Провал, как таинственное явление, рождает загадочные истории. Одну из них рассказывает туристам инструктор по спортивному туризму – проводник Саныч. Как будто в глубоких трещинах, таинственных пещерах и ходах живёт некое чудовище, выползающее на свет только ночью…

История эта ожила. Два года назад на побережье у провала заночевал с друзьями на теплоходе «Фортуна» местный предприниматель Владимир. Всю ночь пассажиры не могли заснуть: в борт судна что-то стукало – как будто бревно, прибитое водой. Странным было то, что стук слышался не в одном месте, а проходил по всему борту. А бревна за бортом не было! Его не разглядели ни ночью – по темноте, ни утром – по свету.

Владимир установил на теплоходе эхолот, и однажды на глубине 86 метров в том месте, где раньше проходил фарватер Ангары, он увидел огромную рыбину. Эхолот зафиксировал её длину. «Три метра, – рассказывает Владимир, – и стопроцентно осётр, потому что тайменя в наших местах больше двух метров не встречали». Вымахала рыбина немалая, и лет ей, может, быть около ста. Как осётр выжил в водохранилище, неизвестно, это любитель проточных вод. Владимир убеждён, что гигант накапливает силы в трещине провала, куда заплывает по ночам по подводному ходу. Будучи хозяином этой прибрежной территории, Владимир исследует её на предмет развития туризма; воду из трещины и водохранилища он отдавал на анализы. В провале она оказалась высокого качества, обогащённая минералами. Видимо, это и даёт силы осетру. Прямо как в сказке: прыгнешь в чан с мёртвой водой, потом с живой – и будешь здоров.

История про осетра будоражит воображение. Это повод поговорить о рыбалке, рыбах и рыбаках.

После 1630 года началось заселение северного Приангарья казаками, пришедшими сюда во имя Бога, Царя и Отечества расширять границы государства Российского. Свои деревни основали они по берегам Ангары, где в неё впадают маленькие реки, и по берегам Илима. Реки были единственным средством сообщения и кормилицами казаков, а затем пашенных крестьян. Рыболовством занимались целыми семьями, весной, летом и осенью выходя на промысел. Одни меньше, другие больше, но рыбу ловили все. Её было много, реки кишели осетром, стерлядью, тайменем, ленком, сигом, хариусом, налимом, окунем, ельцом, сорогой и другой рыбой. С приходом казаков стали совершенствовать приёмы рыбной ловли и тунгусы – аборигены этой территории. Их племена с оленьими стадами кочевали раньше от реки к реке с целью пропитания. Как и чем они ловили рыбу в очень далёкой древности – можно только предполагать. Скорее всего, руками, выбирая наиболее удобные места на отмелях. Рыба тогда имела такое же значение, как и ягоды и грибы: ею лакомились в определённые сезоны. Ели её слабосолёную и даже сырую. Позднее добывали острогой. Излишки вялили на солнце, сушили, чтобы смолоть муку.

Правила рыбалки определялись суровыми условиями проживания. Здесь нельзя было отделяться от мира или подводить других. В одиночку раньше на севере Сибири выжить было невозможно, поэтому и формировалась, говоря современным языком, корпоративная культура.

Людмила Аркадьевна Пилипенко, выросшая в граде Илимске, где некогда отбывал ссылку известный российский революционно настроенный писатель Александр Радищев, рассказывает: «Весной, когда Илим вскрывался ото льда, он разливался широко. Мужики рыбачили с берега – саками. Это квадратная рама, примерно метр на метр, обтянутая сетью и закреплённая на палке. Сак клали в воду и вели его по дну, потом поднимали, и в нём оказывалась рыба, что со льдом плыла по течению, – сорога, елец». Отец Людмилы Аркадий Михайлович Бондаренко брал её иногда на рыбалку. Запомнилось ей, как лучили рыбу. На нос лодки ставили «козу» – решётку, в которой горели смоляные чурки. Огонь освещал дно, и была видна рыба – ослеплённая, она не сдвигалась с места. Один рыбак сидел на вёслах, второй бил рыбу острогой. «Зимой у нас ставили уды, – продолжает Людмила. – Посредине реки на льду били узкую лунку и опускали туда леску с крючками. Рыба шла к лунке на воздух, чтобы дышать, и цеплялась за крючки. А летом закидывали на дно морды – плетёные из ивы конструкции, внутрь которых клали подкормку. Рыба шла на еду и оставалась внутри. Морды проверяли часто, следя за тем, чтобы рыба не уснула. Дохлую выбрасывали, а ели только свежую». Сетью и на продажу ловить рыбу считалось неприличным. Только для себя и семьи.

Запасы элитной рыбы в Усть-Илимском районе истощились

Сейчас эти способы рыбной ловли устарели, и узнать о них можно от старожилов и в музеях. Да, может, в старинных деревнях. В Невоне, например, в устье реки Невонки, впадающей в Ангару, до сих пор сохранились остатки некогда сделанной рыбаками заездки.

Рыба для местного населения значила многое, и именно она давала здоровье. Такой интересный факт. Известная художница (имя её оставим за кадром) приболела: тяжело сгибались фаланги пальцев, и невозможно было держать кисть. Женщина искала способ исцеления и за три года испробовала массу рецептов из журналов о здоровье, но без результата. Выход подсказали в приангарском селе Кеуль – местные старожилки, которым под 80. Ангарская свежая рыба! Художница на лето уезжала в село и каждый день рыбачила. Мелких рыбёшек тут же, на берегу, чистила и укладывала в сковороду с потрошками. Наливала чуть воды и готовила на кострище. И ела такую рыбу каждый день. Пальцы у неё ожили, стали держать кисть.

Времена изменились, и сегодня основное орудие лова рыбы – это сети. Они приносят наибольшие уловы, если не считать варварского способа глушения рыбы электрическими разрядами (что, к сожалению, бывает на Ангаре). Только вот понятие «рыба» изменилось. Течение реки перегородила плотина ГЭС, и сейчас то, что до неё, это водохранилище. В нём уже урегулирован процесс самоочистки, но ассортимент рыбы здесь невелик: щука, налим, сорога и окунь. Такую называют сорной, но «на безрыбье и рак – рыба».

На водохранилище рыбалка сегодня любительская, привлекающая психологической атмосферой, отдыхом и расслаблением. Занимаются ею немногие, и окунь в 400 граммов считается большой рыбой.

Вниз по Ангаре пока ещё есть хариус, и в речушках тоже. Многие рыбаки ездят туда на промысел – для семьи и рынка. Однако Богучанское водохранилище скоро сведёт на нет эти оставшиеся запасы элитной рыбы. Может быть, исчезнет и рыбалка. Это занятие в древней Македонии считалась уделом знати, а в древнем Египте было драгоценной привилегией фараонов: только им позволялось пронзать рыбу острогой, доказывая свою быстроту и меткость.

Цивилизация привела к тому, что запасы элитной рыбы в Усть-Илимском районе истощились. Было время, когда на ТЭЦ создали своё рыбное хозяйство, выращивали карпа, стерлядь, форель, продавали их в фирменном магазине «Живая рыба». Но… хозяйство не выдержало рыночных условий – дорогие корма и длинные сроки выращивания товарной рыбы не дали ему подняться. Однако ещё до того, как закрыться, рыбоводы пошли на эксперимент. В 2004 году выпустили в водохранилище молодь форели и какое-то время присматривали за ней. Места сохранили в тайне, опасаясь, что рыбаки не дадут малькам вырасти. Но за прошедшие годы не слышно было историй о том, что в водохранилище поймали форель. Видимо, нечистая вода и щуки-хищники загубили молодь. 

Хозяйство законсервировали, а идеи, его создавшие, ещё витают в воздухе. Ведь с пуском в эксплуатацию Богучанской ГЭС произойдут изменения ихтиологии бассейна реки Ангары на участке между Усть-Илимском и Кодинкой. Неизбежно многократное сокращение популяции многих видов рыб, поэтому необходимо замещение существующих видов на адаптированные к изменившимся условиям. И сегодня в планах развития города есть пункт о реконструкции бывшего рыбного хозяйства в рыборазводный завод производительностью 

20 млн. мальков в год. Но это планы, а как они воплотятся жизнь, ещё неизвестно. Зарыбление водохранилищ – работа трудоёмкая и непредсказуемая по результату.

Скорее всего, Усть-Илимску придётся отказаться от попыток развить такое направление туризма, как сибирская рыбалка, – негде и нечего будет ловить. Но идея разведения форели умы некоторых горожан не отпускает. На курорте «Русь», например, экспериментируют, выращивая эту рыбу в минеральной воде местного целебного источника. Братья Сергей и Алексей Хоменко поместили в «минералку» мальков и уже год наблюдают, проверяя версию, что форель может жить в солёной воде. Рыбы растут, весят уже по два с половиной килограмма. Они наделены отменным здоровьем, как и тот осётр, что живёт в Бадарминском провале. И на вкус они вполне хороши.

Если нет возможности брать элитную рыбу у живой природы, её можно создать и в городе. И даже на собственной даче выкопать пруд и зарыбить его. Благо на туристическом рынке подумывают о новой услуге – ловле рыбы руками, как это делали в древности. А что? Экзотично. Можно будет даже соревнования устраивать.