Показатель не рекордный, но истины ради напомню, что такой невысокий уровень продуктивности в зимний период был характерен для многих иркутских ферм середины 1970-х годов. Сами доярки связывали это не столько с холодами, сколько с тем, что «коровы пошли в запуск». За 40 лет зоотехническая наука и передовая практика шагнули вперёд. Однако для того, чтобы идти сегодня в ногу со временем, нужны крупные инвестиции. И не только в производство. «Верхоленское» же хозяйство линейное, разбогатеть ему не так просто, да и находится оно едва ли не в самой сложной почвенно-климатической зоне. Поэтому эти «пять литров на корову» кое-что да значат. Многое значит и другое: сохранилось крупное сельхозпредприятие с приличным для нынешних времён дойным стадом в 400 коров.

Богатое наследство при своём создании получило опытно-производственное хозяйство (ОПХ) «Элита» Эхирит-Булагатского района. Но с годами всё ветшает, и если раньше обновление основных фондов (техники, помещений, оборудования) шло активно, то в последние два десятилетия возможности резко сузились. Поэтому основное внимание уделяется самым болевым точкам и объектам, от которых во многом зависит экономическое благополучие. Таковыми здесь являются молочные фермы.

– Ферма в Куяде была настолько изношенной, что мы вынуждены были провести полную реконструкцию, – рассказывает главный зоотехник ОПХ Светлана Гусева. – Стены и полы обновили, установили современное оборудование. Немалых средств всё это потребовало, только собственных денег затратили в пределах миллиона рублей.

Как же окупаются заботы о ферме и внимание к труженикам? В минувшем году в среднем по хозяйству надоено пять тысяч литров молока на корову. Хороший показатель. В начале февраля на фермах «Элиты» доили по 12 литров молока на корову. Результаты, возможно, были бы и выше, если бы не морозы. Когда на дворе за минус тридцать да с ветерком, на прогулку животных опасно выгонять. Вот и стояли бурёнки по нескольку суток в помещениях. А отсутствие моциона отрицательно сказывается на продуктивности. 

Отрадно, что в хозяйстве большое внимание уделяется укреплению кормовой базы. В рационе скота есть сено, приготовленное не только из разнотравья, но и из эспарцета, и даже люцерновое. Клевер и донник используются для приготовления сенажа. А на силос идут только мешанки, то есть смеси поздно посеянных пшеницы, овса, гороха, рапса, в некоторых случаях и ячменя. Но сообщение главного зоотехника о том, что кукурузного силоса у них нет, вызвало недоумение. Ведь это прекрасный молокогонный корм, и в прошлом кукурузой здесь неплохо занимались. Пришедший в начале 1980-х в соседний совхоз «Тугутуйский» директором Андриан Мунгалов изменил схему севооборотов, стал сеять «королеву полей» по парам. Урожаи были рекордные. Почему же «Элита» от неё отказалась?

– Чтобы получать хотя бы по 250 центнеров зелёной массы, под кукурузу надо вносить немало азотных удобрений, как минимум по 100–110 килограммов в действующем веществе на гектар. Для нас это очень дорого, – говорит главный агроном ОПХ Юрий Белоусов. – Выручает донник, но с ним надо уметь работать. Косим в ранние сроки, ориентируясь на 10 июля.

Приятно сознавать, что Юрий Иннокентьевич сохранил верность доннику, и вместе с тем вызывает досаду отказ от южанки. Ведь селекционеры уже создали сверхранние сорта, которые даже в условиях Приангарья дают созревающие початки. Лучшего корма и придумать невозможно. Но от кукурузы отвернулась в последние годы не только «Элита», но и другие не слишком богатые хозяйства.

Несколько иначе складывается ситуация в ЗАО «Железнодорожник» Усольского района. Финансовое положение предприятия более-менее сносное, поскольку здесь давно уже серьёзно озаботились тем, как выгодно и разумно реализовывать свою молочную продукцию. Организовали собственную переработку, добились того, что значительная часть продукции попадает в бюджетные организации. И «Железнодорожник» как сеял кукурузу, так и сеет. Правда, применяет серьёзные новшества.

– Мы не убираем кукурузу до самого последнего, – говорит главный зоотехник хозяйства Снежана Минанбаева. – Нам нужно сухое вещество, а не масса корма.

Такой подход выглядит более чем рискованным. В конце августа прошлого года проезжал мимо кукурузных плантаций «Железнодорожника» и недоумевал: чего они ждут? Заморозки не сегодня-завтра ударят. Возвращаюсь обратно – стоит та кукуруза как ни в чём не бывало, разве что ещё больше пожелтевшая. Оказывается, с умыслом это делали. Зато теперь, используя корм из такой подсохшей кукурузы, доят в зимнюю пору почти 20 литров молока на корову. А вот от донника здесь отказались. «Он плохо силосуется», – объясняет Снежана Сергеевна. 

Самых же высоких надоев добились доярки ЗАО «Большееланский» Усольского района – 24 литра молока на корову. Для сравнения, в 

1980-е годы пудовые надои, которых достигали лучшие хозяйства только летом, считались приличными, а здесь в суровую зиму на треть больше доят. Но к такому высокому уровню специалисты-животноводы шли годами. В своё время значительно обновили стадо за счёт племенных тёлок с Урала, создали надёжную кормовую базу.

– Нужно не на 23-24 центнера кормовых единиц ориентироваться, а на простое правило: кормов надо столько давать корове, сколько она съест, – уверен директор «Большееланского» Виталий Шадрин.

Кстати, задача заготовить не менее 23 центнеров кормовых единиц грубых и сочных кормов в расчёте на условную голову скота ставится перед селянами на протяжении уже нескольких десятилетий. Виталий Михайлович резко завышает планку для своего предприятия, ибо много молока можно получить лишь при обилии кормов. Но к решению этой проблемы он порою тоже своеобразно подходит. Кукурузу, к которой здесь относятся как к «королеве полей», силосуют наземным способом. Все хозяйства валят зелёную массу в траншеи, а Шадрин оставил в силе давно отвергнутый всеми метод. Казалось бы, при нынешних морозах эти курганы сочных кормов должны до земли промёрзнуть, но ничего подобного. Закрывают зелёную массу специальной плёнкой, поверх зароды соломы укладывают, и потому, когда открывают теперь силос, над ним горячий пар поднимается, можно даже руки согреть. От донника здесь тоже отказались, зато, изъяв у пашни 600 гектаров, возделывают на одной половине люцерну, а на остальных 300 гектарах устраивают костры. Так что травопольная система, с которой так яростно боролся в своё время Хрущёв, снова возвращается и выручает хозяйство. А главное для большееланцев – дать как можно больше молока и молочных продуктов жителям расположенных рядом городов.

Молочное животноводство в прошлом было производством трудоёмким: ручная дойка, корма разво-зились на телегах и санях, вилами разбрасывались, молоко охлаждали в ваннах с помощью проточной воды. Сегодня большинство операций выполняют машины, на заготовке кормов тоже используется высокоэффективная техника. Но стоит она больших денег. Например, цена силосоуборочного комбайна колеблется в пределах 6–12 миллионов рублей. А какова цена племенного скота? Об огромных затратах приходится вспоминать, когда начинаешь анализировать причины успехов того же СХОАО «Белореченское». Оно располагает самым крупным дойным стадом – более чем шесть тысяч коров. Для сравнения, все сельхозпредприятия Иркутской области имеют всего 29 тысяч коров. И при таком огромном поголовье белореченцы надаивают от каждой бурёнки по шесть тысяч литров молока!

«Белоречка» шла к рекордам постепенно. Я помню, какие хозяйства принимала Белореченская птицефабрика в своё агрообъединение, когда озаботилась возрождением молочной отрасли. На иные гурты коров без слёз смотреть было невозможно. Но шаг за шагом, используя свои прибыли, кредиты, помощь области, агрообъединение создавало современную отрасль. 

Радуясь успехам предприятия, приходится признавать, что создание современной молочной отрасли – удовольствие дорогое. Миллиард рублей пришлось белореченцам вложить в новое направление. Громадные деньги? Да. Но они в конечном счёте пошли на улучшение обеспечения горожан молочными продуктами. Натуральными, собственного производства.