Интернет-портал «Лесной форум Гринпис России» сообщил, что 14 января в Министерстве природных ресурсов и экологии РФ состоялось заседание рабочей группы по подготовке материалов к заседанию президиума Государственного совета РФ, на котором в марте 2013 года  планируется рассмотреть вопрос о повышении эффективности и развитии лесного комплекса на период до 2030 года. Средства массовой информации на событие особого внимания не обратили: оно же промежуточное. Однако в  десятках тем, затронутых обсуждением рабочей группы по подготовке «лесного» заседания госсовета, прозвучало предложение представителя группы «Илим», крупнейшего арендатора российских лесов, рассмотреть вопрос о… введении частной собственности на лесные участки.

– Подавляющим большинством участников совещания это предложение не было поддержано, – успокаивает своих посетителей лесной форум. – Однако представитель Главного государственного правового управления президента РФ Павел Павлов отметил, что вопрос о введении частной собственности на лесные участки через изменение Гражданского кодекса РФ уже прорабатывается в Государственной Думе.

Вот этот факт, что вопрос приватизации знаменитого на всю планету русского леса тихонько, без «лишних» общественных ушей, уже прорабатывается в Государственной Думе, для меня оказался абсолютной новостью. Ни в официальной информации из Госдумы, ни в личных беседах с, как теперь говорят, «источниками информации, близкими к…» я ничего подобного не слышал. Хуже того, наивно полагал, что уж теперь-то, видя реальные последствия безудержной приватизации советских промышленных предприятий и введения частной собственности на земли сельскохозяйственного назначения, все умные люди понимают, что главным, а может быть и единственным, последствием приватизации лесов станет их полное истребление. Ну, не считая скорого личного обогащения нескольких новых или старых олигархов.

Экономя газетную площадь, не буду тратить время на обоснование своих убеждений. Чтобы понять их, достаточно вспомнить, сколько и каких заводов и фабрик было, к примеру, в Иркутске до начала приватизации. А что в сохранившихся заводских корпусах находится теперь? Правильно, в основном базары, рынки и супермаркеты. Вспомните или почитайте в архивных номерах «Восточно-Сибирской правды», каким строительно-промышленным комплексом был до приватизации Братск-

гэсстрой! Теперь же для реализации инвестиционного проекта «Большой Братск» в «город строителей» пришлось завозить тысячи строителей из Китая. И ещё вспомните, а если очень молоды – спросите у родителей, чем были заняты те приватизированные земли сельскохозяйственного назначения, на которых уже не первый десяток лет растёт бурьян. 

– Хотели как лучше, – объяснит народу власть после того, как приватизированные леса будут вырублены частными собственниками и Россия превратится из лесной державы в державу дремучих бурьянов. 

Но, может быть, я заблуждаюсь в своих убеждениях, основанных исключительно на практических наблюдениях коммерческого использования лесов и на бесплодных журналистских попытках отыскать хотя бы несколько примеров частного, но честного по отношению к населению и государству лесного бизнеса? Может быть, частная собственность на лес вовсе и не погибель, а спасение для сибирской тайги, как пытаются убедить нас американские и шведские компании, представляющие в современной России крупные и крупнейшие лесозаготовительные структуры?  

Среди кадровых работников лесного хозяйства Иркутской области, к которым я обращался с вопросами о возможности и целесообразности введения в России частной собственности на леса, расположенные на землях лесного фонда, мне не встретился ни один профессионал, считающий этот шаг разумным. Хотя один из собеседников обратил внимание на давно брошенные и потому зарастающие соснами сельскохозяйственные угодья.

Он заметил, что не будет ничего иметь против частных лесов, если их начнут выращивать фермеры на собственных землях. Другие ответы сводились главным образом к аксиоме, что самую большую и самую быструю прибыль даёт вовсе не живой лес, а срубленный, поэтому передача государственных лесов в частную собственность немедленно приведёт к их истреблению. Был и эмоционально патриархальный ответ: «Мы слуги государевы и по определению не можем поддержать идею разбазаривания государственного имущества!»

Мнение учёных, к которым я обращался за консультациями по этой теме, как оказалось, почти ничем не отличается от мнения лесников-практиков.

– У лесных экосистем есть несколько ипостасей, – отвечает на вопросы «Восточно-Сибирской правды» Алексей Яблоков, доктор биологических наук, профессор, советник Российской академии наук и член политкомитета партии «Яблоко – Зелёная Россия». – Главных среди них, как я думаю, три. Биосферная, социальная и лесопромышленная. Приватизация предполагает быстрое получение дохода от лесопользования, что возможно в первую очередь при использовании леса на древесину, то есть при его вырубке. В несколько меньшей мере доход формируется при организации коммерческого охотничьего хозяйства и коммерческой рекреации. При этом  явно и очевидно страдают не только биосферные, но и социальные функции леса. Тайга, растущая рядом, при обретении статуса частной собственности становится малодоступной или даже вовсе недоступной для местного населения.

Идея приватизация лесов в современной России, по убеждению учёного и политика, «подогревается специально культивируемой в последние 13–15 лет меркантильностью, попросту жадностью, стремлением урвать побольше и побыстрее». 

Введение частной собственности на основную категорию лесов, расположенных на землях лесного фонда, может лишь ускорить их истребление

– В странах, где леса частично находятся в негосударственной собственности, тем не менее существует жёсткая система государственного управления лесами, – рассказывает Алексей Владимирович о зарубежной практике. – Собственник там не может без разрешения срубить дерево или запретить населению доступ в леса. Россия не готова к переходу на такое лесопользование в силу неэффективности государственного управления, контроля и в связи с фактической незащищённостью собственности от произвола той же власти, от рейдеров и бандитов. 

В таких условиях, по убеждению учёного, «обеспечение устойчивого, рачительного использования леса как возобновляемого природного ресурса со стороны частного собственника попросту невозможно». 

– Частная собственность на лес в России фактически уже есть, – отвечает неожиданным утверждением Алексей Ярошенко, кандидат биологических наук, руководитель лесного отдела Гринпис России. – Десятки миллионов гектаров зарастающих лесом земель, формально числящихся сельскохозяйственными, находятся в частной собственности. Есть на частных сельскохозяйственных землях и уникальные защитные лесонасаждения. Вот только фактическое состояние всех этих лесов однозначно доказывает, что частная собственность не панацея. При отсутствии разумного лесного законодательства частные леса разоряются ещё быстрее и бездарнее, чем леса государственные, причём без какого бы то ни было учёта интересов большинства граждан. Введение частной собственности на основную категорию лесов, расположенных на землях лесного фонда, может лишь ускорить их истребление при грубых нарушениях прав и интересов большей части населения и при этом не принести стране ровным счётом никаких выгод.

Попытался, но не смог связаться с Владимиром Петровым, тоже доктором наук, но не биологических, а экономических. Владимир Николаевич – профессор, заведующий кафедрой лесной политики Санкт-Петербургской государственной лесотехнической академии имени Кирова. Не сумев поговорить с лесным экономистом вживую, я, тем не менее, нашёл ответы на часть своих вопросов в его статье «Частная собственность на леса: «за» и «против». Публикация скрупулёзно взвешенная. Суждения тщательно выверены и обоснованы. Плюсы и минусы возможной приватизации лесов учёный пытается рассматривать с трёх точек зрения: со стороны государства (власти), предполагаемого собственника и (мне это кажется особенно важным) местного населения, для которого лес – естественная, традиционная среда обитания.

«Частная собственность на леса несомненно будет иметь положительные и отрицательные стороны, – пишет учёный. – Отрицательные стороны приватизации лесов для государства: сложности при отчуждении лесных участков для государственных нужд, дополнительные затраты на компенсацию; для частного бизнеса: непредсказуемость государственной лесной политики, системы налогообложения; для населения: возможно ограничение свободы доступа на лесные участки. Положительные стороны приватизации лесов для государства: пополнение бюджета, снижение затрат на управление лесами; для частного бизнеса: повышение капитализации бизнеса, рост мотивации, оборотоспособности лесных участков; для населения: практически никаких».

Грустно. Минусы для населения, по мнению учёного, будут, а плюсов – никаких! Любопытная деталь. С 1997 года по настоящее время, как следует из статьи, профессор проводит с помощью анкетирования опрос 300 своих студентов-старшекурсников (средний возраст 21 год) по вопросу введения частной собственности на леса в России. 

«Это новое поколение молодых людей, которые в своей жизни не испытали ни положительных, ни отрицательных последствий функционирования централизованно планируемой экономики, но которым хорошо известны последствия приватизации в других отраслях, – отмечает профессор. – Результаты опроса говорят о том, что происходит устойчивое снижение интереса к частной собственности на леса, что отчасти объясняется негативным влиянием опыта приватизации и её результатов в других отраслях». 

Снижение интереса, как следует из публикации, объясняется вовсе не равнодушием молодёжи, а нарастающим опасением молодых людей, «что частные леса будут стремительно вырубаться без лесовосстановления». Опасения исходят из сегодняшнего отношения к лесу арендаторов – заготовителей древесины, которые в первую очередь могут оказаться частными собственниками лесов. Результаты опросов отчасти объясняют и безуспешность моих попыток отыскать примеры «цивилизованного» лесозаготовительного бизнеса. Профессору, видимо, повезло больше, чем мне. Но лишь чуть-чуть больше. 

«Имеются, к счастью, единичные примеры рачительного отношения к арендованным ресурсам», – пишет он в своей статье то ли потому, что сумел отыскать на необъятных просторах по-настоящему честный лесозаготовительный бизнес, то ли из вежливости, в надежде, что такой лесной бизнес когда-то появится. В надежде, но без особой уверенности.

«Противники частных лесов в качестве идеального лесного хозяина-собственника называют государство, – информирует читателей Владимир Петров. – Частично с этим можно согласиться. В период экономического кризиса нарушение заповеди лесовосстановления вполне может произойти со стороны частных лесохозяев».

А кризис-то – вот он. То тише, то громче поскрипывает, проскрёбывает в бюджетах всех уровней и всех хозяйствующих структур. Лесов в России пока ещё много, это правда. Но не стоит бездумно переводить их в товарную древесину. Вот и учёный лесной экономист, завершая свою публикацию, приходит к выводу, что «введение частной собственности на леса в России не решит сегодняшних проблем лесного сектора, эффект наступит лишь через несколько поколений, поскольку он определяется не только экономическими факторами, но и этическими».