Несколько лет назад редакция получила заказ от «Иркутскэнерго» – издать книгу очерков о предприятиях, разбросанных по всей области. Мне досталось освещать Братск и, конечно же, главный среди моих очерков был о Братской ГЭС. Собирая для него материал, я встретился с человеком, которому с «первого колышка» пришлось обеспечивать безопасность строительства. Тот рассказ майора милиции Ивана Михайловича Соловьёва (он давно на пенсии) в книгу не вошёл, но до сих пор просится «наружу». И вот теперь я хочу предложить его читателям.

– Службу свою, молоденьким лейтенантом милиции, я сразу же оценил как весьма высокое доверие к моей особе. И дорожил ею: ещё бы, ведь мне доверили охранять такую стройку! Поистине стройку века… Работы хватало – на великую стройку в Братск ехали не только комсомольцы-добровольцы. Всякой шушеры тоже хватало. С ними приходилось держать ухо востро. Кроме того, когда первые агрегаты начали давать ток, братскую стройку, хотя до конца строительства было ещё немало лет, уже посещали тысячи людей – политические деятели, артисты, музыканты из разных стран. Разрешили приезжать и иностранным туристам, особенно много было «своих», гостей из соцстран. Однажды звонит мне мой начальник и даёт ЦУ: дескать, в поезде «Москва – Лена» едет странный молодой человек, немец из ГДР. В Москву прибыл со своей туристической группой. Но что наши органы насторожило: его друзья-товарищи из столицы СССР поехали осматривать красоты Ташкента, а у него билет почему-то до Братска. Документы в полном порядке. Говорит, в ГДР познакомился с братчанкой, она и пригласила его к себе в гости. Ведёт себя молодой человек как обычный пассажир, из купе почти не выходит, дует свой кофе… По-русски только пару слов может сказать. Но это же не повод снимать его с поезда?! «Короче, – говорит начальник, – ты сильно не напрягайся. Но всё же пригляди за ним, так, неназойливо… Пусть посмотрит ГЭС издалека, встретится со своей Олей – и катит домой».

– Вас понял, – отвечаю, – раз он проверен где надо, мне-то чего беспокоиться?

Назвали мне поезд, номер вагона странного гостя. Встречаю его на вокзале. Смотрю, неуклюжий, пухлый мужичок выходит на перрон. Рюкзачок поправил, кофейку из термоса глотнул, с соседом из купе сердечно раскланялся и потопал к автобусу. А я на «жигулёнке» своём тихонечко вслед тронулся. Но едем почему-то не в город, а к дачам. Дорога тут одна – через плотину. Но выходит мой турист почему-то не на остановке, а, похоже, по просьбе водителя. И через дачный городок, весело насвистывая, к морю братскому прямиком двинул. Благо оно тут километрах в двух от дороги. «Купаться, что ли, собрался, придурок?» – разозлился я. И вдруг вижу: мне-то на «Жигулях» дороги нет! «Объект» мой где-то меж заборов проскочил, а куда мне деться с машиной? Пока раздумывал – он уже между сосёнками на берегу растворился. Объезжаю я посёлок, выскакиваю в рощу – нет туриста! Словно испарился. Я, взмыленный, по лесу туда-сюда бегаю, проклинаю свою беспечность. А вдруг какую гадину проворонил!.. Потом вышел на бережок, сел на бревно, закурил, стал думать: «Та-ак, далеко ему не уйти, он где-то рядом. Жара такая, а он в своей куртяшке да с рюкзаком за плечами». Злюсь, конечно, скорее на себя, чем на «товарища из братской республики»: «Вот ведь немчура чёртова, припёрло же жениться в такую даль! Что ж, дома невесты себе не нашёл?» И вдруг слышу: тюк-тюк-тюк. Топориком кто-то вроде постукивает. Я ноги в руки – и бегом на этот звук. И что я вижу?! Нет, тут надо паузу во-от такую сделать. Короче, стоит мой немец по колено в воде и два больших бревна, туго бечёвкой связанных, придерживает. Ну, я присел за бугорок, тихонько наблюдаю. «Что ж ты, – думаю, – дальше-то делать намерен? Дачу строить или плотину разрушать, мать моя женщина?» Батюшки, да он в мореплаватели податься решил! Сел на брёвна, поплюхался на них: нет, не тонут, не переворачиваются. Находит две широких щепки – и… отталкивается от берега. И только тут я замечаю: на брёвнах лежит большой венок из живых цветов – жарки, незабудки, колокольчики. Плот только чуть сдвинулся с места, брёвна чуть углубились в воду – венок поплыл. Немец его поймал и на шею повесил. А тут и я выхожу. «Ну-ка, пловец, греби назад. Цурюк, ферштейн?» – вспомнил я пару немецких слов. Парень послушный оказался: подогнал брёвна к берегу, встал передо мной по стойке смирно и грустно мне в глаза глядит.

«Что ж ты цветы не к невесте везёшь, а в море топишь?» – спрашиваю я строго. «Нет, – запротестовал мой беглец на плохом русском. – Ви понимайт, венок надо туда, в море. Так надо… Это память о предках. Есть такой обычай»

– Знаешь что, друг, давай-ка сядем в машину, съездим к моему начальству. Там и переводчик есть, – предложил я ему. Он заволновался: « Но… ви меня пустит сюда при-ехать снова?» Я врать не стал: «Это уж пусть начальство решает». Что же выяснилось в беседе с переводчиком?

Оказывается, Ганса (так звали парня) потянул в столь необычное путешествие не столько интерес к братчанке Оле, сколько… зов предков. Очень далёких предков. В семье Ганса из поколения в поколение передавался рассказ о том, что ещё в начале 18 века русский царь пригласил из Германии в Россию семью замечательного мастера-оружейника, и тот исправно работал, пока кто-то из завистников не написал кляузу о том, что оружие-де немец делал бракованное, чем нанёс России немалый ущерб. Скорый на расправу царь велел сослать немца в Братский острог, где тот вскоре умер. Там, где был похоронен старый мастер, уже много лет плещется море. Но надежда почтить память своего далёкого предка жила в семье Ганса сотни лет. И он счастлив, что именно ему выпала часть опустить цветы в волны Братского моря, навеки сокрывшие останки его замечательного предка.

– И уже назавтра, – заканчивает свой рассказ Иван Михайлович, – мы с Гансом совершили круиз по Братскому морю, и он благоговейно опустил венок в его волны. 

– И что же, – спрашиваю Ивана Михайловича,– эту историю вы никому не рассказывали? 

– Никому. У нас не принято распространяться о своей службе. Немца-то этого, Ганса, я и сейчас хорошо помню. Сегодня его бы, наверное, неадекватным назвали. Надо было быть с «приветом», чтобы в те годы на такое путешествие отважиться. 

Между прочим, после службы в армии в 1962-1963 годах и мне довелось поработать на легендарной стройке Братской ГЭС. Даже снимок тех лет сохранился. У ещё строящейся гидростанции уже плещутся волны Братского моря. Моря, сокрывшего навеки прах сосланного сюда много лет назад провинившегося перед Россией немца.