– Вот этот самолёт – точная копия, дважды чемпион области. – Владимир Петрович Колесников, педагог авиамодельного кружка, указывает на американский истребитель Corsair. Тёмно-синий красавец стоит на столе в небольшом кабинете школы №75, где расположился городской центр детского технического творчества, и с первого взгляда привлекает внимание. Впрочем, пространство здесь так насыщенно, что голова то и дело поворачивается: целый взвод планеров в одном углу, хвосты и крылья – в другом, у входа – медали и кубки, у окна – аппаратура для радиоуправляемых моделей, внизу – ящики с чемпионатными планерами, под потолком – копии и полукопии настоящих самолётов: советский Су-2, французский Dewoitine, немецкий Messerschmitt. С ними соседствуют корабли и подлодки: судомоделирование Владимир Петрович тоже преподаёт, в прошлом году команда даже стала чемпионом областных соревнований.

По углам

– За последние пять лет было уже шесть переездов, – сообщает Владимир Петрович. – Это как шесть пожаров. 

Пока мы разговариваем, ребята корпят над своими моделям и то и дело спрашивают, как лучше сточить ребро с детали, каким цветом красить форму лётчика, где книжка с моделями или бумага нужного цвета. Владимир Петрович отвечает, но если дело касается поисков, чаще всего отправляется на помощь. 

– Зачастую что-то ищешь и не можешь найти, – сокрушённо отмечает он, – хоть и подписываешь коробки при переезде. Многое вообще стоит толком не разобранное: не хватает места. Да и смысла нет раскладывать: скоро, говорят, нам снова придётся переезжать. Здесь руководство школы хочет сделать спортзал. Уж не знаю, что за спортзал получится в таком крошечном помещении с низкими потолками, но… А мы куда? Не знаю. Говорят, найдём место для вас, не переживайте. 

Помимо городского кружка Владимир Петрович работает в областном. Там своя история с переездом. До 2005 года станция юных техников была единой: все кружки располагались в одном месте в отдельном здании. Потом здание отобрали под другие нужды.

– Отдавать мы его не хотели. Прошли все инстанции: писали губернатору, в прокуратуру, даже в ФСБ, проводили с родителям собрания, но в конце концов нас всё равно решили расселить. Причём формулировка была примерно такая: «Район Радищево не слишком благополучный, решено перевести кружки поближе к детям». 

Сейчас помимо авиазаводского клуба «Stigma» в Иркутске II, который стабильно и хорошо работает уже больше 60 лет, в городе есть несколько разрозненных кружков.

– Из городских – наш и «Клуб юных техников» на Синюшке. Но там ребята больше занимаются собственно моделированием, не все модели у них летают. Плюс областной кружок в Центре развития дополнительного образования детей.

Дела в последнем, по словам Владимира Петровича, обстоят не лучшим образом: после объединения центра технического творчества со станцией юннатов и станцией юных туристов положение технической секции резко ухудшилось. Начались проблемы с финансированием, да и вообще направления, друг с другом мало связанные, плохо уживаются вместе. 

Летом жарко, зимой холодно. Для авиамоделизма важна не только усидчивость, но и выносливость

– Мы теперь как лебедь, рак и щука. Какое уж тут развитие! Преподавателей после такого объединения стало меньше, а вот зарплата почти не увеличилась. Сейчас преподаватель в кружке получает 7000 рублей. Кто пойдёт на такую зарплату? Только совместители на полставки, а ведь у нас теперь новая проблема, та же, что и у учителей: нужно писать, писать, писать. Отчёты, какие-то документы. А если столько писать, то когда с детьми заниматься? А главное – эти отчёты никому не нужны, их никто не читает. Ну, и я бы сказал, что всё это, – Владимир Петрович обводит глазами помещение кружка, ребят, модели, – не приветствуется. Если кружок работает, значит, нам постоянно что-то требуется, мы о чём-то говорим, чего-то просим, ходим, надоедаем. А если ничего нет, то нет и проблем. Вот и получается, что можно вообще ничего не делать, вопросов не задавать, никому никаких проблем не создавать, только на бумаге красиво отчитываться. И тогда для всех будешь хорошим и удобным. 

Модели и классы

Пока же хорошим и удобным кружок старается быть для тех, кто в нём занимается, и, конечно, для родителей, которые приводят сюда своих детей. 

– Мне это дело очень нравится. В Иркутске я уже 30 лет, 20 из них провожу соревнования – городские и областные, авиамодельные и судомодельные. Авиамодельные мы проводим по 15 классам моделей, это даже больше, чем на чемпионате страны.

Тут у Владимира Петровича загораются глаза и он принимается объяснять мне, какие бывают модели, классы, материалы и двигатели. И не просто объяснять – демонстрировать. 

– Свободно летающие модели – самые простые. Как отделились от рук – ты уже ими не управляешь. А вот FG1 – один из классов моделей c резиномоторами. Вес такой модели 90 граммов, самого резиномотора – 10 граммов. Здесь в качестве ограничителя полёта – фитиль, смоченный в марганцовке. Он тлеет и через две минуты пережигает резинку. Модель падает, как парашют.

Владимир Петрович отходит, чтобы помочь одному из мальчишек отшлифовать деталь. Я пользуюсь моментом, чтобы своим гуманитарным умом ещё раз осознать принцип работы резинодвигателя. Момент оказывается быстрее моего сознания.

Запуск радиоуправляемых моделей, пожалуй, самый интересный и зрелищный процесс

– А вон там, в голубом длинном ящике, – это класс другой, F1A, чемпионатный планер с размахом крыльев больше двух метров. Авиамодель с часовым механизмом. Часовой механизм позволяет давать различные команды для улучшения качества полёта. Мотора у планера нет, он летит, всё время снижаясь, но поток тёплого воздуха может его и вверх поднять. Ну, и радиоуправляемые модели. Их становится всё больше и больше, появляются всё новые классы. Аппаратура для них тоже появляется новая. Есть простейшая – с двумя каналами управления, есть со встроенным компьютером. Обходится не слишком дорого: за весь комплект – регулятор хода, мотор, зарядное устройство – около 2500 рублей. Это довольно дёшево и прослужит долго: я своей японской пользуюсь с 1994 года. К тому же нынешняя аппаратура не реагирует на посторонние помехи, как это делал, например, мой первый гэдээровский приёмник. Запустил – и спокойно управляешь. 

Всю жизнь с моделями

– А с чего вы сами начинали? Наверняка не с гэдээровского приёмника. 

– Я жил в Алтайском крае, в деревне. Иногда над деревней пролетали самолёты.

– И это было настоящее событие.

– Точно, событие. И вот классе в пятом зимой я увидел, как самолёт сел на замёрзшее озеро километрах в пяти от деревни. Это был Як-12, санитарный, тогда я ещё об этом, ра-зумеется, не знал. Он был такой зелёненький, хорошенький, и я этим делом заболел. Захотелось заниматься, но как, где, что в деревне взять? Сначала нашёл книжку «Техническое творчество», но тогда мне было в ней ничего непонятно. Начал выписывать журнал «Крылья Родины». Три номера получил, а потом семья переехала в Киргизию, в пригород Фрунзе, теперь Бишкека. И там я наткнулся на магазин, где продавали модели. Купил, собрал, запустил, потом пацанов собрал вокруг себя. Модели были дешёвые – 37 копеек стоили, мы поехали в город, накупили, давай делать, пулять… Дальше сам учился, а в седьмом классе организовал кружок.

– Кого учили?

– Тех, кто учился в четвёртом-пятом классе. Нам давали комнату, где можно было ковыряться, и мы занимались. Со многими друзьями детства я там познакомился. В девятом классе пришёл на станцию юных техников, а в десятом – в аэроклуб.

 Армия пристрастий и планов не изменила: после возвращения Владимир Петрович продолжил вести занятия в школьном кружке. В 1975-м в Алма-Ате выполнил норматив мастера спорта, а в 1984-м приехал в иркутский спортвзвод, где ещё 14 лет делал модели практически всех классов (радиоуправляемые, кордовые, планерные) и участвовал в чемпионатах Вооружённых сил. В 1993-м он снова начал преподавать. 

Другие дети

Сейчас в городском кружке стабильно занимаются две группы по 15 человек. На вопрос, что значит «стабильно», Владимир Петрович отвечает, что из 20 ребятишек, которые приходят в кружок в начале года, к концу обычно остаётся один–два. 

– Кто-то плохо учится, кто-то не умеет, у кого-то другие кружки, кто-то из-за наших переездов теряется: ездить далеко. Раньше статистика была лучше: 5 из 20. Дети вообще деградируют. Раньше в первый раз заходили в кружок – обо всём спрашивали, теперь заходят и молчат, зато за них говорят родители.

Аппаратура для радиоуправляемых моделей сегодня стоит недорого

Я начинаю непроизвольно коситься на совсем маленького мальчишку, который клеит один из первых своих бумажных планеров. Честно говоря, он мне понравился с первого взгляда, и я не готова признать в любознательном и смешном третьекласснике «современную молодёжь». Будто читая мысли, Владимир Петрович отпускает неожиданный полукомплимент: «Этот не такой, этот говорит». Через несколько дней, на своих первых соревнованиях по запуску свободнолетающих моделей, этот же мальчишка получит от Владимира Петровича порцию настоящей похвалы. А пока раздаются нагоняи.

– Сейчас такое время, когда всё покупается, никто ничего не делает сам. В результате то, что раньше дети делали за 20 минут, теперь иногда занимает два часа занятий. Они даже линейкой не умеют мерить: считают не с нуля, а с единицы. Так что сейчас стараюсь не брать первые классы, начинаю с третьего. 

После двух-трёх лет занятий наблюдается заметный прогресс и результатов, и стремлений. До этого стремятся всё больше родители, лишь бы дети дома не сидели. Ну, а в старших классах уже есть и опыт, и понимание, и желание.

– Конечно, от полётов настоящих самолётов авиамоделизм далёк, – объясняет Владимир Петрович. – Но ребята, которые доходят до радиомоделей, хорошо понимают, как управляются самолёты, как всё это работает. Самые заинтересованные становятся инженерами, оканчивают авиационные училища, служат в Вооружённых силах.

Подъёмная сила

«Такие случаи случаются из-за недостаточной подъёмной силы», – за спиной я слышу тонкий детский голосок. Его обладатель высказывает своё мнение о неудачном пробном запуске одной из моделей. Так в условно весенний день 17 марта мы встречаемся уже в полевых условиях. Здесь, на льду Ангары, проходят открытые городские соревнования по моделям планеров. Регламент прост: каждый планер запускается в воздух, мальчишки управляют моделью с помощью леера. После того как леер отпущен, планер должен продержаться в воздухе минуту. После трёх запусков результаты суммируются и выявляется победитель. То, что авиамодельный – это действительно спорт, соревнования демонстрируют наглядно. Сначала планером нужно управлять, а потом его догнать. Иногда метров за 700 от старта. Так что побегать приходится.

Для малышей (тех, кому до десяти) это настоящее боевое крещение, для всех без исключения – опыт запуска и участия в соревнованиях. У кого-то этот опыт удачный, у кого-то не очень: одна из моделей ещё на пробном запуске ловит поток воздуха и улетает в лес, другая разбивается при неудачном приземлении, зато у победителя Димы Свешникова максимальный результат – три минуты после трёх запусков.

Весь процесс – подготовка, пробные и зачётные запуски, подсчёт результатов – занимает не меньше трёх часов. Уже после двух на морозе авиамоделизм начинает казаться мне слегка экстремальным спортом. Родители смеются: зимой холодно, летом жарко. Дети лопают шоколад. Пробегающие мимо лыжники и собачники заворачивают головы. Ближе к концу подходят заинтересованные мамы с детьми лет девяти. Спрашивают, что это и где этому учат. Существованию кружка вообще часто удивляются: многие думают, что всё это осталось в советском прошлом.

Полёты во сне и наяву

Помимо городских турниров существуют областные, также в Иркутске проводится Кубок памяти Героя Советского Союза Владимира Михайловича Безбокова – соревнования моделей, принимавших участие во второй мировой войне. В кубке участвуют копии и полукопии, на создание которых обычно уходит целый год. Временные затраты вполне оправданны, если учесть, что один и тот же самолёт может выставляться не один год. 

Сам принцип состязаний здесь не такой, как у планеров: сначала оценивается, как сделан самолёт, что называется, на первый взгляд. Потом его сравнивают с исходными чертежами и только после этого проверяют в воздухе, где каждая модель должна продемонстрировать обязательную фигуру (пять кругов на высоте шести метров) и комплекс из произвольных демонстраций, в том числе выпуск-уборку шасси и закрылков, выброс парашютиста и листовок, управление оборотами двигателя, посадку-взлёт без остановки (конвейр), полёты под углом больше 30 градусов и мёртвые петли.

Логика подсказывает, что на свете существуют и другие чемпионаты. Как минимум России. Однако иркутским ребятам о них приходится всё больше мечтать. Причины прозаические. 

– Если в 70-е годы у областных соревнований бюджет был в нескольких тысячах советских рублей, то теперь выделяют гораздо меньше, – вздыхает Владимир Петрович. – Этого хватает на медали, дипломы, иногда на кубки. Так что на чемпионаты России мы ездим редко, от случая к случаю. В последний раз были в Новосибирске в 2011 году, и то по судомоделям. Часть денег тогда нашли, что-то добавили, съездили. И съездили неплохо: братья Беляевы – Кирилл и Степан – тогда заняли 2-е и 5-е места соответственно. И 4-е общекомандное. 

В сущности, поездка команды на чемпионат страны стоит не бог весть каких денег: в том же 2011-м на всё про всё ушло около 60 000 рублей. С другой стороны, деньги хоть и небольшие, но где их взять? Бюджетное финансирование расходов, мягко говоря, не покрывает, у родителей обычно нужной суммы тоже нет. История типичная, для Иркутска так и вовсе обыденная. В этом месте обычно принято тяжело вздыхать. Мы вздыхаем. А Владимир Петрович, помолчав, продолжает:

– А вообще идей много. Например, было бы неплохо оценивать деятельность школ не только по учебным успехам, но и по тому, как дети в кружках занимаются. Дети должны выходить из школ с практическими знаниями. Ведь важно, что ты умеешь делать ещё, будешь ли ты в жизни только потреблять или ещё и создавать. 

А если говорить про авиамоделизм, то в идеале создать бы единый детский технический центр. И в нём – несколько различных кружков: авиамодельный, судомодельный, ракетомодельный. Нам нужна своя база, где есть бассейн, 50-метровый картодром с местами для зрителей и сеткой, если центр областной – то гостиница на 30–40 человек, чтобы ребята из районов могли приезжать на соревнования, не решая каждый год заново, на что добраться и где жить. Хотелось бы и показательные выступления устраивать, и воздушные бои.

Конечно, создание такого центра – это большая работа, это обсуждение, проектирование, строительство, финансирование. И потребуется поддержка не только руководителей и чиновников, но и тех, кто будет в нём работать. Ведь такой центр – это то, что нам нужно. Но если мы хотим угробить нормальных детей, тогда этого не надо. Вот тут Третий посёлок недалеко. Можно выйти и посмотреть, как игла решает все проблемы.