Не знаю, как сама Ливия ответит на вопрос: была ли она счастлива в журналистике? Если искренне-искренне. Потому что за все эти годы пахоты на газетной «ниве» много чего произошло: ей хватило и боли, и разочарований, да всего. Впрочем, как у многих. Но, по большому счёту, было много хорошего и даже прекрасного. Особенно в «Восточно-Сибирской правде», которой на излёте прошлого века отдано немало сил и души. 

Но тут надо обязательно вспомнить, что Ливия «спустилась» в областную газету, покинув немалый пост заведующей сектором печати обкома партии. Любой чиновник посчитал бы это понижением. С такой верхотуры – в заместители редактора! Но только не Каминская, которая рвалась на живую газетную работу. Она и пришла в «Восточку», как на праздник, где можно быть более открытой, естественной, не стис­нутой рамками «того» дома. И самое главное, у неё появилась возможность писать. Доклады и отчёты были уже вот где.

Вообще, на свете не так много людей, которых власть не испортила. Ну, вот мало кто достойно проходит испытание ею! Ливия принадлежит к тем, кого этот искус не искорёжил. С ней было легко и надёжно. Она умела разруливать сложные ситуации, понимающе относилась к человеческим слабостям. А ещё природа наградила её юмором и самоиронией. Такие люди не бывают злопамятными. Всё это ценные челове­ческие черты, позволяющие быть лидером коллектива.

Когда она пришла в «Восточку», газета от этого, несомненно, выиграла. Как правая рука редактора, она писала чаще на серьёзные, наболевшие темы, иногда очень неоднозначные. Надо было не просто показать своё отношение к происходящему, что нередко требует мужества, но и найти для этого необходимые аргументы. Никаких яростных крайних позиций, ведь в результате должно двигаться дело.

Поэтому кроме газеты я, например, ещё легко представляю её руководителем крупного предприятия. У неё бы там всё вертелось и крутилось как надо. Работники были бы в шоколаде. Возможно, это фантазия, но такова эта женщина, большая сама по себе и добротная по своей сути, умеющая двигать команду вперёд. Да ещё с таким редким именем античной основательности – Ливия.

Помню июньский ослепительно солнечный день, когда мы шли с ней по шпалам Кругобайкалки. Коллектив газеты откупил на выходные несколько домиков в распадке между сопками. И вот идём: с одной стороны скалы, с другой под обрывом вздыхает Байкал. И рядом, только нагнись, наливается земляника. На моей спутнице развевается хитон, голубой, как небо над нами, с какими-то яркими тропическими цветами (1996 год – мы только начинали приобретать что-то к телу). Бог ты мой, всё это видится, как сейчас! И только теперь, в 2013-м, обрамляется в «рамочку», как кусочек непо­вторимого счастья. Потому что, оказывается, наступает время, когда давят облака и друг не откликается в телефонной трубке. Это время другое, и в нём тоже надо устраиваться жить.

Думаю, что не только за мелодию, но и за глубину слов Ливия так любит романс «Белой акации гроздья душистые». Сколько раз мы пели его на дружеских посиделках! Это не так просто. Там есть строка, где голос должен взмыть вверх. Не каждый вытягивает. А Ливия неожиданно нежно берёт эту высоту. Кажется, что открывается уже не голос, а сама душа: «В час, когда ветер бушует неистовый, с новою силою чувствую я…».

Лива, дорогая, мы все, кто тебя знает и любит, поздравляем с твоим светлым днём! И наше братство остаётся прежним, даже если встречаться приходится теперь нечасто. И память обо всём хорошем, что было у нас в стенах родной редакции и за её пределами, открывается легко, по первому зову. Здоровья тебе, радости и благополучия твоим близким!