Ранним утром председатель обл-исполкома ознакомился с теле-граммой МИД и поручил провести это важное политическое мероприятие одному из своих заместителей. По рекомендации МИД на зав-трак были приглашены два журналиста: корреспондент ТАСС Александр Иович Гайдай и я, корреспондент Агентства печати Новости (АПН).

В назначенное время высоких африканских гостей встретили у трапа самолёта и пригласили в ресторан на втором этаже здания аэропорта. Заместитель председателя 

облисполкома тепло приветствовал прибывших и провозгласил тост за советско-африканскую дружбу и развитие контактов. Все встали и, взявшись за руки, сфотографировались на память. Снимал, как обычно, я. Для АПН, для гостей, для руководства облисполкома.

Меню и сервировка стола соответствовали уровню приёма высокой делегации. То же самое можно было сказать и об обслуживании: нарядные официанты в белых перчатках стояли за спиной у высоких гостей и старались предугадать любое их желание. Но гости оказались скромными – они сами брали фрукты, с аппетитом съедали их, а кос-точки… косточки от абрикосов, слив, персиков, винограда они почему-то клали обратно в хрустальные вазы с фруктами! 

Мы с Гайдаем удивлённо переглянулись и постарались спрятать от окружающих свои иронические улыбки.

Подали горячее: котлеты по-киевски под соусом и с овощным гарниром. Не успели мы с Гайдаем отщипнуть вилками кусочек котлеты, как оба замерли в изумлении: сидевшая на противоположной стороне стола жена президента взяла в руку котлету и сжала так, что соус просочился между её пальцев. Расправившись с котлетой, мадам преспокойно вытерла руку о край белоснежной скатерти. Накрахмаленные до блеска салфетки, лежавшие перед каждым гостем, мадам, видимо, не заметила. Её супруг поступил иначе: он нарезал котлету ножом на мелкие кусочки и пальцами по одному отправил их себе в рот меткими бросками. Мы с Гайдаем боялись взглянуть друг на друга, чтобы дико не расхохотаться, и только толкались коленями под столом: «Видел?!» 

Тем временем хозяин застолья – зампред облисполкома – периодически просил меня сделать новое фото: с рукопожатием, с объятием, с поднятыми бокалами вина. Снимков было уже в избытке, но отказать я не мог: по протоколу я обязан был выполнять все просьбы главы принимающей стороны. Последний, тридцать шестой кадр на плёнке я снял у трапа самолёта при трогательном прощании гостей и хозяев.

В тот же день я написал страничку информации об этом знаменательном событии в жизни Иркутска и проявил фотоплёнку. Напечатал с десяток фотографий в подарок для заместителя председателя облисполкома. На следующий день я отправил по почте пакет с текстом и негативами в Москву, в АПН.

Фотографии памятного завтрака, приготовленные для заместителя председателя облисполкома, лежали передо мной на столе. Отнес-ти их в «Серый дом» то я не успевал, то зампред уезжал в командировку по области. Прошло дней десять, когда я открыл свежий выпуск газеты «Известия» и там прочёл короткое сообщение ТАСС. В нём говорилось, что вчера в южно-африканском государстве по решению трибунала были расстреляны президент и его супруга за неоднократные доказанные случаи их личного людоедства! Обалдевший, я вновь и вновь перечитывал сообщение ТАСС. Сомнений не было: речь шла о наших высоких участниках памятного завтрака в аэропорту.

Захватив «Известия» и фотографии завтрака, я бросился в здание облисполкома. Было ещё раннее утро, многие кабинеты и приёмные руководителей пустовали. Но нужный мне зампред по своей многолетней привычке был на месте с семи утра и работал с документами. Меня он встретил приветливо: «Заходи, заходи! Принёс фотографии? Показывай, как мы там получились?..»

Я положил перед ним на стол фотографии. «Здорово, молодец!» – говорил он, перебирая снимки. Потом спросил: «Это ты мне принёс? Спасибо, Серёжа!» Я выдержал небольшую паузу, прежде чем достал из кармана пиджака свежие «Извес-тия». 

– Почитайте, пожалуйста, вот это, – показал я пальцем на информацию ТАСС.

– Что тут ещё? – без интереса спросил он. Понятно было, что он не хочет отвлекаться ни на какую ерунду, так ему дороги были утренние часы работы в тишине.

Заметку он прочитал быстро. Побледнел. Потом покраснел. И, слегка заикаясь от волнения, спросил: «Что теперь с нами будет?»

– Не знаю! – ответил я. – Когда в Москве наступит утро, буду звонить своему руководству.

От позорной публикации моего фоторепортажа всех спасла, сама того не ведая, советская почта. Она две недели доставляла из Иркутска в Москву мой пакет с негативами и текстом об этом милом завтраке. И в редакции АПН мои фото и текст получили на следующий день после сенсационного сообщения ТАСС о расстреле людоедов. Московские коллеги сообщили мне, что руководство агентства приказало присланные мной материалы сжечь.