Не так, как вчера

Артисты приезжали к нам с гастролями уже в позапрошлом веке. Правда, с организаторами тех выступлений «Конкуренту» поговорить не удалось. А вот некоторые из тех, кто привозил музыкантов ещё в советское время, продолжают работать, пусть и менее активно. Яркий пример тому – Наталья Мануилова, которая, кстати, считает, что за 30 лет бизнес кардинальных изменений не претерпел. «Принципиально ничего не поменялось, – говорит она. – Я имею в виду нашу работу. Да, в советское время гонорар артисту устанавливали разные комиссии, а теперь он делает это самостоятельно. В 1990-е не было мест для афиш, клеили куда попало, а чтобы отдать предоплату, приходилось лично летать в Москву, но в целом как тогда, так и сейчас концерт нужно продать, всё подготовить, чтобы он прошёл без накладок, и мы так же воюем за качество». По мнению Натальи, глобальные перемены могут наступить только с появлением новых законов: «Установят фиксированные гонорары или запретят фонограмму – вот тогда будут и изменения», – считает она. 

Другое ощущение реальности в сфере классической музыки. «В советское время существовали гастрольные туры, которые проходили на территории всей страны. 

Московская филармония отправляла классических музыкантов на периферию, причём не только в большие города: были концерты по области, при этом значительную часть расходов финансировало Министерство культуры страны. Тогда гастрольная деятельность бурлила, – вспоминает заместитель директора по организации концертной деятельности Иркутской филармонии Анна Гольская. – К тому же филармония на территории области была монополистом и, чтобы попасть в регион с концертом, нужно было поставить её руководство в известность. Когда наступила перестройка, эта система рухнула. Мы переживали не лучшие времена, классические музыканты тоже. Теперь у нашей филармонии автономный статус: у нас нет договорных обязательств с Москвой, но и все гастроли являются внебюджетными и проходят на коммерческой основе. Исключение – госзаказ, который формирует и финансирует региональное министерство культуры и архивов». 

Изменения заметны и в рамках последних лет: со сцены ушло поколение советских артистов, произошёл рост арендных ставок. «В 2006-м, когда мы только начинали, зал часто отдавали без арендной платы: посещаемость была большая, площадки зарабатывали только на баре, – вспоминает руководитель концертного агентства Stage Action Аугуст Петров. – Сейчас минимальная арендная плата есть всегда: нужно платить персоналу, тратить деньги на коммунальные услуги, не всегда бар может покрыть эти расходы».

По мнению Владимира Демчикова, стал другим и стиль работы самих организаторов. «В те годы, когда я занимался этим активно, на рынке можно было действовать вопреки бизнес-логике. В 2005-м я напрямую позвонил в Париж продюсеру Сезарии Эворы, которая на тот момент из российских городов была только в Питере и Москве. Знакомые надо мной смеялись, потому что с точки зрения бизнес-логики приглашать её было нельзя. В итоге я получил её от продюсера из первых рук, объехал с ней всю страну. Сейчас рынок стал более рациональным и предсказуемым, ведётся хороший, правильный бизнес, но шансов увидеть редкого артиста стало меньше».

Аугуст Петров считает, что до 2005 года  в городе был «культурный голод». С ним согласна и Ксения Пещик, заместитель директора по рекламе и PR красноярского агентства «Музыкальный город», которое при организация туровых концертов в Красноярске нередко берёт под крыло и другие города, в частности Иркутск. «Пять лет назад и представить было нельзя, что сложится такое разнообразие: иногда мы становимся конкурентами сами себе, – рассказывает она. – Какие-то крупные проекты до нас, как и до вас, просто не доезжали. Сейчас окно в Европу начинает открываться. «Limp Bizkit» в Красноярске – этого и представить было нельзя. Соответственно изменилась и публика, она стала очень избирательна. Если раньше с удовольствием ходили на одних и тех же исполнителей, то теперь люди хорошо подумают и, скорее всего, выберут что-то новое».

Есть кому, есть что, но негде

Несмотря на перечисленные перемены, главная головная боль у иркутских организаторов всё та же – концертный зал, точнее, его отсутствие. Сомнительная замена в виде Дворца спорта устраивает всё меньше: недаром клубы оттянули на себя львиную долю гастрольных выступлений.

«До 2000 года 95% концертов проходило в «Труде». Практически все коллективы с историей больше 10 лет помнят, как они в нём играли, помнят убогие гримёрки, устаревший зал, изломанный деревянный  пол. В общем, вспоминают «Труд» как своеобразную легенду. Но сейчас стоимость его аренды несопоставимо высока, особенно с учётом качества, которое предоставляет площадка», – комментирует Аугуст Петров. 

Впрочем, по его мнению, почти у каждой площадки в Иркутске своя специфика. «Дикая лошадь» – это ресторанный вид концертного зала, и не каждый артист там выглядит уместно. Скажем, «Сплин» я больше там не вижу: они поют про «Мы пилим бюджет», а в это время за столами идёт процесс поглощения еды. К тому же в «Лошади» примерно 20% аудитории всегда приходит не на концерт, а в само заведение. Такая же беда с «Мегаполисом», и коллективы типа «Арии» мы туда тоже больше не повезём: всё-таки есть много нюансов площадки, в том числе визуальных», – говорит он. 

Появляются и новые площадки – такие, как, например, клуб «Бензин», которые большими концертами пока не опробованы. Однако, по мнению Петрова, наиболее подходящее место для большинства артистов – это «Панорама». «По техническим параметрам зал максимально приближен к идеальному варианту концертного клуба и подходит для большинства музыкантов. Ходят слухи, что сам клуб может быть закрыт, а на его месте появится что-то типа Дома культуры. Для концертной деятельности и для города в целом это было бы большим плюсом». 

По мнению Ксении Пищек, свои сложности связаны в Иркутске и с небольшим выбором более мелких площадок: «В Красноярске с этим проблем нет: есть большой концертный зал на 1200 человек, есть оперный театр на 800, есть музыкальный театр на 700. В Иркутске есть Дворец спорта, который великоват, и несколько маленьких площадок, которые к тому же бывают заняты местными постановками». 

Как ни странно, проблемы есть и у классических музыкантов. «Зал акустически прекрасен, XIX век постройки, но есть ряд неудобств бытового плана, – признаёт Анна Гольская. – Гримёрных не хватает – приходится приспосабливать под них наши кабинеты. Кроме того, из гримёрки артист выходит прямо к потоку публики, что мешает настроиться. Конечно, нам хотелось бы, чтобы появился большой зал с акустикой приемлемого уровня, где артисты имели бы и гримёрки, и даже душевые: 4-5 часов репетиции, два часа концерта – это физически тяжёлая работа. И потом, наш зал рассчитан лишь на 450 мест, это значит, что мы не можем осуществлять крупные проекты, тогда билеты будут слишком дорогими. Если бы зал был на 800 человек, была бы совсем другая история, на 1200 – третья».

Риск в пределах и за ними

Организаторы практически в голос называют свой бизнес крайне рискованным. «Из 50 концертов 10 могут быть в минус, – признаётся Аугуст Петров и тут же добавляет: 

– А могут и не быть». Формула расчёта стоимости билетов, по словам бизнесменов, всегда разная, как и соотношение статей расходов. Это зависит и от площадки, и от гонораров артистов, и даже от затрат на дорогу: «Скажем, у «Soul Fly» гонорар был на уровне российских артистов, но их нужно было привезти из Бразилии», – приводит пример Петров.

«Часто организатор исходит из возможностей аудитории, – вторит ему Владимир Демчиков. – Если аудитория многочисленная, но бедная, билетов должно быть побольше, а стоить они будут подешевле, а вот «Сплин» можно сделать в ТЮЗе дорого, потому что у него есть стабильная аудитория».

Но каким бы ни был расчёт, невозможно предсказать, что будет в итоге. «Каждый раз ты по новой должен решать, идти с этим концертом до конца или нет. Однажды, в 2008 году, концерт «Макsим» в последний момент мне спасли гастарбайтеры в количестве 70 человек. Благодаря им я, как говорят в этом бизнесе, «отполз» и получил маленький плюс». При этом Демчиков отмечает: сейчас в России есть два артиста, которые наверняка соберут аудиторию, – Стас Михайлов и Григорий Лепс (Ксения Пещик называет аншлаговых артистов и в других жанрах, например Юрия Шатунова или группу «Пикник»). Правда, львиную долю дохода с таких концертов получают иногородние организаторы туров. Иркутские партнёры работают либо за процент, либо за сумму, оговорённую заранее. 

Впрочем, короткие деньги не единственная цель организаторов. Концерты могут работать на их имидж и общий культурный уровень города. «Так, например, концерт «Барто» был заведомо убыточным, но для города это культурное явление», – подчёркивает Аугуст Петров. Ксения Пещик приводит в пример первое красноярское выступление тогда ещё неизвестной Нино Катамадзе. 

Наименее рискованным для организаторов выглядит проект «Байкал БизнесЦентра», где людям продают музыку в комплекте с задушевными разговорами и шутками артистов, индивидуальным подходом и сервисом. «Наши концерты – самые дорогие в городе, от двух до 12 тысяч рублей, – отмечает руководитель event-службы Наталья Русановская. – За эти деньги клиент получает живые концерты, места за столиками, зачастую артисты спускаются в зал, причём они не просто отрабатывают программу, а общаются со зрителями, рассказывают истории из жизни, шутят, то есть ведут интерактив».

Наталья Русановская признаёт, что жаловаться на востребованность концертов не приходится: «У нас практически одна и та же аудитория, все клиенты на протяжении двух лет постоянные, многие из них не представляют себе другой концертной площадки: они заранее запрашивают программу, выкупают билеты, причём часто в качестве подарков. Мы, в свою очередь, знаем этих людей, советуемся с ними по поводу приглашения артиста, обзваниваем каждого перед концертом, а когда они приходят – встречаем и провожаем до места».

Если сравнивать цены на иркутские концерты с другими городами, можно увидеть довольно приятную картину: даже самые дорогие билеты на вип-концерт выглядят весьма скромно в сравнении со столицами. «Россию можно представить в виде чаши: по краям Москва с Питером и Владивосток с Хабаровском. Там цены высокие, а чем ближе к основанию, тем дешевле. Чем это обусловлено на Дальнем Востоке, сказать трудно, а в Москве гонорары артистов выше в разы. Интересно, что в Питере может быть и наоборот: рок-музыканты в этой колыбели рока порой просят те же гонорары, что и у нас, но аудитория там больше. В итоге за «Пилот» в Иркутске придётся заплатить 700 рублей, а в Питере – 500, а билеты за две недели до концерта могут закончиться».

С некоторых пор дисциплинированные слушатели могут на билетах сэкономить, а вот те, кто не любит планировать заранее, наоборот, недовольны, если речь идёт о концертах, организованных агентством «Stage action», которое ввело прогрессивную ценовую политику: чем раньше купил, тем дешевле билет. «Эта идея удобна нам, она удобна и тем, кто хочет купить билет заранее и посетить несколько мероприятий вместо одного, – отмечает Аугуст Петров. – И на данном этапе наш опыт стал положительным: сейчас многие озадачиваются тем, чтобы купить билет задолго до концерта. В европейских клубах существует и другая практика: в первые дни продаются самые дорогие билеты, скажем, по 50 евро, а в день концерта, если билеты остались, их можно купить в три раза дешевле. Но Иркутск не Европа». 

Кто остался на трубе

О новом концертном зале мечтают даже организаторы гастролей классических исполнителей

Сейчас в городе стабильно и регулярно работают лишь пять организаторов. Кто-то, как Олег Акимов, перешёл в смежный бизнес, кто-то закончил работу по личным причинам, кто-то потерял слишком много денег. Ныне здравствующие в общем и целом занимаются каждый своим сегментом – туровые эстрадные артисты и шансон, джаз, классика, вип-концерты, рок плюс рэп.

По мнению Владимира Демчикова, рынок остаётся открытым для новых участников. «Попасть сюда легко, но, чтобы удержаться, надо быть хорошим бизнесменом и про-считывать свои риски. Реальная трудность может быть только в одном: если новый человек придёт, скажем, в театр с улицы, он получит зал по цене прайс-листа безо всяких скидок. Но никаких препон создавать не будут: для этого ни у кого нет ни желания, ни возможности. Другое дело, что люди боятся: рынок полон историй о разорениях и неудачах. Скажем, в Иркутске была попытка организовать концерт Томаса Андерса на стадионе, вмещающем 16 тысяч человек. Билеты продавались по цене от 500 до 2000 рублей, всего было продано 600 с лишним билетов. В итоге Томас Андерс упросил охрану пустить людей на беговую дорожку и отыграл, кстати, хороший концерт. Спустя время попытку его привезти повторили, на этот раз концерт был во Дворце спорта и билетов снова было продано мало. Зачем его снова привезли? Есть у промоутеров такое не очень рациональное желание: «отбиться» на том, на ком ты «влетел». В любом случае, их попытка не может не вызывать сочувствия».

Аугуст Петров о самопроизвольно появляющихся и исчезающих коллегах говорит с нескрываемым скепсисом: «В Иркутске, как и во всех городах России, есть такая беда: ежегодно ближе к сентябрю (начало концертного сезона) всплывают три-пять новых организаторов, которые думают, что сделать концерт – это ерунда. В итоге они проваливаются и мешают нам». По мнению Петрова, неправильно абсолютно всё: подача, ценообразование, время приезда. «Есть определённые нюансы в привозе артистов, в которые стоит вдаваться, – продолжает он. – Например, одну и ту же группу «Кипелов» мы всегда привозим зимой, потому что другие исполнители из этого направления приезжает в другое время. И вдруг кто-нибудь вклинивается, думает: «Я сейчас всё быстро сделаю, корпоратив проведу…» В итоге заказчики недовольны, артисты недовольны». 

Но, несмотря на случаи неудавшихся концертов, риски и семейно-дружеские финансовые пирамиды новичков, которые периодически падают, в целом бизнес приносит доход, а спрос на концерты остаётся достаточно высоким, причём даже в элитарном сегменте: «Классическая музыка актуальна всегда, хотя она и не всем понятна, – признаётся Анна Гольская. – Не могу сказать, что на каждом концерте случается аншлаг, но интерес к выступлениям в городе есть».