Разрыв шаблона

На полпути от Иркутска к Утулику разразилась метель, ехать было тяжело, опасно и долго. Тем сильнее было обманчивое разочарование журналистов, которые при первом приближении увидели только безлюдную турбазу и четырёх человек, бредущих по заметённому льду Байкала. «И это всё? – вертелось в голове. – А где обещанные ледовые скульптуры, где раскрасневшиеся счастливые скульпторы и весёлые толпы зевак? Может, мы ошиблись адресом?» «Ледяное молчание» оказалось совсем не тем, чего ожидали посторонние наблюдатели.  

Акцию, которую без преувеличения можно называть обрядом, организовала московская Лаборатория исследования игровых структур «Театрика» – союз творческих людей, художников, актёров, музыкантов и архитекторов. Первым человеком, к которому мы бросились на льду за разъяснениями, оказалась участница объединения Анна Озерова. Она проводила нас к сооружению, ради которого и затевалось «Ледяное молчание», – лабиринту, построенному из небольших, как будто необработанных, глыб льда. 

В высоту строение, которое издалека не было видно, не превышает полуметра, в диаметре – метров двадцати. На входе установлен ледяной столб-коновязь сэрге, дань Бурхану. В центре на возвышении расположена идеальная сфера изо льда, пропускающая через себя перевёрнутое изображение. Позже скульп-торы уверили, что в солнечную погоду этот шар способен, как линза, поджечь бумагу. По сторонам лабиринта расположены столики и небольшой алтарь. На одной из столешниц тонкими засечками выведено: «Выход в новую жизнь». Дальше – только Байкал и мгла. 

«Каждому по ресничке»

Иван Локтюхин стуком барабана призывал всех думать о хорошем

Говорят, корни почитания лабиринтов лежат в индийской «Махабхарате» и в верованиях северных народов, от которых нам достались загадочные каменные строения. Учёные высказывают разные версии, считается, что наши предки создавали их для связи с потусторонним миром. «Лабиринты – это древнейшие сакральные структуры, которые открывают пространство. И где, как не здесь, их строить. Байкал – это вообще место силы», – начала вводный рассказ Анна Озерова.  

«Вы видите солярный лабиринт. Поскольку сегодня 20 марта, день весеннего равноденствия, то по всему миру есть несколько точек, где люди, так же как мы, будут молчать в течение часа, – говорит Анна. – В основном здесь собрались художники, которые всегда очень много работают, общаются, отдают. Мы хотим прикоснуться к сути, быть готовыми к началу нового, а для этого необходимо попасть в точку нуля, обнулиться, когда не отвлекают ни действие, ни слово. Поэтому мы выбрали молчание».

Как выяснилось, похожую традицию поддерживают в Италии, Австрии, Бразилии, Японии, Индии, США и Канаде. С высоты лабиринт оформлен как человеческий глаз, его опоясывает рисунок из расчищенных от снега полос. «Театриканцы» даже взяли с собой вертолёт, чтобы снять сооружение на фото и видео. «Мы придумали для каждого человека по ресничке», – объясняет Анна Озерова. В снежных углублениях стоять или сидеть наверняка уютнее. 

Кафе и шапки

«Мы, «технари», до конца не разбираемся
в философии проекта», – признаёт Сергей Зиннер

Погуляв чуть-чуть вокруг лабиринта, чтобы не натоптать слишком сильно и не испортить внешний вид заснеженной конструкции, мы пошли к берегу. В деревянном домике с вывеской «Кафе» наконец-то увидели людей, которые самолётами и поездами стянулись со всей России на Байкал, чтобы помолчать. Приготовления идут в тепле. Взрослые разбирают и примеряют шапки, разыскивают потерявшиеся барабаны, дети творят разноголосицу. Войлочные головные уборы «театриканцы» валяли сами в Москве. Процесс сложный, но результат того стоил: огромные серые шапки, в которые облачились все участники акции, одновременно наводили страх и заставляли верить в серьёзность происходящего. 

«Все, кто сюда попал, здесь не случайно. И вы тоже», – сказал улыбчивый молодой человек и вышел на улицу, позвякивая бубном. Оставалось только наблюдать. Развеять завесу тайны взялся ангарский ледовый скульптор Сергей Зиннер. Он предупредил, что как «технарь» в философии акции до конца не разбирается: «Театрика» пригласила его вместе с другими именитыми коллегами помочь в реализации задумки. Впервые лабиринт на льду Байкала они построили в прошлом году в Старой Ангасолке. Потом, летом, был второй, из песка и камня, на Ольхоне. Выбор места обосновывался удобством и степенью «малопроходимости посторонним народом». «Это не публичное мероприятие, а внутреннее», – пояснил Зиннер. 

Часовые молчания были строже

Утуликский проект, говорит скульптор, в этом году фактически тоже стартовал в Старой Ангасолке: «Нужно уважать местную религию и местную философию, иначе Байкал нас не примет. Поэтому в первую очередь мы поставили огромное сэрге в Ангасолке, и лишь после этого я приехал сюда. На входе в лабиринт у нас тоже стоит сэрге из уважения к земле, и лишь потом все философии и религии перемешиваются. Но начинаем мы с подаяния Бурхану, всё как положено». Как раз в этот момент из домика «Кафе» вышли первые «паломники». В руках у одних – миски с молоком и с водкой для Бурхана, у других – рога, в которые можно трубить, бубны, барабаны и колокольчики, у третьих – одеяла. 

«Всем молчать!»

«Я вообще люблю удобно устраиваться», – говорит ледовый скульп-тор из Хабаровска Вадим Полин. На час молчания он взял с собой толстую перину. Сама собой, не ожидая команды, процессия потекла на берег, к лабиринту. Скульптор Иван Локтюхин, пока мы двигались и можно было разговаривать, рассказал о тайнах архаичных сооружений. 

«Лабиринт – вещь достаточно древняя, как менгиры или дольмены. И как всякие древние сооружения, он связан с геомагнитным полем Земли, с мистикой Земли. «Театриканцы» несколько лет назад заинтересовались лабиринтами, поскольку они работают с «Махабхаратой», с древними индийскими текстами, с мифами, с которых начинался театр. Они зацепились за эту идею, и в прошлом году у них получилось выехать на лёд Байкала, а Байкал вообще мистическое место. И лабиринт на льду, который сам потом растворяется в глади воды, – это прекрасное и завораживающее действо», – утверждает Иван Локтюхин. 

«Сначала местная философия, а потом всё остальное», – считает Зиннер

По его словам, строение наделено магической силой, а медитация позволит подумать о хорошем: «Человек в своей жизни очень редко молчит. У нас есть грустные вещи, например минута молчания, когда все думают о смерти. А думать о жизни мало кому приходит в голову. А ведь если несколько человек подумают о здоровье для кого-то, то этот человек выздоравливает – мысль материальна. В этот час я прошу всех присоединиться и думать о чём-то хорошем». После инструктажа Ивана Локтюхина зайти в лабиринт мы не рискнули, без правильной подготовки перспектива зайти и не выйти настораживала: «Суть лабиринта в следующем. Когда человек в него заходит, он умирает, умирает во всех смыслах. Он его проходит, обновляется и, выходя, рождается заново». 

В час молчания можно сидеть, лежать, стоять, медитировать как удобно. Разговаривать разрешено только детям, которые, ни в чём себя не ограничивая, прыгают, бегают и играют. Среди малышей есть и «ветераны» байкальских ледовых лабиринтов. Одна девочка, которой исполнился год, уже успела побывать в прошлом году в Ангасолке, когда мама была ею беременна. Есть дети и постарше, им поручили фото– и видеосъёмку, создание будущего фильма, а также работу над самим лабиринтом под покровительством взрослых мастеров.  

О начале часа молчания возвестили тоже дети. «Всем молчать! Тишина!» – носились они вокруг, накидывая на шею каждому по голубой ленте. Взрослые умолкли, кто-то разошёлся по позициям-ресничкам, остальные тихо бурханили возле сэрге. Самые строгие участники не шли на провокации и даже не улыбались в ответ, напоминая серьёзных часовых. Малыши примолкли тоже, далеко в снежную пелену над Байкалом уходили шаманские ритмы. Когда спустились сумерки, простор стал безграничным, а лабиринт – центром силы. Кем стали новые, перерождённые «паломники», мы узнаем только в следующий раз – снова собраться на Байкале они планируют уже этим летом.