В 1870-е – 1890-е годы одно за другим на перекладных прибывали в Иркутск на постоянное жительство замечательные живописные полотна столичных мастеров,  приобретённые Владимиром Платоновичем Сукачёвым для его картинной галереи на петербургских выставках. Сам коллекционер, судя по всему, был влюблён в Чёрное море, и поэтому лучшая часть его коллекции – виды моря и его берегов. Благодаря замечательному человеку, патриоту своего города, в собрании Иркутского музея представлен целый ряд полотен известнейших русских мастеров XIX века, отдавших дань восхищения Чёрному морю… И сейчас вы имеете возможность вновь и вновь  испытывать чувство прекрасного, посещая музейные залы русского искусства XIX века.   

Большое полотно с длинным названием «Ночное нападение на русский 44-пушечный парусный фрегат «Флора» трёх турецких пароходов в ночь с 5 на 6 ноября 1853 года у берегов Пицунды» (Сукачёв называл его «Бой корабля Флора»). Автор картины, молодой, только набирающий силу маринист Алексей Боголюбов, написал её в 1857 году в своей парижской мастерской по заказу императора Николая I. Содержание картины – неравный бой команды фрегата, закончившийся полной её победой. Но даже самая героическая тема отступает здесь на второй план, отдавая первое мес-то чувству художника, заворожённого красотой таинственного ночного моря. Родившийся на севере, в Новгородской губернии, Боголюбов сумел глубоко прочувствовать и талантливо передать на холсте романтику Чёрного моря. Высокую оценку картине дал его современник – критик П. Петров. Он причис-лил её к лучшим отечественным произведениям, сказав, что в ней «обаяние красок южной ночи, мастерское освещение и глубина дали моря оставляют желать очень немногого». По всей вероятности, это была одна из первых картин, приехавших в Иркутск в те годы: она и сейчас числится в собрании под номером «Ж (живопись) – 1». «По своему строю «Флора» тяготеет к романтическому пейзажу-баталии: в ней особенно выразительны борьба лунного света со вспышками пушечной пальбы, блеск на воде, тёмные силуэты кораблей…» – добавляют современные искусствоведы.

Особое место в коллекции Владимира Сукачёва, несомненно, принадлежит Ивану Константиновичу Айвазовскому, чьи полотна – от огромных до совсем маленьких – неизменно притягивают уже не одно поколение зрителей. Небольшая пейзажно-жанровая картина «Купание овец в Чёрном море на закате» под его волшебной кистью обретает магическую силу. Кому, как не Айвазовскому, завоевавшему мировую славу  и не изменившему маленькой родной Феодосии, отдать пальму первенства! 

Сукачёв подарил Иркутску Чёрное море не менее известного в России Льва Лагорио. Крупное полотно «Вид на Аю-Даг от Алушты» (хозяин называл его «Гурзуф») в великолепной, скорее всего,  авторской раме, то есть заказанной самим Лагорио, вызывает совершенно иное чувство: в сдержанных, приглушённых тонах художник изображает воду и скалистый берег, заражая нас вдумчивым состоянием облачного южного дня. Лагорио тоже родился в Феодосии. Уже с 13 лет занимался в феодосийской мастерской Айвазовского, а в 17 стал учеником Императорской академии художеств по классу выдающегося педагога Максима Воробь-ёва. Художник поселился в Петербурге, но летние месяцы неизменно проводил в родных местах – в древнейшем приморском городке Судак, что в 55 километрах от Феодосии. Ученик Айвазовского, он, однако, пошёл своим путём. Лагорио изображал Чёрное море при ровном освещении, лишённом каких-либо световых эффектов. Иркутская картина написана в сдержанной цветовой гамме, без ярких контрастов. В пределах только одного цвета он искусно использует тоновую гамму от самого тёмного до белого, добиваясь тончайших оттенков.

Но, вероятно, самым преданным художником Чёрного моря был и остаётся Руфим Судковский – уроженец небольшого приморского города Очаков Херсонской губернии. Здесь он родился в семье священнослужителя, здесь же провёл недолгие 35 лет жизни. Он выпускник рисовальной школы Одесского общест-ва изящных искусств, там его и заметил Айвазовский. С благословения великого мастера Судковский поступил в Императорскую Академию художеств и окончил её в 1873 году. После девяти напряжённых творческих лет в родном Очакове был удостоен  звания  академика, а за заслуги перед городом – потомственного почётного гражданина. Владимир Платонович, кровно связанный с Украиной (его отец родом из Харькова, супруга, Надежда Владимировна, тоже родилась в Малороссии), живо интересовался творчеством украинских художников и охотно покупал их произведения.  Попробуем хотя бы приблизительно установить время покупки лучшей картины Руфима Судковского «Сумерки на берегу Чёрного моря». Год её создания обозначен на полотне самим художником – 1882. Из материалов академических выставок, ежегодно проходивших в стенах Петербургской Академии,  известно, что она экспонировалась в том же году под названием  «Сумерки на берегу Чёрного моря». Владимир Платонович мог купить её после закрытия выставки, как он делал обычно,  но нет. Картину повезли в Москву на Всероссийскую выставку, собравшую лучшие произведения русского искусства за последние годы (под названием «Сумерки»). После её закрытия Сукачёв тоже мог купить её вместе с  картиной Василия Максимова «Бедный ужин». Однако мы вновь встречаем «Сумерки» в материалах о другой выставке «картин г.г. Клевера и Судковского в 1884 году в залах Императорского общест-ва поощрения художеств» в Петербурге. И только в 1890 году картина (уже как собственность Владимира Сукачёва) появилась на  2-й выставке Благотворительного общества в Иркутске (опять под названием «Сумерки»). Отсюда следует, что он купил её где-то между 1884 и 1890 годам. Совсем недавно мы вернули картине её первоначальное название.

Сильной стороной пейзажей Судковского всегда были картинность выбранного мотива, точность рисунка, мастерство светотеневой моделировки, сдержанная красочная гамма. Чтобы нас не обвинили в предвзятости,  дадим слово одному из восторженных зрителей выставки 1884 года: «Она представляет ночь на морском берегу. С тёмного небосклона, усеянного кое-где облаками, смотрит луна, отражаясь в слегка колышущемся море полосою ярко-серебристой подвижной сетки; вне этой сетки контуры волн, чем дальше от неё, тем больше теряются в сумраке. Справа, под возвышенным берегом, разведён костёр, у которого греются несколько людей, но его огонёк бессилен в споре с лунным сиянием и кажется не больше чем красным пятнышком среди этого серебра и этой синевы. Несколько звёзд смотрят с неба, ещё больше бессильных побороть царицу ночи. А.С.» (журнал «Вестник изящных искусств», 1884 г.).

В советское время, когда столичные искусствоведы не на шутку заинтересовались собранием далёкого музея, она, как и целый ряд других иркутских работ, вошла в цент-ральные издания. Из них наиболее значительное – монография «Поздний академизм и салон. Коллекция русского искусства» (2004 г.). Её автор – научный сотрудник Государственного Русского музея Елена Владимировна Нестерова.

Свой рассказ о Чёрном море в коллекции Владимира Сукачёва я хочу закончить самым удивительным полотном, которое обладает особенной притягательной силой красок и таит в себе пока не разрешённую загадку. Речь пойдёт о большом полотне Ивана Ендогурова «Георгиевский монастырь» (1892?). Тончайшие цветовые рефлексы на воде, которая разлита по всему переднему плану, делают её особенно живой, трепетной. Высокое небо покрыто разорванными облаками, между которыми пробивается свет, вырывающий из темноты мыс Фио-лент, скалу Святого Георгия и чуть видный пароход. Традиционная картинная композиция сочетается в пейзаже с новыми импрессионистскими приёмами живописи. За мысом, недалеко от Севастополя, находится монастырь. «Пароходы шли из Ялты в Севастополь и обратно мимо мыса Фиолент, описывая около него большую дугу» (А.К. Лебедев).

Ендогуров прожил всего 37 лет и оставил немного произведений. Родился в Кронштадте, учился в Академии художеств, жил в Петербурге. Городской житель неожиданно глубоко полюбил среднерусскую природу и… Чёрное море, на берегу которого жил в 1890-е годы из-за болезни. Многие годы пребывания его картины в Иркутске ничто не нарушало её величественного покоя. Но в 1987 году вышла в свет монография о выставочной деятельности Товарищества передвижников с 1870-го по 1923 год. Каково же было наше удивление, когда в каталоге XX передвижной выставки (1892 год) мы обнаружили репродукцию нашей картины со следующими данными: «Лунная ночь» (Аяччио, Корсика). Местонахождение картины неизвестно»! Письмо, отправленное нами в издательство, осталось без ответа.

Но вернёмся к далёким временам, когда Владимир Платонович принимал в усадьбе многочисленных гостей (больших и маленьких) и водил их по залам галереи, рассказывая о картинах и художниках. Многие из них, ещё не видя Чёрного моря, получили возможность наслаждаться его красотой, величием и волшебной силой, служившей источником вдохновения для великих мастеров кисти и слова. Тогда же появилась привычка сравнивать Чёрное море с Байкалом. Ведь даже сдержанный Антон  Чехов,  вступивший на берег Байкала 12 июня 1890 года, не мог скрыть восторга в письме к любимой сестре Марии Павловне: «Берега высокие, крутые, каменистые, лесистые; направо и налево видны мысы, которые вдаются в море вроде Аю-Дага… Похоже на Крым. Станция Лиственичная расположена у самой воды и поразительно похожа на Ялту. Вода на Байкале бирюзовая, прозрачнее, чем в Чёрном море… Прогулка по Байкалу вышла чудная, во веки веков не забуду… Скотина Левитан, что не поехал со мной… Байкал удивителен, и недаром сибиряки величают его не озером, а морем… Вообще говоря, от Байкала начинается сибирская поэзия, до Байкала же была проза».

Однако художники далеко не сразу осмелились писать великое сибирское море, но об этом речь впереди…