Путь с Дальнего Востока до Иркутска длился около трёх месяцев. Цель поездки – не только путешествие как таковое, не только попытка объехать земной шар на велосипеде. В каждом городе новой страны Крис встречается со школьниками. Путешественник показывает свой велосипед, рассказывает о себе и просит ребят нарисовать свои дома. С полученными рисунками Крис едет в новый город, новую страну. «Я меняю рисунки на рисунки и тем самым обеспечиваю международный обмен домов на дома – так он объясняет идею своего необычного странствия. – С одной стороны, это простая тематика. С другой – большая идея». В июне Крис побывал и в Иркутске. 

Без воды и еды в иранской пустыне 

– Россия для многих иностранных государств – визовая страна. Насколько она сложна в получении визы? 

– Основной недостаток для туриста – можно получить лишь месячную туристическую визу. А ведь этого мало для страны такого масштаба и размаха, где один регион не похож на другой. По моим расчётам, только на то, чтобы добраться из Владивостока до Иркутска, мне понадобилось бы три месяца. Поэтому мне была нужна бизнес-виза. Для её получения пришлось отправить свой паспорт в Швейцарию, где оформлением документов занималось агентство. Это обошлось дороговато, но сейчас у меня есть бизнес-виза и я здесь, в России. 

– Получается, какое-то время ты жил вообще без паспорта?

– На самом деле я везунчик: мой отец – итальянец, поэтому у меня два паспорта – итальянский и швейцарский. Я путешествовал с итальянским паспортом, моя корейская виза была именно в нём. Поэтому мог какое-то время обходиться без швейцарского паспорта. 

– Из всех стран, которые ты объехал, какие были самые богатыми на приключения?

– Наверное, Таджикистан и Кыргызстан. Там можно было проехать 100, 150, 200 километров и не встретить ни человека, ни кафе, ни деревни. В Таджикистане я проезжал по гористой местности день-два и просто не видел ни одной живой души. Это был настоящий экстрим, и путешествовать в этих странах было не очень просто. 

Свой велосипед путешественник называет лучшим другом

– А не возникало ли в таких ситуациях обычного человеческого страха? Когда хочется крикнуть «мама!» и вернуться в тёплый родительский дом? 

– Поначалу было немного страшно спать в палатке. Но со временем это стало моей нормальной жизнью, и я уже ничего не боялся. Были ситуации, когда просто не было воды и еды. Как-то я оказался в пустыне в Иране, на карте обозначено четыре деревни, я ехал, ехал и в реальности не нашёл ни одной. Ни через 30, ни через 50, ни через 100 километров. Никого и ничего вокруг. Я не то чтобы испугался… Я знал, что всё будет нормально, как-нибудь образуется. В результате на дороге остановился грузовик, мне дали и питьё и еду. Есть какая-то счастливая звезда, которая мне помогает. Всё всегда заканчивается хорошо. И очень важно не совершать необдуманных поступков, то есть заранее узнать у местных жителей, нормальная ли впереди дорога, можно ли туда ехать, словом, обо всём подробно расспросить и только затем отправляться в путь. 

– Неужели не приходилось встречаться с откровенно недоброжелательными людьми?

– Люди в большинстве своём добрые, может, лишь пара злых за всё время попалась. Обычно все проявляют интерес, готовы помочь. 

– Правильно ли я мыслю, что по Азии путешествовать было труднее, но и интереснее, чем по Европе?

– Я бы не сказал, что где-то путешествовать лучше или хуже. В Европе, Азии или России – везде интересно. Лично мне больше нравятся не топтанные туристами места, где можно увидеть настоящую культуру, а не ту, которую хотят показать. В Азии часто приходилось наблюдать это столкновение и взаимопроникновение культур, когда люди из совершенно разных культурных слоёв соединяются и сосуществуют в каком-то клубке. Но мне было очень интересно даже по Европе путешествовать, потому что там много стран, в которых я до этого не бывал. Любопытно, насколько мы близко находимся друг к другу и насколько у нас всё по-разному. 

– Случались ли у тебя проблемы со здоровьем? Ведь всё может случиться на столь длинном маршруте. И готов ли ты был сам себя лечить?

– Конечно, я временами простывал, в общей сложности трижды побывал в больницах. Как-то меня покусали собаки в Туркменистане, а в этой стране иностранный путешественник не может обратиться за помощью в больницу, это запрещено законом. Мне пришлось ехать и рулить одной рукой, помощь оказали лишь в Узбекистане. Но проблема была не с людьми и больницами, а с законом, правительством.

– Многих людей это всё просто испугало бы и они повернули бы назад. 

– Если бы моё путешествие было коротким, например, длилось всего три недели, то мелочи действительно могли сбить с пути. А когда путешествуешь долго, это совсем иной формат: ты не можешь в середине пути просто взять, развернуться и поехать домой. 

«Мой дом всегда со мной – 65 килограммов поклажи»

– Ты долгое время находишься вдали от родственников, друзей, от родины. Не вызывает ли это какой-то душевной боли?

– Да, но это нормально. С другой стороны, родные все меня поддерживают и заставляют продолжать эксперимент, не останавливаться, потому что это была моя мечта и я ей следую. Мне так и говорят: иди за мечтой, делай то, что хочешь. У брата в прошлом году была свадьба, он сказал: «Если придёшь ко мне на свадьбу, я тебе такого пинка дам! И никогда не буду с тобой больше разговаривать. Это всего лишь свадьба. Когда ты вернёшься, мы устроим для тебя ещё одну, особую вечеринку». 

– Такое путешествие требует особых материальных затрат или всё гораздо проще?

– Я начал готовиться к этому проекту за три года до его начала: не ходил в кино, не ел в кафе и ресторанах, не тусовался, копил деньги. Также я создал фонд поддержки своего путешествия, куда иногда поступают какие-то пожертвования. Плюс путешествие на велосипеде самое дешёвое из всех возможных, мне не нужно тратиться на бензин, на оте-ли – у меня есть палатка, а в городах я останавливаюсь по системе «каучсёрфинг». Основные траты уходят на еду, но покушать можно очень дёшево, в России реально уложиться в 150–200 рублей за обед. 

– Всё это время ты на одном и том же велосипеде. Он выдержал такой путь?

– Конечно, это мой лучший друг, я его никогда ни на что не променяю. Были поломки, прокалывались шины – раз 50, и скорее можно спросить не ЧТО ломалось в моём велосипеде, а что в нём НЕ ломалось. Иногда приходилось автостопом добираться до города, чтобы купить необходимые запчасти. Но 95% поломок я могу починить сам. И со своим велосипедом ни за что не расстанусь. 

– Что обычно ты возишь с собой?

– Весь мой дом всегда со мной. У меня есть всё необходимое для сна, запчасти для велосипеда, одежда для зимы и для лета. Есть даже свой маленький офис – фотоаппарат и ноутбук, на котором я пишу о путешествии на свой сайт. И, конечно, детские рисунки. Общий вес поклажи – около 65 килограммов. 

– Прекрасный элемент любого путешествия – гастрономический, когда можно знакомиться с незнакомой ранее кухней. Встречалась ли еда, которая вызывала у тебя просто шок?

– В Корее мне как-то на завтрак подали утренний супчик, оказалось, он был сварен из молоков. Это популярное в Корее блюдо. Поразило на вкус ослиное мясо. Но на еде я особо не заморачиваюсь: ем всё и готов попробовать всё. 

– Раз уж мы заговорили о еде – какие российские блюда произвели наибольшее впечатление? 

– Позы, конечно! Также мне очень понравились блины, борщ, обычно я на обед всегда заказываю суп. Но позы вне конкуренции! Омуля пока не пробовал, но, надеюсь, скоро это произойдёт. 

Жизнь на дороге возможна только в Сибири 

– Обычно Россию начинают открывать с Москвы или Санкт-Петербурга, а ты зашёл с другого конца – Дальнего Востока. Как встретил тебя Владивосток?

– В Корее и Китае температура порой опускалась до минус 20, а когда я приехал во Владивосток, там было около нуля. Здорово! Неприятно и неудобно было ехать во время дождя со снегом, но в целом хорошо. И я больше предпочитаю ездить в прохладу, чем в жару. Когда холодно, ты крутишь педали и греешься, когда жара, просто трудно ехать. После современной и продвинутой Кореи я испытал большое удивление, когда увидел старые советские дома Владивостока. Это был даже немножко шок: «Вот это Россия?» Но Иркутск мне понравился намного больше, между этими двумя городами немалая разница. Сначала я провёл семь дней во Владивостоке, смотрел город, настраивался на дорогу. И когда началось моё путешествие сюда, это было что-то по-настоящему интенсивное. Дорога, дорога, дорога, ты живёшь на дороге. В этом была даже какая-то семейственность – когда люди живут в дороге, транзитчики едут из Японии, гонят фуры, грузовики. Порой мы пересекаемся в кафе, друг друга узнаём, здороваемся, перекидываемся парой фраз. Это настоящая жизнь на дороге, по-другому нельзя назвать. И такое может быть только в Сибири. Это очень странные чувства – едешь, едешь, людей узнаёшь, они тебе как друзья, и при этом живёшь в своём мире и твой мир движется вместе с тобой. 

– Владивосток, Хабаровск, Чита, Улан-Удэ, Иркутск – какой город запомнился особенно?

– Было интересно оказаться в разных городах, потому что они действительно отличаются. И по архитектуре, и по ландшафту, и по людям. В Хабаровске огромная река, и город не похож на Читу или Улан-Удэ. В Чите – микс культур, в Улан-Удэ – заметное влияние бурятской культуры. Но больше всего меня поразили не города, а огромные необъятные пространства между ними. Ты спишь в палатке, просыпаешься, слышишь чириканье птиц, видишь яркие цвета. А небо! Ради этого неба я готов переехать в Россию: такое огромное, такое голубое. Восторг! Я в предвкушении поездки на Ольхон, думаю, это будет очень здорово. 

В каждом городе дети рисуют для Криса свои дома. С этими рисунками Крис едет в новый город, новую страну.
«Я меняю рисунки на рисунки и тем самым обеспечиваю международный обмен домов на дома» –
так объясняет он сам идею своего необычного странствия

– Современные гаджеты в путешествии помогают?

– Нет, как правило, я покупаю бумажную карту на местном языке. И это очень важно, потому что если карта на английском языке, то местные жители никогда не помогут. Лучше показать обычную карту, в Китае и в России это точно лучше. А в России вообще всё просто, часто я слышу в ответ на свой вопрос: «Нужно ехать прямо, прямо и прямо». Я не пользуюсь GPS-навигаторами, потому что если сядет батарейка, то я буду бессилен. Неважно, дождь идёт или снег, моя карта всегда надёжно спрятана. А GPS разбился, и всё! И люди помогают больше по картам, рассказывают: вот здесь есть хорошее местечко, туда можно заехать. 

– Как ты решаешь проблему языкового барьера?

– В России мне проще: русский язык даётся легче, чем китайский. В Китае я за три месяца научился говорить лишь «здравствуйте» и «спасибо». Уже в Центральной Азии научился чему-то, каким-то словам и предложениям. И главное: если у человека есть мотивация к общению, то можно в кафе просидеть и 30 минут, и час, проговорить без проблем. Можно использовать карту, рисовать. Если есть интерес, всё получится. Вчера я попросил охранника посмотреть за велосипедом, но он повторял: «Не понимаю, не понимаю». Просто не хотел идти на контакт. 

– Твои представления о России изменились, когда ты увидел нашу страну воочию?

– Ещё в Корее мне говорили, что в России очень опасно: куча гангстеров, бандитов, мафия. Я приехал, и началось: в каждом новом городе о следующем мне рассказывали всякую ерунду, в основном о криминале, предостерегали. А в результате всё оказывалось хорошо. 

– Говорят, что в России красивые девушки. Врут или правда? 

– На самом деле везде есть красивые девушки. Это несёт определённую опасность – нужно следить за дорогой и не смотреть на девушек в коротких юбках. А я отвлекаюсь…

– Ужасно банальный вопрос, но обычно журналисты задают его всем приезжим звёздам: как тебе Иркутск? 

– Это город-праздник. Здорово, что река делит его на две половины, и когда ты едешь через мост, можешь видеть, как кто-то бежит, кто-то тоже на велосипеде едет, кто-то купается и загорает. Люди гуляют, отдыхают, веселятся. Единственное, что по-настоящему ужасно, – невыносимые дороги. А город отличный – много зелени, есть ощущение праздника. 

За три дня много всего произошло. Я научился лепить пельмени, и человек, который учил меня, был очень строг. Так что теперь я умею делать пельмени. Побывал на дне рождения у одной девушки и на вечеринке на берегу реки. И, конечно, пообщался с местными детишками.

– А как обычно принимают тебя с этим проектом в школах? Всегда ли распахивают свои двери?

– По-разному: иногда учителя зам-кнуты, но чаще всего открыты. Всё обычно проходит в импровизации. Время от времени использую формы на сайте каучсёрфинга – там можно оставить объявление для всего города. Я пишу: «Я путешественник, хочу пообщаться с детьми», – и учителя, которые ведут в школах английский, меня приглашают. Но чаще просто прихожу и стучусь в дверь. 

– Как проходит урок? 

– Это что-то типа презентации: я закатываю велосипед со всеми своими сумками, знакомлю ребят с велосипедом, показываю – вот моя кухня, кабинет, спальня. То есть демонстрирую свой дом и прошу их нарисовать свой. Рисунки иркутян дальше поедут со мной в Монголию, Таиланд, Камбоджу, Лаос, Вьетнам, и так до самой Америки. В каждом городе часть рисунков буду оставлять. Около 30 процентов затем увезу в Швейцарию, где хочу в будущем сделать выставку. Она станет началом нового проекта, в котором сможет принять участие любой путешественник.

– Сколько ещё времени ты планируешь провести в дороге?

– Трудно загадывать и просчитывать. Скоро ко мне присоединится моя девушка, с которой мы встретились в Таджикистане. Когда я был в этой стране, познакомился с двумя подругами, они также путешествовали на велосипедах, а родом из Швейцарии. Мы всю ночь проболтали, но мне надо было ехать, моя таджикская виза заканчивалась. Через пару дней случайно пересеклись в Бишкеке, в Киргизии, и я влюбился. Мы продолжили путешествие вместе и две недели провели в Китае. Сейчас она на родине, но скоро прилетит в Иркутск, и дальше мы поедем уже вместе. Так что история только начинается. 

Автор благодарит за помощь в переводе беседы Спайка, преподавателя иркутской школы современного английского языка Easy School.