Перед Новым годом мы решили немного нарушить традиции «Прогулок…» и выбраться за пределы Иркутска. На 47-м километре Байкальского тракта, где находится архитектурно-этнографический комплекс «Тальцы», всё застыло в морозной дымке. Кажется, звуки здесь тонут в непривычно белых после города сугробах. Но это ощущение улетучивается, когда от Илимского острога слышится звук бензопилы и других инструментов. 

– В 2010 году по предложению «Иркутскэнерго» музей «Тальцы» выдвинул проект полной реконструкции Илимского острога, – рассказывает Владимир Тихонов. – Компания выделила значительные средства. Когда мы выполним проект, это будет единственная в мире крепость XVII века. Другие деревянные крепости существуют, например «Форт Росс», но это уже XIX век. 

После того как были проведены изыскательские работы, в 2011 году мы начали возводить первые объекты – гостевой двор и приказную избу. Гостевой двор – это фактически супермаркет XVII века, где были разные камеры-кладовки, в которых торговцы держали свои припасы. Продавали различные скобяные, металлические изделия, которые тогда были очень дорогими: допустим, топор можно было обменять на 10 лошадей или 12 коров, потому что железо везли с Урала. Бывали случаи, когда к сенокосу топор перековывали в косу, а когда пора было рубить дрова на зиму – обратно в топор. Торговали на гостевом дворе и солью, зерном, мукой, тканями. 

Сейчас «супермаркет» практически готов к приёму посетителей, осталось лишь навесить двери и благоустроить прилегающую территорию. Гостевой двор будет действующим: несколько кладовок будут отведены под экспозицию, остальные камеры будут использоваться по своему прямому назначению, но уже современными торговцами. 

Заканчивается и реставрация второго объекта – приказной избы. 

– Из этого двухэтажного здания фактически шло управление всей Сибирью дальше Иркутска, – продолжает рассказ директор музея. – На следующий год мы планируем провести реконструкцию караульной избы с аманатной комнатой.

– Что это такое?

– Дело в том, что в XVII – начале XVIII века с местных жителей – бурят, эвенков, тунгусов – собирали дань – ясак. Он был небольшой, тем не менее не все хотели платить. Чтобы побудить к этому местных князьков, старшего сына главы племени, наследника, брали в заложники и держали его в аманатной избе. Таким образом, ясак в российскую казну поступал регулярно и без проблем. 

Будут у нас и пороховой, оружейный, соляной и соболиный амбары. В соболином повесим меха – так, как они там и хранились. Это планы на следующий год. А в дальнейшем собираемся реконструировать пятиглавую Спасскую церковь с высоченной колокольней. 

Гостевой двор уже построен, осталось только навесить двери

Последним уникальным объектом, который музей намерен реставрировать, будет воеводский двор. Руководил Сибирью в то время князь Гагарин, родственник царя Алексея Михайловича. Он во всём подражал государю и даже хотел отделить Сибирское княжество. Когда пришёл Пётр I, князю отрубили голову «за лихоимство», или, по-нашему, за то, что Гагарин был коррупционером. По одной из версий, настоящей причиной были именно его самостийные устремления. Интересно, что, подражая Алексею Михайловичу, князь скопировал в уменьшенном масштабе его знаменитый деревянный дворец в Коломенском. Последний реконструировали, и он пользуется большой популярностью, а мы собираемся восстановить воеводский двор. 

– Эти объекты будут построены заново, верно?

– От XVII века в Сибири осталось совсем мало построек. В Иркутской области это башни Илимского острога и Казанская церковь, которая стоит сейчас в «Тальцах». Для научной реконструкции этих объектов мы привлекли известных российских учёных. Один из них – академик Николай Крадин, автор многих исследовательских работ, в том числе колоссальной книги по оборонному зодчеству России XVII века. Плюс в 1802 году были сделаны зарисовки Илимского острога Ремезовым, на которые мы тоже опираемся. В Российском государственном архиве древних актов есть и описание того, что там было, какое расстояние между объектами и какими по масштабу они были. 

Реконструированный Илимский острог будет привлекать большое количество посетителей, уверен Владимир Тихонов. Он добавляет, что «Тальцы» смогут стать даже площадкой для съёмок исторических фильмов: «Делать декорации – это одно, а реальный объект – это другое». 

– Конечно, сейчас при строительстве, где можно, мы применяем современные технологии, например, брёвна поднимаем всё же краном, а не вручную. Внутренние срезы, которые посетителю не видны, обрабатываем бензопилой, а остальное – рубка углов и прочее – делается старым дедовским способом, топором. Мастера, к счастью, пока не перевелись. 

Несмотря на то что специалисты музея хотят поскорее показать иркутянам и гостям «Тальцов» из других городов новые объекты, от подрядчиков требуют прежде всего качества.

– К сожалению, чтобы добиться нужного качества, многое приходится переделывать, нужен строгий контроль, – признаёт наш гид. – В следующем году часть работ будут делать плотники музея «Тальцы». 

Надо сказать, это далеко не первый опыт участия энергетиков в судьбе музея. Сама идея его создания возникла в связи со строительством Усть-Илимской ГЭС и других гидроэлектростанций Ангарского каскада, напоминает Владимир Тихонов.

– Водохранилища этих гидроэлектростанций создавались на месте старинных сибирских поселений. Ещё в начале 60-х годов директор «Братск-гэсстроя» Наймушин был озабочен уничтожением деревянного зодчества, – рассказывает собеседник «СЭ». – Он предлагал создать музей деревянного зодчества в Братске, на мысе Падун, перенести некоторые усадьбы из зоны затопления Братской ГЭС. Но, к сожалению, эта идея не была воплощена, единственное, в 1959 году южную башню Братского острога перенесли в Коломенское, а северную угловую башню – на мыс Падун. В дальнейшем она стала одним из интереснейших экспонатов созданного позже этнографического музейного комплекса «Ангарская деревня» в Братске. 

Идея создания музея «Тальцы» относится также к началу 60-х, когда строилась Усть-Илимская ГЭС и было ясно, что в зону затопления водохранилища попадает более 240 объектов деревянного зодчества. Иван Иванович Наймушин, обеспокоенный этим, оказал содействие непосредственно сотрудникам музея «Тальцы»: фактически за деньги «Братскгэсстроя» были разобраны Спасская проезжая башня Илимского острога 1667 года постройки и Казанская привратная церковь Илимского острога 1679 года. Они были перевезены во вновь создаваемый под Иркутском музей деревянного зодчества. После сюда доставили и другие экспонаты усть-илимской деревни. А уже в 1990-е годы в связи со строительством Богучанской ГЭС перевезли усадьбу Зарубина из Ёдармы и церковно-приходскую школу из Кеуля. Ещё четыре объекта из Ёдармы относительно недавно перевезли в «Ангарскую деревню», где они были складированы под навесами. 

– Возможно, в ближайшее время фельдшерский пункт из Ёдармы переедет в музей «Тальцы», в экспозицию волостного села, и будет полностью реконструирован, – продолжает наш гид. – «Ангарская деревня» и так самодостаточна. На реставрацию объектов, которые перевезли в Братск, пока нет ни денег, ни плана. Причём мы знаем: если объект лежит в складированном состоянии несколько лет, он практически уничтожается – бревно деформируется, разрушается, поэтому в последние годы делают временную сборку, чтобы дом проветривался и сохранялся.

– Вам лично какой из тальцинских объектов кажется самым интересным?

Владимир Тихонов: «Я счастливый человек, поскольку музей для меня – и работа, и хобби»

– Спасская башня, оригинал 1667 года. Даже просто притронуться к дереву этих стен и ощутить более чем трёхвековую историю интересно. Вторым таким объектом будет государев двор князя Гагарина. Он должен быть красивым, необычным. 

Вообще я счастливый человек, поскольку музей для меня – и работа и хобби. За каждый объект я переживаю. Хочется, чтобы как можно больше исторических зданий сохранилось для будущих поколений, да и для нашего поколения. Сейчас все приезжают, смотрят, трогают, удивляются. Думаю, если бы отношение к музею было более благоприятным, он стал бы одним из лучших, если не самым лучшим этнографическим музеем под открытым небом в России. Нас уже сравнивают с наиболее «раскрученным» брендом – Кижами, говорят, что наша инфраструктура не хуже. Но сейчас в музее построено 15% от проектной мощности, представляете, как было бы здорово его полностью достроить? Ответ один: нужно регулярно вкладывать в это средства.

– Можно ли сказать, что за последние годы отношение к сибирcкой старине изменилось?

– Я так не считаю. Вы видите, как в городе уничтожаются объекты историко-культурного наследия, сколько выведено из списка памятников. Если такими темпами пойдёт и дальше, то через двадцать лет от него ничего не останется. Когда я был в Сингапуре, видел, что там осталось всего три квартала старинной застройки, и сингапурцы теперь очень жалеют, что в 70-е годы не препятствовали сносу старых домов. Если мы позиционируем Иркутск как туристический город, надо по возможности сохранять не просто отдельные уникальные объекты, а целую деревянную застройку – кварталами. 

Впрочем, интерес к «Тальцам» не уменьшается – с каждым годом число посетителей возрастает. Многие иркутяне, по словам Владимира Тихонова, уже побывали здесь не раз, поэтому специалисты музея каждый год придумывают «что-то новенькое». 

– Например, построили причал и договорились о том, что летом к нам будут приезжать экскурсии по воде. Судно по маршруту от Иркутска до Листвянки будет заходить в «Тальцы», – говорит директор музея. – Если летом среди гостей больше приезжих, то зимой практически все иркутяне. Удивительно: мы единственный музей, находящийся в таких суровых условиях, где зимний туристический поток больше летнего – 52% против 48%. Так что, я думаю, у «Тальцов» большое будущее. 

– А как вы стали директором музея?

– Всё было очень просто. В 90-е годы я работал начальником сейсмологического полигона, наука разваливалась, и я не знал, куда приложить свою энергию. Почти случайно мне предложили стать директором тогда ещё филиала Иркутского областного краеведческого музея. В «Тальцах» в то время стояли три усадьбы деревни-малодворки, одна башня острога, а больше ничего не было. Я отказался, а потом подумал, что это может быть интересно, и дал согласие. Вы видите, как музей изменился с тех пор. 

Объём  музейного фонда с 1994 года вырос до 22 тысяч единиц хранения. Есть уникальные экспонаты, которых нет в других музеях. Эта работа очень интересна, она меня увлекает, да и просто приятно работать на пользу людям.

– Чем всё-таки вам так дороги «Тальцы»?

– В «Тальцы» я вложил свою душу. Вообще я по натуре созидатель и коллекционер. Теперь я всю свою энергию вкладываю в музей. 

– Есть ли какие-нибудь мифы, связанные с историческими объектами, собранными здесь?

– Я прагматик, реалист, в мистику не верю. Здесь и без того много интересного. Например, когда я провожу экскурсии, обязательно рассказываю, как в бане не только мылись, но и гадали, посетителей это завораживает.

Много анекдотов про музей. Примерно на второй год моей работы у нас трудился сторожем один ветеран войны. Он видит, что около юрт идёт группа посетителей из Турции. На экскурсоводе они сэкономили, и гид не может объяснить, что такое юрта, а наш сторож, как всегда, рядом, наблюдает. Руководитель группы обращается к нему: «Скажите, а почему юрта круглая?». Тот сразу среагировал: «Да это чтобы из-за угла мешком нельзя было стукнуть». Один из участников, по всей видимости владевший русским языком, задаёт такой грубый вопрос: «А правда, что в России всех дураков Иванами называют?». Наш ветеран войны очень обиделся и говорит: «Нет, у нас всех дураков турками называют», – улыбается Владимир Тихонов. – Пришлось, конечно, поработать с этим сторожем, чтобы не было международных конфликтов, впрочем, ответ соответствовал вопросу.  

– Новый год будете встречать в «Тальцах»?

– Нет, в Иркутске. У нас есть соответствующее распоряжение: музей закрывается в 6 вечера и открывается в 10 утра. После закрытия на территории не должно быть никого, даже сотрудников, чья работа не связана с безопасностью, потому что музей должен охраняться. Надо сказать, что «Тальцы» будут работать и 31 декабря: экспозиции будут закрыты, но до 17 часов можно покататься на горках, перекусить в трактире.  А 1 января музей будет открыт с 12 до 18 часов. Все январские праздники я буду там. Люблю, чтобы в музее был порядок, посетители были довольны, а непредвиденные ситуации быстро разрешались.