Всего лишь «имитация»

Одновременное вступление Южной и Северной Кореи в ООН в сентябре 1991 года сопровождалось «Совместной декларацией о провозглашении Корейского полуострова безъядерной зоной» (20 января 1992 года). А в 2000-м президент Республики Корея Ким Тэ Чжун получил Нобелевскую премию мира за вклад в примирение двух Корей. Прошло всего лишь двадцать с небольшим лет, и полуостров вновь стал одной из наиболее острых «конфликтных зон» планеты, более того, если где и может быть использовано оружие массового уничтожения (в его наиболее разрушительной ядерной разновидности с использованием межконтинентальных баллистических средств доставки), то это именно Дальний Восток. Что непосредственно затрагивает и интересы трёх ведущих мировых держав: США, Китая и России, а также «экономического гиганта» – Японию. 

Специалист по международным отношениям на Дальнем Востоке, доктор исторических наук Олег Маслов возлагает главную ответственность за обострение ситуации в регионе на республиканскую администрацию Джорджа Буша-младшего. 30 января 2002 года, выступая в конгрессе, тот заявил: «Северная Корея, Иран…и их союзники-террористы, вооружающиеся для того, чтобы угрожать миру на планете, представляют ось мирового зла». Известный публицист Дмитрий Верхотуров отметил, что правительство КНДР сразу после появления «доктрины Буша», предусматривающей нанесение «превентивных» ударов, в том числе и по КНДР, попыталось добиться от мирового сообщества гарантий. Но США отказывались давать такие гарантии даже своему союзнику Республике Корея». Вслед за этим Северная Корея назвала пакт 1992 года «мёртвым документом». КНДР по-прежнему заявляет, что «США имеют атомное оружие в Южной Корее, где находятся 37 тысяч американских военных». После КНДР объявила, что провела успешное подземное ядерное испытание. Сегодня считается неоспоримым фактом, что Северная Корея является «неформальным членом ядерного клуба». 

Однако старший научный сотрудник Международного института стратегических исследований (Бахрейн) Майкл Эллеман констатировал, что большинство специалистов считают и сейчас: в 2006-м была организована лишь имитация испытаний ядерного устройства. 

– Этим Северная Корея смогла привлечь к себе внимание всего мирового сообщества, – говорит он. – В реальности же атомный реактор в Йонбене – единственный объект в Северной Корее, способный вырабатывать топливо для ядерного оружия. Данный научный центр был построен в 90 километров от столицы ещё в 1964 году. В это же время северокорейцы ввели в строй и исследовательский реактор мощностью 5 мегаватт, способный вырабатывать топливо для ядерного оружия. Этого хватит, чтобы производить в ограниченных размерах оружейный плутоний. Но в феврале 2007 года Северная Корея согласилась остановить работу реактора в обмен на увеличение объёмов энергетической и гуманитарной помощи, раскрыть все свои ядерные программы и требовала исключить КНДР из списка стран, поддерживающих терроризм, и прекратить торговые и финансовые санкции. В июле 2007-го, после того как в страну прибыла первая партия мазута (50 тыс. тонн), Вашингтон разморозил северокорейские счета в банке Макао. Следующей ступенью должна была стать остановка других ядерных объектов в обмен на ещё 950 тыс. т топлива для электростанций за счёт России, США, Китая и Южной Кореи. 27 июня 2008 года власти КНДР взорвали охладительную башню (градирню) в Йонбене. Уничтожение градирни стало беспрецедентным реалити-шоу, позволив иностранным тележурналистам в прямом эфире транслировать уничтожение 20-метрового башенного охладителя. Но уже в ноябре следующего года Северная Корея начала восстанавливать ядерный реактор, а в феврале 2009-го объявила о намерении запустить в космос искусственный спутник. 

– Было сообщено, что страна ведёт подготовку к ракетному пуску для вывода на орбиту искусственного спутника «Кванменсон-2» («Яркая звезда»), – вспоминает Эллеман. – В апреле эксперты МАГАТЭ по требованию властей покинули Северную Корею. 25 мая 2009 года российские сейсмологи зафиксировали на территории Северной Кореи землетрясение силой 5,5 – 6 баллов: специалисты сейсмостанции «Южно-Сахалинск» зарегистрировали слабый подземный толчок на глубине 10 километров. Эксперты назвали и примерную мощность ядерного заряда – 20 килотонн. Такой взрыв почти равен мощности атомной бомбы, которую американцы сбросили на Хиросиму. Надо отдать должное лидерам Северной Кореи, им удалось создать уникальную информационную завесу, состоящую из ложных оценок и ложных ожиданий мирового сообщества. 

В ответ на вопрос, увеличивает ли новый статус Северной Кореи вероятность начала конфликта не только на полуострове, но и в мире, профессор красноречиво пожал плечами: «Ответить на данный вопрос сложно, так как до конца не выявлены потенциальные возможности отмобилизованных действиями Северной Кореи «ястребов» в ведущих странах мира. Сегодня стало очевидным иное: потребуются новые неординарные решения, но в состоянии ли их совершить нынешняя генерация политиков?» 

Угрозы и потенциал

22 декабря 2012 года КНДР осуществила запуск ракеты «Ынха-3» со спутником «Кванменсон-3». Факт запуска ракеты подтвердили ВС силы Японии и Южной Кореи. Своевременному пуску не помешали выявленные ранее технические неполадки в модуле ракетного двигателя. Российская сторона расценила запуск баллистической ракеты со спутником как нарушение Пхеньяном соответствующих резолюций СБ ООН: «…Россия «неоднократно обращала внимание КНДР на недопустимость игнорирования резолюций СБ, недвусмысленно запрещающих Северной Корее пуски ракет с использованием баллистических технологий». 

Директор программы «Нераспространение и разоружение» (Великобритания) Марк Фицпатрик является одним из ведущих специалистов по ракетным технологиям. Оценивая декабрьский запуск, он заявил, что в ходе анализа «мы сосредотачиваем внимание не на «угрозах», зависящих от намерений, а на потенциале, в большинстве случаев поддающемся измерению». По словам эксперта, точно оценить его не всегда просто. «Страны, стремящиеся стать ракетными державами, проводят соответствующие работы в тайне, – отметил Фицпатрик. – Зачастую они получают необходимые технологии по нелегальным каналам, обставляют программы НИОКР завесой секретности».

Секретность, однако, не означает, что оценка их потенциала невозможна. Как правило, подобные страны закупают ракеты, чьи тактико-технические характеристики хорошо известны, – например, системы «Скад-Б», «Скад-Ц» и «Нодон». Даже если речь идёт о государствах, создающих новые баллистические ракеты собственными силами, представление об этих работах дают программы лётных испытаний. «Эти испытания… невозможно провести скрытно, они дают внешним наблюдателям общие сведения о возможностях ракет, – отмечает Марк Фицпатрик. – Для каждой новой системы программа таких испытаний обычно предусматривает десять или более пусков и рассчитана на три-пять лет. Существует также возможность обоснованно прогнозировать, какие типы ракет они могут создать в будущем и, что ещё важнее, сроки этих разработок». 

Подобные прогнозы делают на основе «наиболее вероятного результата». КНДР обладает одним из самых больших в мире арсеналов баллистических ракет, поставила такие ракеты в полдюжины стран и проводит провокационные лётные испытания ракетных систем малой, средней и промежуточной дальности, а также космических носителей, которые можно переоборудовать в боевые ракеты большой дальности, констатирует Фицпатрик. Кроме того, Северная Корея может снабдить свои ракеты ядерными боеголовками – если её специалисты будут способны создать достаточно компактные атомные боезаряды. Из-за крайней секретности, окружающей всё, что происходит в Северной Корее, не ясно, в какой степени это государство в состоянии изготавливать баллистические ракеты собственными силами. Отсутствие ключевых признаков разработки ракетных систем, в частности ожидаемого количества лётных испытаний, ставит под серьёзное сомнение гипотезу, что северокорейцам удалось воспроизвести или иным способом скопировать существующие конструкции ракет, чтобы наладить их производство. Хотя теоретически Пхеньян мог получить по лицензии сборочную линию для ракет типа «Скад», но это маловероятно. 

Более вероятным представляется другой вариант: для сборки баллистических ракет, в том числе предназначенных на экспорт, КНДР импортирует либо системы в целом, либо их важнейшие компоненты. Первые баллистические ракеты Пхеньян получил от Каира: эта сделка была заключена в период между 1976 и 1981 годами. Утверждается, что в дальнейшем северокорейцы скопировали поставленные Египтом ракеты «Скад-Б» и создали промышленно-техническую инфраструктуру для их производства. В сентябре 1984 года в КНДР прошли лётные испытания практически точной копии «Скада-Б» (дальность до 300 км) – пуски шести ракет «Хвасон-5». Три из шести пусков, судя по всему, оказались успешными. Вскоре после этого, в 1985-м, как утверждается, началось опытное, а в 1987-м – серийное производство «Хвасон-5». Однако этим сообщениям противоречит тот факт, что в 1985 году КНДР закупила у СССР большую партию ракет «Скад». В дальнейшем многие из них были переданы Ирану для применения в войне против Ирака. Примерно в то же время в Северной Корее была построена сборочная линия для «Хвасон-5», там началась разработка двух новых ракет – «Хвасон-6» и «Нодон». «Хвасон-6» представляет собой точную копию советской «Скад-Ц». Она имеет те же размеры, но масса боеголовки снижена с 1000 до 770 кг, а вместимость топливных баков увеличена примерно на 600 кг. Эти модификации позволили увеличить максимальную дальность полёта ракеты с 300 до 500 км. 

Но всё равно ракеты «Хвасон» не позволяли решить поставленную стратегическую задачу: разработать и запустить в производство носитель для ядерного боезаряда первого поколения, утверждает Фицпатрик. Ни одна из них по радиусу действия и полезной нагрузке не могла поражать цели на всей территории Южной Кореи, а также достичь Японии (дальность «Хвасон-6» позволяет наносить удары по всей территории Южной Кореи, но полезная нагрузка не даёт возможности доставить к цели ядерную боеголовку первого поколения, масса которой, по оценкам, должна составлять как минимум тонну). 

Эти изъяны побудили северокорейцев параллельно с разработкой «Хвасон-6» пополнить свой арсенал более мощной ракетой. Пхеньян приобрёл – у неизвестного до сих пор продавца – систему, известную внешнему миру под названием «Нодон». Эта ракета способна доставлять груз массой 1000 кг на расстояние примерно 900 км. Её первые лётные испытания закончились неудачно. Вторые лётные испытания состоялись в 1993 году, через два года после того, как «Нодон» была запущена в серию. Они увенчались успехом, хотя по неизвестным причинам ракета пролетела всего 500 км. Во второй половине 1990-х годов ракета начала поставляться на экспорт. В 1998 году Иран и Пакистан приступили к лётным испытаниям приобретённых ракет «Нодон», которые они переименовали в «Шахаб-3» и «Гаури» соответственно. 

Родина «Ынха»

Стремясь увеличить радиус действия своих ракетных систем, Северная Корея приступила к разработке многоступенчатых ракет – начиная с «Тэпходон-1», в которой в качестве первой ступени, как считается, используется «Нодон», а в качестве второй – «Хвасон-6» или корпус «Хвасон-6» с маршевым двигателем от советской зенитной ракеты SA-5 (С-125). Теоретически она способна доставить полезный груз массой 700 – 1000 кг на расстояние примерно 2500 км. Лётные испытания «Тэпходон-1» не проводились, однако трёхступенчатый вариант этой ракеты был запущен 31 августа 1998 г. в рамках испытаний космического носителя. В ходе этого теста доставить спутник на орбиту не удалось: судя по всему, произошёл сбой в работе твердотопливной третьей ступени. После этого усилия сосредоточились на разработке более крупной и мощной ракеты «Тэпходон-2». 

5 июля 2006 года был произведён запуск сразу семи ракет – нескольких «Хвасон», «Нодон» и одной «Тэпходон-2» – в направлении Японского моря. Полёты ракет «Хвасон» и «Нодон», судя по всему, прошли успешно, но «Тэпходон-2» по неизвестным причинам потерпела аварию через 42 секунд после старта. Три года спустя северокорейцы запустили трёхступенчатую космическую ракету-носитель «Ынха-2» со спутником на борту, которая, возможно, представляет собой копию «Тэпходон-2», а возможно – совершенно новую систему. Насколько можно судить по фотографиям и видеозаписям, трёхступенчатая «Ынха-2» имеет примерно 30 метров в длину и стартовую массу 80 тонн. Силовую установку первой ступени составляет пакет из четырёх двигателей от системы «Нодон», а её габариты соответствуют размерам «Тэпходон-2». Однако вторая ступень оказалась совершенно иной, чем ожидалось. Она явно не представляла собой модификацию «Нодон». Скорее, основой второй ступени стала советская ракета морского базирования Р-27, известная на Западе под индексом SS-N-6. Испытания «Ынха» стали её первой публичной демонстрацией. Что представляет собой третья ступень, точно определить невозможно, но её размеры говорят о сходстве со второй ступенью иранской ракеты-носителя «Сафир», хотя у «Ынха» верхняя ступень немного длиннее. Считается, что обе ступени оснащены двигателями от Р-27. Хотя в ходе запуска 5 апреля 2009 года «Ынха-2» не смогла вывести спутник на орбиту, эти испытания послужили для Северной Кореи основой, на которой в течение трёх-пяти лет она сможет создать носитель для сравнительно небольших спутников. Для создания надёжной космической ракеты понадобится ещё несколько лётных испытаний. «Ынха-2» может также стать трамплином для разработки баллистической ракеты большой дальности. Например, двухступенчатый вариант этой ракеты мог бы доставить тонну полезного груза на расстояние 6500 – 7500 км в зависимости от конструкции этой гипотетической ракеты. На основе «Ынха-2» можно создать и трёхступенчатую баллистическую ракету. Такой носитель с боеголовкой массой 1000 кг теоретически мог бы иметь радиус действия свыше 10000 км. Для этого, однако, потребуются серьёзные конструктивные изменения. В частности, для третьей ступени понадобится двигатель с большей тягой, а её корпус придётся усилить, чтобы он мог нести тонну полезного груза. Переоборудование «Ынха-2» в межконтинентальную баллистическую ракету возможно, но чтобы она стала хоть сколько-нибудь пригодна для использования в военных целях, понадобится как минимум три-пять лет и более полудюжины испытательных пусков. Более того, КНДР надо будет обеспечить боевую живучесть этой весьма массивной и громоздкой ракеты. Наиболее вероятный вариант в этом смысле – сочетание подземных комплексов с ограниченной мобильностью системы. 

Как реагировать России?

В июне 2011 года министр обороны США Роберт Гейтс дал понять, что, по мнению Вашингтона, северокорейцы уже приступили к реализации программы по созданию грунтовых мобильных пусковых установок для своих ракет большой дальности. На военном параде в Пхеньяне 11 октября 2010 года были впервые показаны две до тех пор неизвестные баллистические ракеты средней дальности. Одна из них – иногда её называют «Нодон-2» – очень похожа на ракету «Хадр-1», разрабатываемую в Иране. Это говорит о тесном сотрудничестве Пхеньяна и Тегерана в области ракетных разработок. Другая ракета, показанная в 2010 году, судя по всему, представляет собой удлинённый вариант Р-27. На сегодня никаких испытательных пусков этой ракеты – западные разведслужбы назвали её «Мусудан» – замечено не было, поэтому пытаться определить, в какой стадии разработки она находится и каковы будут её тактико-технические данные, было бы рискованно. Советская Р-27 способна доставить боезаряд массой 600 кг на расстояние 2400 км, она работает на топливной смеси, обеспечивающей большую тягу по сравнению с ракетами «Скад» и «Нодон». Поскольку эта ракета предназначалась для размещения в защищённых от воздействия окружающей среды шахтных установках подводных лодок, она сконструирована с минимальным запасом прочности. Если северокорейцы решат развернуть «Мусудан» на грунтовых мобильных комплексах, это потребует усиления её корпуса, что, скорее всего, увеличит массу модифицированной ракеты на несколько сотен килограммов. Кроме того, окислитель, использовавшийся в Р-27, крайне чувствителен к изменениям температуры. Поэтому для «Мусудан» необходимо будет сконструировать герметичные пусковые контейнеры или использовать более стабильный окислитель. Любое из этих решений или оба в совокупности должны привести к уменьшению дальности «Мусудан»: возможно, именно этим объясняется тот факт, что продемонстрированная на параде ракета оказалась примерно на 2 м длиннее, чем Р-27. Дополнительное топливо, расположенное в увеличенных баках, способно компенсировать уменьшение дальности полёта из-за конструктивных изменений и использования другого окислителя. Таким образом, представляется, что «Мусудан» имеет радиус действия порядка 2400 км. Но пока эта ракета не пройдёт серию из нескольких лётных испытаний в течение трёх или более лет, она останется перспективной, а не действующей системой оружия. 

Происходящая революция в сферах информатики, микропроцессоров, сенсоров, композитных материалов, спецтоплива уже повлекла за собой переоценку роли ракетно-ядерных сил в военной политике. «Разрабатываются программы переориентации на неядерный, контактно-ударный перехват ракетных ударов, а также одиночных или случайных пусков ракет третьих стран, – отметил Марк Фицпатрик. – Россия не должна воспринимать это как угрозу своему потенциалу сдерживания». Как полагает британский эксперт, в обозримый период – 10–15 лет – американская программа с её глобальными европейскими и тихоокеанскими сегментами предоставит возможность перехвата единичных или малочисленных групповых ракетных пусков третьих стран, но не создаст сколько-нибудь серьёзной проблемы для российского потенциала ядерного сдерживания. Российская программа ВКО по ряду официально заявленных параметров превосходит программу США/НАТО.