Токийская клиника оказалась бессильна

Обо всех заседаниях Общества врачей Восточной Сибири исправно сообщалось в местных газетах. То есть двумя предложениями представлялась тема очередного доклада. Но и небольшие абзацы, испещрённые медицинскими терминами, приводили корректоров и наборщиков в полное изумление. На этом фоне тема последнего заседания («К казуистике внедрений инородных тел») отличалась простотой и краткостью формулировки. Кроме того, на этот раз обошлось и без обычных вопросов и комментариев – просто потому, что хотелось обсудить один нелепый случай, бывший у всех на слуху: на пасхальных каникулах молодой инженер Николай Половников отправился в Японию и умер там от приступа аппендицита.

– Фаталисты, конечно, увидели в этом руку судьбы, – с мягкой иронией начал доктор Кауфман. – В самом деле, говорят они, уроженец какой-то Манзурки, выпускник сельской школы выдерживает экзамен в губернскую гимназию, блестяще заканчивает Петербургский технологический институт – и всё это чтобы волею случая умереть на чужбине! 

– Суждения фаталистов неоригинальны и всегда предсказуемы, – подхватил доктор Фёдоров. – А вот публицисты на этот раз пришли к выводу, что погрязшее в злоупотреблениях общество просто вытолкнуло неподкупного инженера-строителя – как инородное тело. 

– Для нас же совершенно очевидно одно: ни в какое путешествие без рекомендации доктора отправляться не стоит, – заключил фон Бергман. – А иначе и клиника Токийского университета не поможет. Хотя, конечно, досадно, господа, что пресловутый аппендикс столь опасен. 

– Не более, чем туберкулёз, – заметил Франк-Каменецкий. Он с утра находился под впечатлением известия о скорой смерти тридцатидевятилетнего Евдокимова, в прошлом редактора «Молодой Сибири». В «бесцензурном» 1906-м тот около четырёх месяцев пробыл в тюремной камере – и сильно сдал. А последующая работа наборщиком лишь усугубила начавшуюся чахотку. В последние годы больной был совсем одинок и бесприютен, и вот… – В сущности, и Евдокимов мог бы поправиться, господа, будь у нас в Иркутске иные условия. 

Никто не ответил, да и что тут, собственно, можно было сказать? В городской больнице из 4000 человек не менее 100 составляли туберкулёзные. И все причастные к медицине знали, что такое совместное пребывание не могло обеспечить ни должного покоя, ни прогулок на свежем воздухе, ни усиленного питания. Общая больница гарантировала лишь лекарственное лечение, а оно несколько замедляло неизбежный конец, не более. Молодые люди чуть незаметнее угасали, выцветали, превращаясь в безжизненные создания. Не случайно и акцию по сбору средств для лечения туберкулёза назвали днём Белого цветка. 

Такие акции проводились, конечно же, и в Иркутске. Более активно – с апреля прошлого, 1913-го года, когда открылось местное противотуберкулёзное общество. 

Эффект Князевой

Это было очередное детище доктора Фёдорова. Как чрезвычайно импульсивный и деятельный господин, он то и дело выступал с проектами, и все без исключения были очень интересны. Правда, если Фёдоров сам принимался за их исполнение, то успеха, как правило, не имел, потому что спешил, заглядывал далеко-далеко вперёд, рождал новые проекты. Но на этот раз идея попала в руки начальницы края – супруги иркутского генерал-губернатора Марии Николаевны Князевой. И она обнаружила такую распорядительность, что уже к концу апреля того же 1913 года в Иркутске открылся приют для больных с тяжёлой формой туберкулёза. Он позволил изолировать опасных страдальцев от прочих обитателей постоялых дворов и ночлежных домов. Теперь же правление Общества хлопотало об участковых попечительствах, и Мария Николаевна Князева предложила сделать это главной темой отчётного годового собрания. Но один из членов, в работе никак не замеченный, сразу стал в оппозицию:

– Ничего, кроме пустой траты сил, я в работе Общества не обнаруживаю! – резко заявил он. – Без серьёзных финансовых вливаний со стороны правительства все усилия на местах останутся в лучшем случае филантропией.

Этот был доктор Михайловский, имевший в городе собственный дом и зарабатывавший рентгеновским аппаратом и свето-грязепроцедурами в лечебнице для приходящих. В прошлом году он сблизился с частью иркутских промышленников, нетерпимых и к прессе, и к разного рода обществам, и, в особенности, к санитарным врачам, мешавшим вести дела без оглядки. Этот-то блок хозяйственников и помог Михайловскому попасть в думу, и теперь он так рьяно отрабатывал место гласного, что соратники были вполне довольны. Правда, они не предполагали, что беззастенчивый доктор замахнётся аж на супругу начальника края… 

И сама Мария Николаевна Князева не ожидала подобного выпада. Впрочем, не растерялась и прекрасно вышла из ситуации:

– Господа, как же всё-таки в докторе Михайловском чувствуется хирург. – Она очаровательно улыбнулась. – Он сначала отрежет, а потом уж задумается, нельзя ли было вылечить.

Как нередко бывает, нападки со стороны очень сблизили членов Общества. Местные литературные и врачебные силы объединились, чтобы к дню Белого цветка выпустить специальную газету. Предприниматели поддержали её рекламой, а обыватели не пожалели 5 копеек на покупку номера, и восьмитысячный тираж разлетелся мгновенно, дав в итоге весьма симпатичную сумму. Кроме того, крупные пожертвования сделали Общество потребителей Забайкальской железной дороги, черемховские углепромышленники, Ленское золотопромышленное товарищество, ряд торговых домов и отдельных предпринимателей. Группа энтузиастов подготовила большую программу для благотворительного концерта в городском театре. Ремесленное слободское училище дало спектакль «в пользу ромашки». Кинопрокатчики Ягджоглу, Дон-Отелло и примкнувшие к ним вызвались поделиться доходами от сеансов. Все лучшие лекторы разошлись по городским училищам, а самые обеспеченные горожане решили на день Белого цветка передать в распоряжение Общества свои автомобили и экипажи. Разумеется, и газеты открыли свои страницы «Белой ромашке» и так щедро пересыпали ею все полосы, что более 500 волонтёров вызвались участвовать в благотворительных акциях. А помощники были очень и очень нужны, ведь члены Общества изготовили 280 тысяч цветов! 29 апреля в 6 утра на всех городских переправах и на всех базарах уже стояли энтузиасты с голубыми лентами через плечо и с цветами, наколотыми на щитки или сложенными в корзины. Те же, кому жребий выпал работать в центре города, начали день с торжественного молебна на Тихвинской площади вместе с начальником губернии и, конечно, патронессой Общества Марией Николаевной Князевой. Тут же расположились и украшенные белыми ромашками автомобили и экипажи, и оркестры, и многочисленная публика. 

Целый день в иллюзионах, ресторанах, учреждениях шла бойкая торговля ромашкой, а к одиннадцати часам ночи собранные средства принесли в дом члена правления Общества Якова Григорьевича Патушинского. Считать их пришлось весьма долго, потому что результаты превзошли все возможные ожидания. Генерал-губернаторша была очень довольна и лично благодарила всех членов правления. Дозвонилась она и до новенького – доктора Мальковского.

Обаяние свежего человека 

В иркутских обществах, где на разный лад тасовалась одна и та же колода энтузиастов, знали цену свежему человеку, и Пётр Иванович Мальковский, только-только прибыв, был немедленно окружён, окомплиментчен и пущен в оборот! Общество народных чтений заявило его цикл лекций, первым номером обозначив тему «Мозг и душа». Переполненный зал Торгово-промышленного собрания несколько смутил Петра Ивановича, но совсем ненадолго: он прекрасно знал силу своего завораживающего голоса. Несколько магических фраз – и таинственная сфера разума и психеи приоткрылась, пропуская в доселе неведомое путешествие. Конечно, оно всем показалось коротким. Требовали продолжения, а публика, так и не попавшая в зал, настаивала на повторении лекции. Не меньший успех Мальковский имел и в городском пятиклассном училище, и в сугубо рабочей аудитории Знаменского предместья. А ему хотелось уже двинуться дальше, за пределы Иркутска, в губернию – и эту идею немедленно подхватили в Нагорном театральном объединении.

– На станции Слюдянка пропадает прекрасная сцена со всевозможными декорациями. Мы поставим там пьесу, а доктор Мальковский выступит с лекциями! – предложил режиссёр. 

Задумка эта стала реальнее после того, как Мальковский, заведовавший в Иркутске медико-санитарным бюро, перешёл на работу в такую же службу на железной дороге. Случилось это после того, как в закрытом заседании новой городской думы санитарных врачей признали состоящими в сговоре против местной промышленности. А доктор Михайловский пояснил, что у него и кандидатура готова на место несговорчивого «наймита Мальковского».

На заседании Общества врачей Восточной Сибири эту ситуацию обсудили, конечно, и точнее всего выразился доктор Кауфман:

– Наши коллеги помогли пережить весну многим больным. Но их кораблик налетел на скалу под названием «Новая дума».

Автор благодарит за предоставленный материал сотрудников отделов историко-культурного наследия, краеведческой литературы и библиографии областной библиотеки имени Молчанова-Сибирского.

Врачи, практиковавшие в Иркутске в 1914 году:

В.А. Аблов, Н.Н. Безсонов, Г.А. фон Бергман, А.Д. Болотов, А.К. Введенский, Б.А. Ельяшевич, К.А., Залесский, Заорский, Ларин, Левенсон, И.П. Михайловский, Н.М. Орнатский, Н.Н. Петров, Г.И. Патушинский, К.И. Русанов, Сидоров, Сусичнер, А.Ф. Фрайфельд, С.Н. Черных, Н.В. Щепский, В.А. Шангин, И.Ширман (жен.).Зубные врачи и дантисты: Варшавская-Гухман, Б.А. Израилевич-Шапкайц, С.А. Кабардина, Е.Т. Костылёва, Н.П. Луцкий, Е.И. Любимова, А.П. Маркевич, Е.А. Морошкина, Т.И. Пачерская, И.И. Рубинштейн, Г.Н. Соломина, Н.В. Теремец, Э.Г. Франк-Каменецкая, Ф.С. Шахдан, Б.Н. Ширман.

Лечебницы, работавшие в Иркутске в 1914 году :

Хирургическая и гинекологическая фон Бергмана (ул. 2-я Солдатская), для приходящих больных Михайловского (ул. 2-я Солдатская), глазная Франк-Каменецкого (4-я Солдатская), 1-я зубная (перекрёсток улиц Харлампиевской и Тихвинской), зубная Е.А. Морошкиной (между 3-й и 4-й Солдатскими, во Власовском переулке), диагностическая Общества врачей Восточной Сибири (Амурская).

С мая по декабрь 1913 года в приюте иркутского противотуберкулёзного общества было принято 87 чел. Около 3/4 больных в возрасте от 15 до 34 лет, 40 мещан, 26 крестьян, 9 ссыльных, 2 казака, 1 почётный гражданин и 1 дворянин. Почти 2/3 больных принадлежат к наименее обеспеченным слоям. Из принятых в убежище умерли 37, выписаны 20, перешли на текущий год – 17. Из 20 выписанных 9 – с улучшением, 4 – с ухудшением, без перемены – 7. 79 больных, изолированных приютом, в случае оставления их в обычной обстановке представляли бы очень большую опасность. 

Общество помощников врачей (фельдшеров) в апреле 1914 года разработало таксу на оказание помощи больным. На дому днём – 50 коп., ночью – 1 руб. (извозчик – за счёт больного). Визит акушерки ночью – 5 руб., днём – 3 руб., за весь родовой период – 15 руб.