент обязательно надо использовать! <…> можно и по окончании мероприятия – выкладывая фото и обсуждая произошедшее».
Анне Биркефельдт Рагде. «Тополь берлинский».
Год издания: 2007.
Издательство: «Гаятри/Livebook».
Новый год – один из самых семейных праздников, но подчас даже рождественский дух не способен собрать всю семью за одним столом. Тогда за Санта Клауса делает эту работу старуха с косой, никто ведь не вечен. Здесь умирают совсем молодой парень и пожилая глава семьи, на этом и завязана вся семейная сага. Берлинский тополь – одно из самых живучих деревьев – подчас остаётся совсем без ветвей (помните, как тополя жутко обрезают?), но продолжает стоять. Метафора «тополь – родословное древо» – не самая оригинальная, но вполне доступная для понимания. Неторопливо (но и не затянуто, очень даже мастерски) норвежская писательница Анне Рагде, лауреат престижной скандинавской премии, рассказывает про каждую отрубленную ветку этого дерева: кто когда и почему ушёл из семьи и не собирается возвращаться. Истории болезненные, трогательные и порой совершенно непостижимые. Может ли что-нибудь снова объединить эту семью? Захотят ли эти такие разные и такие похожие люди поддерживать хоть какие-то семейные отношения дальше? Стоит прочитать.
«Часто именно детали заставляют родственников наконец осознать трагедию и доводят их до истерики; это может быть всё что угодно: недопитая чашка чая на прикроватном столике, испачканный мишка на полу или термос и коробочка с бутербродами, которую отдают родне после несчастного случая на производстве».
