– Насколько развита сегодня инновационная инфраструктура в регионе? 

– Областная инновационная инфраструктура отсутствует как класс. В своё время мы проводили исследование инфраструктуры по запросу министра экономического развития РФ. Итоги очень печальны. Есть отдельные элементы, созданные в вузах, Академии наук. Но объекты, реально содействующие инновационному бизнесу, существуют, пожалуй, только в ИрГТУ. Всё остальное – это скорее организации, которые занимаются выполнением НИОКР в рамках федеральных программ. Но в итоге нет выхода на инновационный бизнес. А ведь нужно научиться делать из знаний деньги. Надо чётко понимать: сколько бы мы ни ставили в отчёты «объектов инфраструктуры», все они работают на те вузы и НИИ, в которых созданы. Но никак не на область. В самой же Иркутской области «экосистемы» инновационной деятельности нет. Как нет собственно инфраструктуры, так нет и финансовых структур – венчурных, посевных, ниокровских фондов. Это целый комплекс, и «экосистема» работать не будет, если хотя бы одного из этих элементов нет. Если у машины есть двигатель, руль, капот, но нет колёс – она никуда не поедет, сколько бензина в виде денег ни влей. Это правило для любого региона. 

– Ну а почему регион не может использовать вузовскую инфраструктуру?

– Это объекты, которые действуют в интересах вузов. Кроме того, нужно учесть, что свою инфраструктуру пока создал только один вуз в Иркутской области. Я сам принимал участие в создании центра трансфера технологий в ИрГТУ. Для того чтобы вузовская инфраструктура начала работать в интересах региона, нужно субсидировать её работу за счёт областной программы. В Томской, Новосибирской областях такие объекты или созданы на уровне региона и за счет денег региона, или существуют при вузах, но субсидируются из казны субъекта. У нас не делается ни того, ни другого. Речь идёт о том, насколько регион в конечном счёте заинтересован в развитии малого и среднего инновационного предпринимательства. 

– А зачем оно нам нужно, если только ИАПО легко даёт красивую цифру инновационной составляющей в ВРП?

– ИАПО очень сильно зависит от заказов, которые формируются за пределами Иркутской области. Во времена экономической нестабильности всё это подвержено конъюнктуре. Рассчитывать только на инновационную составляющую, запитанную на крупные предприятия, недальновидно. Если мы говорим о социальном факторе, то какой процент рабочие крупных предприятий, пусть и использующих инновации, составляют в трудовом населении Иркутской области? Мы хотим создавать рабочие места в инновационном секторе или консервировать ситуацию и ссылаться на успехи крупного бизнеса?

О сложившейся ситуации красноречиво говорит тот факт, что в профильных федеральных программах поддержки инновационной деятельности принимали участие министерство экономического развития и промышленности и даже министерство по физической культуре, спорту и молодёжной политике, но никак не то структурное подразделение, которое должно было по сути этим заниматься. А всё содействие вузам и Академии наук в осуществлении инновационной деятельности заключалось в рассылке бесчисленного количества информационных писем о мероприятиях, проводимых в других регионах.

Я думаю, что содействие заключается немножечко в другом. Все федеральные программы должны инспектироваться, проводиться семинары, консультации для заинтересованных. В регион нужно привозить специалистов из Москвы от организаций, которые проводят конкурсы. И главное – лоббировать интересы области. Стимулы нужно создавать, имея в виду, что всё это требуется не только каким-то отдельным организациям и людям, но и всей Иркутской области. У нас даже этого не делается.

В этих вопросах очень много зависит от отношения руководства региона. Невозможно с одной стороны декларировать инновационные приоритеты, а с другой стороны вот так относиться к поддержке малого и среднего бизнеса в области инноваций. Губернатор на недавней пресс-конференции сказал, что мы не должны зацикливаться на сырьевой экономике. Это абсолютно верно. Но ужас ситуации заключается в том, что ничего не двигается с места.

– Если инновационный сектор настолько зависим, что не может развиваться без региональной поддержки, может быть, от него просто отказаться до лучших времён?

– Можно, но тогда мы проигрываем в конкурентной борьбе с другими регионами. Там поддержкой и развитием инновационной деятельности, как правило, занимаются на уровне региона. Примеров масса: Новосибирская, Томская, Калужская области, Красноярский край. У нас же никакой региональной политики нет в принципе. Как мы видим инновационный регион, какие разработки нужны Иркутской области? У нас порой всё ограничивается лишь разговорами.

– Но в Новосибирской области в поддержке, к примеру наукограда, участвует федеральный бюджет. 

– А участие федеральных денег – это не результат усилий региональной власти? Региональные средства должны быть, иначе федералы денег не дадут. Если ты не даёшь денег, ты не заинтересован в результате. Возьмём Томск. Откуда там появилась технико-внедренческая зона? С неба упала? Это работа региональной и местной властей. Везде всё происходит по-разному, но в подавляющем большинстве территорий этим занимаются региональные власти. У нас не должно быть хаотичного развития, потому что оно может осуществляться в интересах кого угодно, но только не Иркутской области. 

– Сомнительно, что власть сможет выделить 400 миллионов рублей на венчурный фонд. 

– Если будут понятны результаты, сроки их достижения и отдача, если удастся вовлечь внебюджетные и государственные деньги, я думаю, эта сумма вполне подъёмна. Да, я скептичен, и этот скепсис может уйти только в одном случае: если о ситуации, которая сложилась в инновационной сфере Иркутской области, досконально будет знать губернатор. Я надеюсь, он понимает, что инновационную экосистему необходимо создавать. Делать это нужно обязательно. И это потребует серьёзных денег. У нас в регионе сложилась такая ситуация, что копейками ничего не решить.