Всеобщий тренд на сегодняшний день – «журналистика умирает». Тиражи сокращаются, подписчики плавно, как на американских горках, с уханьем и воплями переезжают в Интернет. Чтобы сразу закончить с этой узко специальной темой: мне представляется, что паника преждевременна. Да, закрываются всемирно известные бренды, какие-нибудь там «нью-йорк-таймсы». Но сдаётся мне, что Нью-Йорк без своего «таймса» как-нибудь проживёт, там и без этого есть, что почитать. А вот когда закрывается районная газета где-нибудь в селе Закулей Нукутского района – это действительно трагедия. 

Информация перестала быть элитарной, в Интернете она не только общедоступна – там её переизбыток, глаза разбегаются по всем направлениям азимута, как у хамелеона, независимо друг от друга. Однако говорить о том, что журна-

листы стали бесполезным придатком информационного поля, как минимум недальновидно. Профессия никуда не девается: людям всегда будет нужна взвешенная и объективная информация. Меняются носители информации, и скоро бумага уступит место виртуальному пространству, всё вернётся на круги своя – та же самая подписка, только не на бумажную, а на электронную версию любимого издания. 

«Телевизоры», утешая себя тем, что они проходят с Интернетом в одной категории «электронные СМИ», предпочитают думать, что их кризис не коснётся, но это слабое утешение. Сейчас каждый грамотный интернет-провайдер в пакет услуг включает и электронное ТВ, и когда довольно часто у меня глючит кабельное, я просто запускаю соответствующую программу в ноутбуке, не вставая с дивана. Конечно, можно возразить, что «ящик» – это один экран, а монитор – другой. Но, глядя, как мой друг-фотокорреспондент обрабатывает фоты сразу на двух экранах, я понимаю, что скоро компьютеры будут продавать с мониторами в виде трельяжа, который раньше стоял в каждой квартире, только вместо зеркал будут экраны: под компьютер, под ТВ и ещё один, запасной. 

Как-то раз, много лет назад, когда я был подростком, в подъезде нашего дома раздался жуткий грохот – сосед, доведённый до отчаяния женой, которая постоянно крутилась перед таким трельяжем, выкинул его со всей дури на нижний лестничный пролёт. Уже сейчас могу прогнозировать, что скоро с компьютерными «трельяжами» так же будут поступать озверевшие жёны: жалобный грохот разбитых мониторов под балконами и злобный женский крик: «Пойдёшь в магазин за новым – возьми с собой ребёнка, он хоть вспомнит, что такое свежий воздух».   

Кстати, единственный довод за то, что профессиональные журналисты больше не нужны, – это существование блоггеров, которые в сетевых дневниках и без зарплаты пишут обо всём, что происходит вокруг. Глупости всё это – я читал сегодня с утра топ-ЖЖ (это такой обзор прессы, самые интересные темы). Нет там ничего интересного или оперативного – все обсуждают жопу инструктора по фитнессу Лены Миро, а самый популярный блоггер Tema вылез в топ с каким-то очередным нелепым замечанием о второстепенном. Дело даже не в том, что в этом топе нет интересных репортажей и хорошей аналитики, – там вообще сплошная плохо написанная отсебятина, даже если она касается актуальных тем. К тому же на порталах сетевых дневников сейчас идёт полным ходом свой кризис: их всё меньше читают и ещё меньше пишут, перебираясь дальше в Интернет – в «Твиттер» и на «Фейсбук». Мысли становятся короче, самих мыслей – меньше. И вы говорите, что журналистика умирает? Не смешите мою флешку!   

Однако проблема гораздо шире. С приходом в нашу жизнь доступного Интернета кризис носителей охватил множество повседневных сфер распространения информации. Я сегодня видел в «Фейсбуке» наглядный график. Кстати, видел на планшете, едучи в маршрутке, что тоже показательно – зачем покупать газету или идти к экрану ТВ, когда всё с собой. Так вот, в этом ФБ сравнивали цены на носители информации с 80-х годов прошлого века. Несколько гигабайт на перфокартах стоили тогда $300000. Сейчас флешка с тем же наполнением стоит несколько десятков центов. 

В результате становятся трогательными артефактами прошлого книги, фильмы на дисках, музыка, даже компьютерные игры. Перед глазами возникает апокалипсическая картина пустующих магазинов этих товаров с выбитыми витринами и хлопающими на ветру дверями. Значит ли это, что книг, музыки и фильмов станет меньше? Да нет, конечно, всё точно, как с журналистикой, – уходят в прошлое не формы информации, а их носители. Уже сейчас издатели адаптируют электронные версии книг для скачивания за деньги – не просто текст на экране, а специальные иллюстрации, интерактивные ссылки, куча справочной информации. Если вам кажется, что это всё последние хрипы умирающей индустрии, то просто посмотрите на количество «предзаказов» – огромные, вполне реальные очереди в интернет-магазинах на новые книги Акунина, Пелевина и прочих авторов. 

Так что истерика о закате интеллектуальной цивилизации – это как боязнь конца света по календарю майя. Ничего никуда не исчезает – это же всем известный закон сохранения материи. Всё это напоминает мне происходящие сейчас изменения в судьбе привычных глазу каждого иркутянина киосков «Дело-табак». Они казались вечными и незыблемыми. Потом запретили рекламу сигарет, и они переименовались в «Пирожковые» – там действительно стали продавать какие-то бургеры без отрыва от основного профиля. Сейчас с лета начнёт действовать закон о том, что нельзя торговать куревом в магазинах площадью меньше полусотни «квадратов», и велика вероятность того, что эти «вечные и незыблемые» павильоны вообще исчезнут из городского ландшафта. 

А теперь вопрос: разве от этого перестанут существовать сигареты?