Дома не были сто лет…

Над Иркутском нависла тяжёлая удушливая жара, а в коридорах здания старого цирка прохладно. Здесь деловито, без суеты идёт подготовка к скорой премьере. По рабочему настроению персонала не скажешь, что она проходит в авральном режиме. Артисты приехали в Иркутск поездом ещё 6 июля, но семь фур с тиграми своим ходом добрались до нашего города из Новосибирска только во вторник, 9-го числа. Разгружали фуры ночью. До премьеры всего несколько дней, поэтому первая репетиция проводится сразу, без акклиматизации. 

– Это очень быстро, обычно мы в новом городе готовимся неторопливо, репетируем около двух недель, – объясняет администратор цирка Елена Шандурина. – А в Иркутске у нас будет всего две репетиции и в субботу, 13 июля, премьера. Очень быстро… 

Цирковой коллектив Мстислава Запашного колесит по просторам России с уникальной программой «Тигры на воздушных шарах» уже почти двенадцать лет. До этого в Иркутске артисты были четыре года назад, а нынче приехали через всю страну – последние выступления были в Кемерове, Новокузнецке и Новосибирске. Из-за плотного гастрольного графика, чтобы успеть в Иркутск, пришлось пропустить Красноярск.

«Мы дома, в Москве, сто лет не были, – простодушно признаются артисты. – Это связано с особенностью кочевой жизни цирка. Хотя база формально находится в Москве, у труппы нет такого понятия, как «открытие нового театрального сезона», и у циркачей он начинается с программного выступления не в столице, а в том городе, где в долгом пути застал отпуск. Артисты отправляются на каникулы прямо из Иркутска, а тигры уедут во Владивосток, где будет месячный отпуск до начала нового сезона в сентябре, и первое выступление цирк даст там же, во Владивостоке. А оттуда – дальше, в обратную сторону, на запад по России. 

– Во Владивостоке тиграм прямо при цирке построят просторные вольеры, поставят ванны – они очень любят плюхаться в ваннах, как обычные люди, будут валяться на солнышке, – рассказывает Елена Шандурина. – Мы дома бываем один месяц раз в году. Впрочем, как и в любом другом городе, где выступаем: гастрольная программа рассчитана на месяц-полтора представлений. Например, в Иркутске мы пробудем до 11 августа, – она грустно улыбается и добавляет: – У нас, цирковых артистов, нет дома. Наш дом – это цирк, а значит, мы дома в любом городе, где проходят гастроли. 

«Не путайте нас с братьями Запашными!» 

Трое маленьких белых тигрят родились 13 июня.
Журналистам они позируют впервые…

В Иркутск приехали пятнадцать тигров, в общей сложности 55 человек артистов и обслуживающего персонала. Хотя путешествуют люди и животные раздельно – до нового города артисты добираются с оказией на поездах и самолётах, а фуры с тиграми и обслуживающим персоналом передвигаются всем табором живым ходом. Нас уверяют, что звери от этого не страдают – их «персональный автотранспорт» абсолютно автономен и приспособлен для перегонов любой дальности: фуры хорошо проветриваются, тигров, размещённых в отдельных клетках, кормят, убирают за ними и заботятся по мере насущной необходимости. Хотя, признают служители вольеров, животные в дороге всё равно утомляются и в новый город приезжают усталыми и раздражительными. 

В этом году «Наш русский цирк» привёз новую программу. Старые тигры ушли на покой, живут в частном зоопарке и наслаждаются спокойной жизнью пенсионеров. Всего в Иркутск приехали 15 тигров. Пятеро выступают на манеже – им по 6-7 лет, и с детства их дрессировали, приучали работать на шарах. Но готовили их уже к новой программе в зависимости от того, что у кого получается лучше. До сих пор белых тигров возили с цирком в качестве живого украшения, но в последние два года наметились глобальные изменения и в их жизни. Сначала белых тигров было три, но одного пришлось отдать в зоопарк из-за его полной неспособности поддаваться дрессуре. Осталась «семейная пара», у которой в прошлом году родились двое тигрят. Ещё трое малышей появились во время текущего гастрольного тура – их день рождения 13 июня. 

– Это редкость, и мы ими очень гордимся, – с нежностью в голосе рассказывает маэстро Запашный. – Самых маленьких мы ещё боимся тревожить, бережём и только сегодня первый раз показываем вам, журналистам. Но уже есть планы создать отдельную программу для белых тигров – возможно, она появится в ближайшие годы в нашем цирке. 

Артисты очень гордятся своим «Нашим русским цирком». И очень не любят, когда их путают с цирком братьев Запашных. Елена объясняет, что отец братьев и отец Мстислава Запашного – это представители одной цирковой династии, родные братья. Но цирк братьев Запашных и «Наш русский цирк» – две совершенно разные, никак не связанные творческие организации. Члены труппы Мстислава Запашного относятся к основателю коллектива с уважением и нежностью, а на сравнения с братьями Аскольдом и Эдгаром реагируют с некоторой ревностью. 

– У нас акцент в программе сделан на традиционный русский цирк. Ещё есть свои гиревики, свой оркестр – никакой фонограммы, только живая музыка. Ну а самое главное – подход к дрессуре… У нас тигров на арене не кормят, они выходят выступать голодные, поджарые – настоящие хищники. Мы не используем транквилизаторы, и тигры бодрые, агрессивные, могут подраться между собой. То есть всё по-честному. В других звериных труппах сейчас используются кастрированные, сытые, вялые, сонные животные  – это не тигры, а полосатые кошечки какие-то… 

В связи с обновлением состава хищников поменялась и программа. В первом, общем отделении – новые номера с собаками, лошадями, клоунами и гимнастами, новые костюмы… Говорят, что с тех пор, как цирк Мстислава Запашного последний раз приезжал в Иркутск, в первом отделении сменились все артисты. Появился новый номер – «Колесо смерти», в котором двое гимнастов, в том числе сын Мсти-слава Мстиславовича Ярослав, работают без страховки под куполом цирка, на высоте восьми метров. Основа аттракциона тигров осталась прежней: всё второе отделение они работают на специально изготовленных для шоу полутораметровых шарах, но трюковая составляющая почти полностью поменялась под новых тигров. 

Первая репетиция в Иркутске 

Два годовалых белых тигра – они родились в прошлом году и сейчас осваивают азы дрессировки

– Значит, так, – инструктируют корреспондента «Иркутского репортёра» работники манежа, усаживая в пустом амфитеатре на один из первых рядов. – За ограждение первого ряда не заходить. По залу не передвигаться. Фотовспышкой не пользоваться.

– Опасно? Тигры могут броситься?

– Нет, – смеются циркачи. – Тигры с дороги, к новому месту ещё не привыкли, и всё это их может отвлекать от репетиции. Они ещё не восстановились и восприимчивы к внешним раздражителям.

– Вы сетку-то поднимете? – опасливо спрашивает «Иркутский репортёр», имея в виду круговую сеть ограждения вокруг арены, пока спущенную и лежащую верхним металлическим обручем на бортике. 

– Не бойтесь, сетку поднимем…

Где-то под куполом разминает пальцы невидимый цирковой оркестр. Бухает бас, перебраниваясь с барабанами, разливаются гаммы пианино, нестройно разговаривают друг с другом трубы духовой группы.

– Что за глухой унисон? – сердится дирижёр. – Ну-ка, раз-два, раз-два, – и из-под купола по залу плывёт какой-то мрачный фри-джаз из шпионских фильмов 1950-х годов. Тем временем маленький юркий подъёмник расставляет на арене массивные шары. Мстислав Запашный сосредоточенно стоит в центре арены, до сантиметра выверяет положение шаров, раздражённо кричит оркестру:

– Как вы играете?! Я слышу стук, но не слышу музыки!

За рабочими перебранками незаметно над ареной поднимается сетка-ограждение, и буднично появляются тигры. Они равнодушно пробегают сквозь работающих и не обращающих на них внимания людей и словно сами по себе рассаживаются по шарам – каждый знает своё место. Репетиция начинается. Шары с сидящими на них хищниками, как живые, перекатываются по арене, выстраиваются в линию, образуют замысловатые фигуры. Тигры повинуются малейшему жесту дрессировщика, временами начинают спорить – рычать, замахиваться лапой, и создаётся впечатление, что они сейчас бросятся на своего художественного руководителя. В этот момент Мстислав Запашный ловко перебирает ногами по шару, разворачивает его и неожиданно оказывается к ярящемуся хищнику спиной, словно потеряв к нему интерес. И тот сразу успокаивается. Со стороны всё это выглядит жутковато… 

Действительно напряжённая ситуация возникает только раз – при отработке одного из элементов программы, когда тигр должен лапами прогнать шар между двумя другими шарами, над которыми аркой стоит второй хищник. Шар застревает, и тигры косятся друг на друга и ревут.

Мстислав Запашный сразу после репетиции: «Давайте поговорим здесь, никуда не пойдём –
я не люблю позировать»

– Спокойно, все молодцы, все умницы, никто ни на кого не обижается, – с нажимом, но спокойно приговаривает дрессировщик. Шар наконец проходит. Все облегчённо переводят дыхание. 

Шрамы не украшают дрессировщика

После репетиции прямо на арене, Мстислав Мстиславович соглашается поговорить с «Иркутским репортёром».

– Давайте никуда не пойдём, побеседуем здесь. Я не люблю позировать, – просит он. Майка на груди и спине насквозь мокрая, пот на лице бликует в свете фотовспышки.

– Есть замечания по иркутской сцене?

– У нас не один такой старый цирк. Таких зданий, как у вас, в России осталось всего два, второй – в Ярославле. Но там уже отремонтировали, и хочу обратить внимание, что там город дал деньги. Наверное, в будущем у вас администрация города тоже вложит какие-то средства. Насколько я знаю, сейчас правительство страны готовит постановление, при котором муниципальные власти смогут оказывать помощь федеральным объектам, а цирк – это федеральный объект. У Москвы всегда денег нет на отдалённые регионы. А вообще у вас хороший, старый, добрый цирк. Недостатки всегда можно найти. Но зачем? Нас здесь очень тепло встретили, я надеюсь, что иркутский зритель придёт и оценит. Недостатков на самом деле очень много. Манеж старый, здание нуждается в капитальном ремонте. Мы привезли свой свет, у вас будет новый свет – мы уедем, а он останется. 

Первая репетиция в Иркутске не обошлась без технических накладок –
старый цирк требует капитального ремонта

– Расскажите немного про своих питомцев.

– С нами приехали 15 хищников – в основном это уссурийские тигры и пять белых, бенгальских. Белых тигров мы будем показывать в антракте, закулисную часть смогут посмотреть все желающие. Я сейчас готовлю новую группу уже из белых тигров, и в следующий раз, бог даст, приедем к вам на гастроли с программой, включающей выступление этой группы. На манеж теперь выходит пять тигров: Граф, Барон, Лада, Элис и Ханум. Это молодая группа. Когда выступали у вас четыре года назад, была другая – сейчас те тигры на пенсии, отдыхают в зоопарке у моих друзей, в Архипо-Осиповке, дышат горным морским воздухом. 

– У них у каждого свой характер?

– Я их готовил семь лет и, конечно, знаю их личные особенности. Иногда они дерутся, приходится разнимать. С каждым животным работаешь индивидуально. Например, Граф и Барон – это два брата. Граф постоянно дерётся с одной тигрицей, стабильно. Я всегда этого жду – он может напасть внезапно, собрался и пошёл. Барон более спокойный, как тюфяк, но стоит его немного задеть, сразу начинает огрызаться, рычать, показывать, что он тигр. Ханум очень спокойная, добрая, Лада – медленная, я её за глаза называю Тормоз. Её можно двадцать раз позвать, а она только брови поднимет: «Ну что ты меня зовёшь? Может, я всё-таки никуда не пойду?» 

– С перевозкой тигров не возникает проблем? Они легко адаптируются в новом городе?

– Сегодня была первая репетиция. Она всегда очень опасна после долгой разлуки. Мы не репетировали почти полторы недели, а обычный допустимый разрыв – один-два дня. Репетиция прошла успешно.

– Успешно? Иногда было так страшно, казалось, они готовятся броситься. Это реальная агрессия или больше игра на публику?

– Это игра – я артист и их тоже считаю артистами. Вопрос в том, как я отношусь к своей профессии. Знаю, что они могут на меня броситься. И надеюсь, что у меня хватит реакции отбить атаку. – Мстислав хитро улыбается и говорит: – Они завтра соберутся все – кто их знает, что они там задумают? Знаете, как в анекдоте: «Как тебе наш новый дрессировщик?» – «Не знаю, ещё не пробовал…» Предсказать, что думает животное, нельзя. Мы, люди, думаем, что знаем, что они думают. Ничего мы не знаем! Только догадываемся. Я готов к тому, что они нападут. Надеюсь, этого не произойдёт. Для этого работаю с ними утром и вечером, постоянно нахожусь в контакте. 

– А сегодня были опасные моменты?

Тигры в «Нашем русском цирке» – настоящие дикие хищники. Их не кормят перед выступлением
и не используют транквилизаторы

– Было напряжённо, когда шары прокатывали и шар застрял. Два самца, один стоит над другим сверху, между двумя шарами. И у нижнего морда прямо напротив передней лапы верхнего. А у них уже была месяц назад ситуация, когда в таком же положении нижний катил шар и походя внезапно укусил за лапу стоящего на шарах. Тот бросился на обидчика сверху – в манеже всё сплелось в клубок, был настоящий бой двух самцов. Пришлось разнимать, повторять, а потом ещё и зашивать лапу. Но наша школа не разрешает заменять животных в номерах, и мы каждый раз, отрабатывая номер, внимательно наблюдаем, чтобы это не повторилось. 

– У вас есть шрамы от нападений тигров?

– Три шрама – два на руках, когда разнимал их драки, и один на голове. Был случай, когда мы готовили совместную программу тигров и слонов. И у меня одна тигрица стала атаковать слона. А слон – животное пугливое, пришлось его защищать. Я встал между ними щитом и не пускаю её к слону. Тогда она подпрыгнула и задними лапами встала на меня, оттолкнулась, как от тумбы, и прыгнула на слона. Конечно, выпустила когти и оставила на память шрам под волосами. Но вообще, если у дрессировщика много шрамов, это плохой дрессировщик. Значит, звери его не слушаются или он работает небрежно, не знает и не чувствует своих хищников. Шрамы – это не то, чем дрессировщику можно хвастать или гордиться. 

– Вы чувствуете, играют они или по-настоящему начинают злиться?

– Конечно, чувствую, я давно работаю с животными. Есть граница, которую с животными переходить нельзя. Всё очень просто – им нельзя делать больно, у таких хищников ответная реакция на боль – это агрессия, они на боль отвечают атакой. Его не там не так палкой заденешь – он оборачивается и моментально бросается. Я сам такой…