Много он горя принёс своей матери, учительнице русского языка и литературы. Баловаться спиртным Сергей начал с девятого класса. Вначале Валентина Сергеевна спасала его, как могла. Всё хотела увлечь полезным занятием. Захотел гитару – купила гитару, попросил мотоцикл – разорилась на мотоцикл. Думала, пьяным за руль не сядет. Куда там! Сел, попал в аварию. Год лечила ему сломанную ногу.

Она знала, что тяга к спиртному у него от отца. Так бывает в жизни: встретился ей однажды никчёмный, жалкий человек, выпивающий по поводу и без повода. Пожалела, обогрела. Других-то ухажёров на горизонте не было. И очень хотелось ребёночка. Мечта её осуществилась. Но вышло всё как-то боком. Мужа-алкоголика пришлось выгнать. А с сыном начались вечные проблемы.

Такая горькая жизнь здоровья ей не прибавила. Однажды вечером упала Валентина Сергеевна прямо на кухне. Приехали врачи и поставили диагноз: инсульт. Только месяц провела она в больнице. Когда медики увидели, что улучшений нет, выписали её домой. Соседи занесли парализованную учительницу в пустую квартиру. Пока мать была в стационаре, сын уехал к сожительнице и забрал с собой холодильник.

Вот так Валентина Сергеевна оказалась одна со своей бедой. Если бы не прекрасной души люди, соседи по лестничной площадке, не прожить бы ей и месяца. Стали они её кормить, мыть, переворачивать. Как бросишь? Жалко. А Сергей? За два года пришёл к матери всего несколько раз. И то просил «одолжить» с пенсии. У Валентины Сергеевны голова оставалась ясной, всё видела и понимала. Даже говорила немного. И левая рука у неё двигалась, могла кушать понемногу.

Но пришёл день, когда она тихо, во сне, угасла. На могиле сынок стоял, как чёрный ворон, весь заросший, в пальто с чужого плеча. Бог его знает, что было в это время в его голове. А на поминках за столом вдруг повеселел, стал вести себя по-хозяйски. Сказал своей сожительнице:

– Вселяться, Люб, сюда пока не будем. Квартиру сдадим. А диван сегодня вечером оттащим на помойку. Запах от него идёт.

И вдруг соседка, та, которая два года ухаживала за Валентиной Сергеевной, говорит ему:

– Руки коротки. Нет у тебя теперь здесь ничего своего. Квартира по завещанию наша. А тебе мама отписала две серебряные ложки, можешь забрать.

У сыночка вытянулось лицо, и глаза чуть не вылезли из орбит. На миг он лишился дара речи. Долго изучал завещание, стал кричать, что оно поддельное. Но соседи его постепенно привели в чувство. Всё сделано по совести, по справедливости. В суде, если надо, все подтвердят, как он исполнял свой сыновний долг.

Даже сожительница Сергея поняла, что надо уже уходить с поминок, хватит что-то выяснять и доказывать. А  Сергей всё метался по квартире, кричал: «Я не верю, что она могла так со мной поступить!»

Потом остановился, как вкопанный, с двумя серебряными ложками, у портрета Валентины Сергеевны:

– Что же ты, мамка, наделала?

А мама в чёрном платье в горошек с белым воротничком смотрела на него с улыбчивым прищуром. Так она в детстве на него часто смотрела. Мол, так надо, сынок, ты уж не обессудь…