– Как вы оцениваете экологическое состояние Иркутска?

– Конечно, Иркутск очень загрязнённый город. И это давнее свойство, почти историческая традиция. В 18-19 веках, насколько мне известно из старых публикаций, в отдельные моменты в центре города не было зелени, дороги находились в безобразном состоянии, было много пыли и грязи. 

Сегодня атмосфера загрязнена преимущественно за счёт выхлопных газов автомобилей, число которых уже превысило 200 тысяч и, по некоторым оценкам, увеличивается на 30 тысяч ежегодно. Зимой печное отопление и котельные особенно сильно портят городскую среду. Летом из-за того, что инженерное обустройство дорог во многих случаях сделано неправильно, нет хороших бордюров и газонов, трава не удерживает грунт на поверхности, он смывается дождём и осыпается на дороги, а автомобили поднимают пыль в воздух. В ней содержится много и минеральных, и органических веществ, бактерий и грибов. 

Новое в иркутской истории то, что не только проблемы экологии Байкала, но именно городские аспекты становятся более ясными и прозрачными, а главное – интересными для людей. Понимание экологических проблем заставляет иркутян задуматься о том, как они могут лично участвовать в очистке города, влиять на власть, чтобы менять ситуацию. Я бы сказал, что мы переживаем переходный период – от загрязнённого Иркутска к Иркутску «эко-логичному», то есть городу экологическому, логично устроенному для жизни, работы, воспитания детей, самореализации человека. Идея Иркутска «эко-логичного» родилась во многом после дискуссий, которые прошли в мэрии и на территории ботанического сада с участием общественности. Предприимчивая иркутская молодёжь эту идею трансформировала в общенародный проект «Сделаем Иркутск эко-логичным!». Сейчас подпрограмма «Эко-логичный город» включена в стратегию и программу комплексного социально-экономического развития Иркутска на 2013–2019 годы. 

Идея «эко-логичного» города, овладевая массами, становится реальной силой, причём не протестной, а, напротив, очень конструктивной. Изменяется само экологическое движение: оно традиционно было протестным, поэтому к нему нередко присоединялись не очень успешные люди, сейчас же в нём всё больше людей успешных, заинтересованных, способных делать дело. Предприниматели, педагоги, учёные, студенты, школьники, узнав и поняв проблему, начинают задумываться, как её решить, участвуют в конкретных акциях. Оцениваю планы настоящего времени с грустью, что не сделали этого раньше, а смотрю в будущее с надеждой и уверенностью, что обязательно сможем справиться с этими проблемами. Нужно просто смотреть на них как на новые возможности.

– Насколько разовые акции помогают изменить ситуацию?

– Помогает культурная атмосфера, которая создаётся в городе, имеет значение отношение нетерпимости к загрязнению. В такой культурной среде люди, принимающие решения, уже не могут игнорировать проблему. Экологические акции, которые периодически возникают, причём не сами по себе, – это видимая верхушка айсберга. В них участвует довольно много людей, и не всегда потому, что им скомандовали администраторы. Движение поднимается снизу, в этом случае эффект всегда оказывается мощнее. Известное правило из биологии, работающее и в социуме: постоянное слабое воздействие в долговременной перспективе оказывает более серьёзное влияние, чем сильное и кратковременное. Можно разом поднять народ, быстро что-то сделать, но если не будет сформирована культурная атмосфера, всё вернётся на «круги своя». При этом если на уровне школ, вузов, предприятий, СМИ, Интернета людей будут постоянно осведомлять о том, что делается, что может быть сделано, они станут тянуться к лучшему. 

Люди из разных сфер понимают: либо они готовятся встать в «стартовую позицию», чтобы навсегда покинуть Иркутск, либо могут участвовать в нужных делах здесь и сейчас. 

Экология становится условием конкурентоспособности городов. Люди во многих случаях выбирают те города, где жить комфортно, то есть экологично, где неплохая экономика и экология позволяет существовать, город устроен логично для жизни, работы, воспитания детей, саморазвития и отдыха.

– Похоже, что пока больше информации о том, как может и как должно быть. 

– Это действительно так. Мы знаем, что в обществе, даже у человека, есть естественные ритмы. Они есть и в бизнесе. Вопросы экологии сейчас тоже связаны с бизнесом – производством, торговлей, рекреацией, туризмом. Один характерный период для развития нового дела – три года. В течение трёх лет от задумки проекта становится понятно, успешный он или нет. Для более сложных процессов, крупных идей этот период достигает 12 лет. Ну а в социальных вопросах это уже два солнечных цикла, 24 года. Сейчас у нас растёт новое поколение, которое родилось на закате Советского Союза, прошло трудный период смутного времени 1990-х годов. Можно ожидать глобальных изменений в сознании людей. Я часто встречаюсь с молодыми, вижу, что у них наконец загорелись глаза. У людей появилась уверенность, что они могут многое сделать сами. Раньше всегда надеялись, что «приедет барин и рассудит». 

Кроме того, мы наблюдаем сейчас феномен, которого ещё не было в истории человечества: когда меньшинство населения может благодаря науке и технологиям произвести пищу и товары для большинства. Появляется больше свободного времени, и всё больше людей тратят силы на улучшение окружающей среды. Новые технологии, в свою очередь, чаще ориентируются на экологичность. 

Недавно я был на международной конференции, организованной авторами проекта «Let’s Do It!» («Сделаем!»). Они сообщили, что буквально за четыре года проект распространился на 96 стран, активно в нём участвуют 40 миллионов человек. Абсолютно уверен, что соединение технологий и энтузиазма позволит преодолеть нынешние ограничения.

– Откуда такая уверенность?

– Наука и технологии позволяют решать проблемы, если люди ими озадачены. В Иркутске фантастический научный и образовательный потенциал: мощная Академия наук и университеты. Наши школы ещё сохраняют достаточно сильные образовательные традиции. Как раз на стыке между наукой, образованием, традиционным воспитанием и просвещением мы сможем идею экологизации сделать всеобъемлющей. Экологические действия не могут быть исключительно экологическими, они всегда междисциплинарны: экология и культура, право, развитие человека. Я называю это тотальной экологизацией.

– Вы лично и сотрудники ботанического сада ИГУ регулярно предлагаете новые идеи, привозите зарубежный опыт «зелёных» инноваций. Насколько адекватный отклик они находят у горожан и местной власти?

– Власти обычно реагируют на то, о чём просят люди. Проблем много, и разом решить их все нельзя. Если говорить о роли ботанического сада, стоит упомянуть, что в мире вообще их число увеличивается экспоненциально, опережая темпы роста населения. Такие ботанические сады востребованы, особенно в городах, как экологически и социально значимые ресурсы. Например, в растущем Китае каждый год возникает около 10 новых ботанических садов. А финансирование отдельных ботанических садов в Японии почти равно общему финансированию всех таких садов нашей страны. Это происходит не потому, что японцы или китайцы хотят потратить лишние деньги, а потому, что они отдают себе отчёт: ботанические сады – многоплановый ценный городской ресурс. По логике внутреннего устройства они оказываются очень сильным инструментом влияния на культуру. Немецкие коллеги рассказывали, что создание ботанического сада в городе уменьшает преступность вдвое: постепенно уменьшается напряжённость в обществе. Конечно, есть и другие факторы, но самое главное, что культурное влияние ботанических садов на город довольно высоко. Это мы наблюдаем и в Иркутске, где ботанический сад единственный в регионе. Нами опробована технология садовой терапии, начавшаяся с простых занятий в иркутской спецшколе для детей с девиантным поведением (малолетних преступников). Причём и в обычных школах, и в очень продвинутых учебных заведениях, например в лицее ИГУ, такая терапия очень хорошо влияет на учёбу, психофизическое состояние детей. Как талантливые дети, так и ребята, оставшиеся без внимания родителей, требуют особых условий воспитания. Идеи садовой терапии нашли применение даже в учреждениях системы ГУ ФСИН. В Иркутской области это началось впервые, теперь распространяется по всей России. 

Таких экологически значимых технологий достаточно много для науки, образования, охраны природы, введения инноваций и их коммерциализации. Кстати, это один из важных элементов для экологизации бизнеса и частно-государственного партнёрства. Инновации, которые появляются в ботанических садах, приходят в регион как объекты возможного бизнеса, их можно использовать экономически выгодно. 

– Появились ли в Иркутске дома, где реализована идея «зелёной крыши»?

– Недавно был в Эстонии и Таиланде и увидел, какое там количество зелёных крыш, даже на небоскрёбах. В Иркутске были примеры, когда в воинских частях на гаражах устраивали овощные сады, где выращивали овощи для питания солдат. На крыше гаража напротив дома № 94 в микрорайоне Университетский стихийно сформировалась зелёная зона, где местные жители проводят летом довольно много времени. Некоторые люди разбивали сады на крышах девятиэтажек. Проблема в том, что это законодательно не разрешено, поэтому они действовали как «зелёные партизаны». 

«Зелёные крыши» могут начинаться с подъезда, где многие жители создают небольшие зимние сады на площадках и сохраняют их в течение лета и зимы. Нужна некая критическая масса людей, которые однажды решат вывести это зелёное богатство на крышу, получат разрешение и организуют какой-нибудь зелёный кооператив или клуб. Знаю, что эта идея поддержана администрацией. Естественно, любая инновация будет иметь и противников, и сторонников. Пока, видимо, люди не созрели. Уверен, что и зелёные крыши, и зелёные стены – вертикальное озеленение – будут распространяться в Сибири. Но на голом энтузиазме эта идея не может быть реализована. 

– Вы готовите почву?

– Дерево растёт 15–20 лет, прежде чем дать плоды, так же нужно растить идеи.  

– На каком этапе сейчас проект большого ботанического сада?

– В 2008 году мы предложили создать публичный ботанический сад, используя ресурсы классического университета и других вузов, а также администрации и большого массива леса – Кайской рощи, который мэрия должна содержать, защищать, облагораживать и восстанавливать. Есть даже инициативная группа обыкновенных граждан, готовых прямо сейчас продвигать этот проект в жизнь. В последние годы к проекту добровольно присоединились различные архитекторы и биологи-экологи из иркутских вузов: ИрГТУ, педагогической и сельскохозяйственной академий, ИГУ. Мы в рамках классического университета развиваем этот проект, а в ближайшее время к нему планируется присоединение агробиостанции ВСГАО. Кайской рощей управляет администрация города, и общественность Иркутска тоже активна. Образовался костяк людей, которые в последние годы неоднократно участвовали в субботниках по очистке рощи, в лесовосстановлении (на данный момент посажено уже больше двух тысяч новых деревьев). Это подтолкнуло администрацию к тому, чтобы уделять больше внимания благоустройству рощи. В неформальном виде создаётся некоммерческое 

партнёрство между государством, обществом, муниципалитетом, федеральными университетами, школами. Полагаю, мы найдём такую форму, в которой это партнёрство сможет правильно организоваться, чтобы управлять большой территорией, состоящей из двух частей – федеральной особо охраняемой природной территории университетского ботанического сада и муниципальной ООПТ Кайской рощи. Городская администрация в этом плане хорошо функционирует именно как структура и заинтересованная, и ведающая работой по озеленению города. 

– Однако люди каждый год убирают мусор в Кайской роще, а на следующий день вновь видят там бутылки и обёртки.

– Убирают рощу одни, а пользуются другие. Однако когда мы убирали территорию в первый раз, собрали несколько «КАМАЗов» мусора, а с последнего субботника вывезли всего полгрузовика. Я держу в кармане небольшой пакетик, чтобы можно было, уходя откуда-то, собрать несколько «мусоринок» и унести в ближайший мусорный бак. Если каждый человек на себя возьмёт обязательство хоть один раз в день нагнуться и убрать лишь одну «мусоринку», он сможет воздействовать морально на окружающих, у него самого и других людей сформируется привычка не мусорить. И в городе будет чисто. Лично я в этом случае не переоцениваю возможности, просто вижу, что есть тенденция и она становится устойчивой, если мы все вместе будем настойчивы.