Свой номер классный сыграй на бис!
«Музыкант играл на скрипке – я в глаза ему глядел.
Я не то чтоб любопытствовал – я по небу летел…»
Эти строки из известного стихотворения Окуджавы мне припомнились – нет, не в концертном зале, не в музыкальном салоне – на очередной выставке иркутских фотохудожников. Именно здесь я неожиданно для себя открыл автора, поклонником которого считаю себя уже многие годы. Я говорю об известном в Иркутске музыканте, солистке областной филармонии, скрипачке Анне Варутиной. Вот это сюрприз! Я так и сказал, встретившись с Анной Геннадьевной здесь же, в кулуарах выставки.
Как оказалось, фотография, искусство светописи для музыканта Анны Варутиной – одна из форм её творческого существования, хобби, своего рода игра – лёгкая и радостная. Уже потом, в беседе, Анна Варутина выскажет весьма любопытную мысль: «Музыкант, не умеющий забыть себя в игре, но сражающийся со своим инструментом, представляет собой жалкое зрелище. В полной мере это относится и к искусству фотографии».
Так вот, пообщавшись накоротке с Анной Геннадьевной и договорившись о встрече (а поговорить нам было о чём), я вернулся к её фотополотнам. Сильное впечатление на меня произвела «Избушка» с видом заброшенного дома, занесённых снегом по самую крышу стареньких «Жигулей». Не знаю, кому как, а мне этот сюжет навеял мысли о бренности бытия, о вечном чередовании минорных и мажорных нот. К слову, и сама Анна Варутина считает, что в каждой фотоработе, как и в музыке, есть своя тональность и ритм, своя точка зрения. И философия, если хотите! В справедливости этого утверждения, кстати, я смог убедиться здесь же, на выставке. На стенде рядом – ещё две её работы, как раз и навеявшие поэтические строчки: «Я по небу летел…»
…На воде, усеянной мириадами серебряных бликов, – тёмные силуэты уставших парусных яхт, возвращающихся в родную гавань; тёмная, без единого огонька, прибрежная полоса; пепельно-синеватое пустое небо… Работа так и называется: «Лунный свет». А вот ещё один таинственно-романтичный, даже в чём-то сюрреалистический, сюжет под названием «Философия Байкала». Опять же главное действующее «лицо» – небо, почти слившееся с водной гладью озера. На чернеющем, далеко выступающем в воду полуразрушенном временем и непогодой пирсе притулилась парочка – не исключено, что это влюблённые, встречающие рассвет в столь романтической обстановке. Туман расходится, понемногу открывая возвышающийся вдали мощный горный массив. Тональность картины волнует воображение, вызывает ответный отклик. Она звучит! Назови автор свою работу «Музыка Байкала» – я бы охотно согласился. Честное слово, смотришь и прямо-таки слышишь несравненную музыку Баха, в которой скорбь сталкивается с радостью и под конец они как бы объединяются в едином великом самоотречении. Благодаря скрипке! Такую гамму чувств вызывает, скажем, баховская Чакона, заключающая в себе вторую партиту, – вещь, которую мне однажды довелось услышать в исполнении Варутиной. Потрясающая по глубине и драматизму пьеса для скрипки соло! Слушаешь – и диву даёшься: из одной-единственной темы вырастает роскошное созвездие, целый мир, который околдовывает нас, слушателей…
Скрипка, должен признаться, мне нравилась всегда. Достаточно сказать, что на свою первую в жизни зарплату сразу же по окончании средней школы я купил скрипку. Четвертушку, одну из простейших. Виртуозом, понятное дело, не стал, музыкальной школы не оканчивал, уроков игры на скрипке не брал, но вот любовь к ней осталась на всю жизнь. Более того, к музыкантам, владеющим тайной игры на этом инструменте, я и относился-то, как к чародеям. Скажу больше. На различного рода концерты я и по сей день хожу с тем большим удовольствием, если в программе обозначена скрипка, если на афише обозначена она, Анна Варутина.
Концертов с её участием на моей памяти немало. Её сольные выступления на различных торжествах – будь то чествование ветеранов войны, общественно значимые презентации, да взять хотя бы событие 15-летней давности, когда «Восточка» отмечала в драматическом театре свой 80-летий юбилей! Её Сен-Санс тогда буквально покорил. Вспоминается чрезвычайно удачный филармонический проект – фестиваль органной и камерной музыки, где Анна Варутина выступала и соло, и в дуэте с пианистом Борисом Изаксоном, органисткой Натальей Колкер из Новосибирска. Или взять один из недавних проектов – фестиваль «Вселенная звука», покоривший иркутян блеском талантов, как московских, так и наших, иркутских. В исполнении лауреатов международных конкурсов вокалистки Татьяны Куинджи, пианиста Василия Щербакова, флейтиста Владислава Федоренко, нашей Анны Варутиной при участии других иркутских солистов звучали произведения Равеля, Пьяццоллы, Шостаковича – это был настоящий праздник музыки!
А выступления музыкального ансамбля «Концертино», созданного ещё в конце 1990-х годов по инициативе скрипачки Анны Варутиной. Это же блеск! Годы прошли, а у меня из памяти не выходит самое первое выступление ансамбля. Для дебюта была подготовлена программа «Вечер старинной итальянской сонаты». Особое место в программе концерта, понятное дело, заняли скрипичные произведения Вивальди, Джеминиани, Манчини… Надо ли говорить, какое впечатление произвели исполненные чистоты и благородства редкие по красоте мелодии!
…С Анной Варутиной мы встретились в фойе филармонии, беседа же проходила под аккомпанемент доносящихся из зрительного зала звуков симфонического оркестра: там шла очередная репетиция. Поведав забавную историю о своей первой и последней скрипке, от души посмеявшись над своим несостоявшимся вхождением в образ «иркутского Паганини», поинтересовался, а с чего начинала она, какие пути-дорожки привели к вершинам исполнительского мастерства, к признанию, к лауреатству в престижных международных конкурсах.
– Что привело? – моя собеседница с улыбкой пожимает плечами. – Случайность. Да, да – чистая случайность. Чтобы не болтались на улице, родители определили нас с сестрой в музыкальный кружок, купили пианино. Не скажу, что отличалась усердием – ну, не лежала душа к инструменту. Мы жили тогда в Новосибирске. Попытка поступить в музыкальную школу по классу фортепиано, к сожалению или, скорее, к счастью, не удалась: слуха, дескать, недоставало. Тогда же случился недобор на класс скрипки. А тут и слух вдруг обнаружился, и интерес проснулся. Словом, попала к замечательному педагогу Лазарю Львовичу Фишелю, который сумел не только увлечь, раскрыть возможности инструмента, но и разглядеть во мне кое-какие задатки. Он-то и посоветовал подумать о консерватории. С того и пошло. Выступала на городских, зональных смотрах и фестивалях, занимала призовые места. Родители решили, что лучший вариант – специальная школа при консерватории. Надо заметить, таких учебных заведений в России не так уж много.
Сегодня, по прошествии времени, она более чем убеждена, что одним из главных и определяющих секретов становления музыканта, настоящего профессионала является школа, учителя. В этом плане, по словам Варутиной, ей несказанно повезло. Занятия в школе вели настоящие мэтры, в том числе профессора консерватории. Все интересы, вся жизнь вращалась вокруг музыки, в школе поддерживался дух доброго соперничества, полного доверия, взаимопомощи. Анна с бесконечной благодарностью вспоминает всеобщего кумира, руководителя курса Алексея Владимировича Гвоздева, который всего себя отдавал «соловушкам», как он ласково называл своих питомцев. Замечательно и то, что и Фишель, и Гвоздев, и позднее Георгий Фельдгун, с которым Варутину свела уже консерватория, – все они были питомцами знаменитой скрипичной школы профессора Петра Столярского – одного из выдающихся педагогов двадцатого столетия. Достаточно сказать, что среди любимых учеников Петра Соломоновича был и Давид Ойстрах. Уже по тому факту, что панорама скрипичного искусства минувшего столетия во многом определялась питомцами школы Столярского, можно судить об атмосфере Новосибирской консерватории: здесь царил дух свободы, дух творчества. Хочешь – учись игре соло, хочешь – в оркестре.
Год окончания консерватории – не самый, скажем так, радужный. 1991-й с его катаклизмами в экономике и не только принёс немало трудностей и в личном плане: надо было устраивать жизнь, приходилось аж на трёх работах крутиться – преподавать, концертами пробиваться. В 1993 году улыбнулась удача. Узнала от подруги, что в Иркутске можно и работу по специальности найти, и с жильём проблем особых не предвидится. Приехала – и понравилось. Так что нынешний год для Анны Варутиной – юбилейный. Как-никак двадцать лет уже связана с Иркутском. Считай, породнилась. Здесь состоялась как музыкант, здесь обрела имя, получила возможность реализовать свои творческие пристрастия, в том числе в сфере фотоискусства. Сразу же по приезде окунулась в хлопотную и увлекательную атмосферу музыкального сообщества. Работа в составе губернаторского симфонического оркестра, участие в творческих проектах, включая «Барокко» Майи Крутиковой, «Концертино», идея которого родилась в общении с коллегами по цеху, выступления на различных площадках – всё это захватило разом и навсегда. Трудно приходилось? Ещё как! Но в этом калейдоскопе и заключается жизнь артиста – репетиции, концерты, гастроли, разъезды по области. Особняком выбивается командировка в Австрию – на стажировку. Месяц общения с ведущими музыкантами, участие в концерте, знакомство с классическим наследием, особенностями интерпретации старинной музыки, творений в стиле барокко – да разве можно передать всё многообразие уроков и впечатлений. И даже открытий!
Интересуюсь, а какой манеры игры на скрипке придерживается она, если говорить о том же искусстве интерпретации. Многие приписывают ей – и вполне обоснованно – итальянскую школу. К тому же и сама она, Анна Варутина, считает своим кумиром, путеводной звездой великого Корелли. Поэтому нетрудно представить её радость, когда выпала возможность принять участие в международных конкурсах, проходивших в Италии, в 2010 и 2011 годах. Так получилось, что российских инструменталистов представлял камерный ансамбль из Иркутска. В дуэте с пианисткой Надеждой Пакуловой они прямо-таки покорили и слушателей, и членов жюри. Призовое место в международном конкурсе – это дорогого стоит. Конечно, любая победа, тем более в таком нешуточном состязании, является результатом упорной, изнуряющей работы, напряжения сил, воли, нервов. Подготовку к такому испытанию, по мнению Варутиной, можно без какой-либо натяжки сравнить с курсом консерватории – и класс поднимает, и сил прибавляет, и, само собой, форму помогает держать.
Замечу, что в нашей беседе неоднократно прозвучало имя одного из выдающихся педагогов-скрипачей XX века Петра Столярского. В связи с тем, очевидно, что педагогами Варутиной в Новосибирске – и в школе, и в консерватории – были питомцы Петра Соломоновича. Понятное дело, в процесс обучения и воспитания будущих музыкантов они во многом привнесли методы своего великого учителя. Столярский, к примеру, утверждал: если шахматы – спорт, то с не меньшим основанием можно считать своеобразным спортом и игру на скрипке. «Попробуйте выстоять на ногах час, два, три и при этом играть, это не каждому под силу: нужна сноровка, должны действовать и руки, и мозг». Он мог и сказать такое: «…Кого ты хочешь перегнать? Играть на скрипке – это не прыгать на лошади. Покажи мне красивую музыку…»
Это к вопросу о необходимости держать форму, быть на уровне своей профессии. Анна Варутина согласна: да, перегрузки имеют место, особенно в поездках по области, когда за один день приходится выступать на площадках, расположенных в разных местах, а то и населённых пунктах. Одна из последних таких поездок – в Бугульдейку. В деревянном здании школы более чем прохладно, дети, учителя – в верхней одежде. Пальцы от холода едва гнутся – но люди ждут. Надо играть!
На памяти много встреч с земляками. В богом забытом посёлке Артём, что в Бодайбинском районе, люди с великим трудом втиснулись в зал средней школы, чуть ли не на люстрах висели. И когда она вышла на сцену, раздалось дружное: «Ах!» Видеть перед собой счастливые лица слушателей – что может быть дороже для музыканта? И как-то по-особенному звучат здесь, в северном крае, Бах, Моцарт, Вивальди…
А как она отдыхает, где проводит отпуск? Анна Варутина улыбается – конечно же, не на диване, не в стенах своей квартиры. Считай, каждое лето с рюкзаком за плечами и фотоаппаратом в руках она устремляется на Байкал, в горы, на таёжную тропу, послушать тишину, музыку тишины. В её коллекции великое множество фотографий. Это и Кругобайкалка, и Хамар-Дабан, и Чивыркуй, да разве перечислишь все маршруты за многие-то годы! В основном в одиночку. «Не страшно?» – спрашиваю. «Нет, – смеётся Анна. – Со мной мой «оруженосец» и верный страж фокстерьер Сабрина».
…В один из недавних весенних дней в концертном зале состоялась премьера программы солистов Иркутской филармонии «Под небом Парижа». Разумеется, я не мог не пойти. Тем более что среди участников на афише значилось имя Варутиной. Вот она появляется на сцене – красивая, элегантная, неотразимая в своём красном концертном платье. Невольно вспомнились поэтические строки Александра Шиненкова: «Скрипачка в красном,/ Свой номер классный/ И свой каприз –/ Что грусть напрасна,/ Что жизнь прекрасна –/ Сыграй на бис!»
И зал замер в ожидании чуда…
