«Это абсурд – каждому болоту придавать статус»
Скальник Старая крепость на Олхинском плато стал предметом раздора. Сложенный из редкого розового гранита, он понравился не только туристам, но и добытчикам недр, которые, со слов туристов, разбирают его по камушкам. Даже дорогу проложили. Общественники обратились в прокуратуру. Они считают, что лицензия на разработку южного участка месторождения «Олхинское», в который попала Старая крепость, была выдана недропользователю – ЗАО «Дорожник» – с нарушениями закона. Об этом в минувшую пятницу они заявили на пикете в сквере Кирова. Министра природных ресурсов Олега Кравчука взяли в плотное кольцо. Но ничего внятного он сказать так и не смог. То говорил, что лицензия легитимна, а то – «прокуратура разберётся».
«Скальники-останцы Олхинского плато – одиночные гранитные обнажения, достигающие по высоте до 50 метров, – получаю ликбез из листовки пикета. – Каждый из них красив и неповторим! Многим туристы дали романтические имена, такие как Витязь, Царские ворота, Старуха, Зеркала, Идол, Старая крепость…» «Олхинское плато – это просто потрясающе красивое место, – говорит участник пикета доктор географических наук, ведущий научный сотрудник Института географии СО РАН Татьяна Калихман. – Розовые граниты очень редкие, и нужно их сохранить в первозданном виде, в скальниках. На них встречается много редких растений, своеобразный животный мир».
Но теперь Старая крепость и стала предметом желаний недропользователей. В полутора километрах к югу от скальника находится месторождение «Олхинское», которое ещё с начала 1980-х годов стоит в Государственном комитете по запасам. Здесь в своё время добывалось строительное сырьё – редкий розовый гранит (из гранитов Олхинского плато, говорят, создан мемориал Вечный огонь в Иркутске). С 2004 года интерес к местным гранитам стало проявлять ЗАО «Дорожник» (Слюдянка). Лицензию на право пользования недрами «Дорожник» получил от администрации Шелеховского района в 2005-м, а в 2007-м она была зарегистрирована департаментом охраны окружающей среды и недропользования Иркутской области. «Дорожник» имеет право на добычу гранита на так называемом «южном» участке месторождения «Олхинское» до 2032 года. Это участок площадью 3,16 га в 4,5 км к юго-востоку от станции Орлёнок. Именно в этот «южный» участок и попала Старая крепость. Общественники уверяют: на самом месторождении, где в советское время добывался гранит, никто не работает. Здесь камень добывать трудно: нужны вскрышные, взрывные работы. А скальник самой природой «распилен» на блоки, и потому уже уничтожено около 5% Старой крепости.
В минувшую пятницу «все, кому Старую крепость жалко», вышли на пикет на сквер Кирова. Участники были возбуждены и историю нападения на скальник «рвачей из бизнеса» восстанавливали наперебой. «Ещё с 2004 года компания начала подготовку, улучшила дорогу до скальника, хотя никакой лицензии до 2007 года не было», – говорит Татьяна Калихман. «Как можно делать дорогу и не быть уверенным, что ты выиграешь эти торги?» – перебивает её инженер и охотник Николай Кешиков.
У общественников очень много вопросов к обстоятельствам получения ЗАО «Дорожник» лицензии. Татьяна Калихман напомнила: в соглашении о недропользовании с ЗАО «Дорожник» есть пункт 5.1.1, в котором чётко написано: разработка месторождения возможна только при получении заключения государственной экологической экспертизы. А её никто не проводил, утверждают пикетчики. Почему областные власти утвердили лицензию – вопрос. «С народом никто не советовался, не проводилось никаких общественных слушаний», – заметила Татьяна Калихман. Уже после получения лицензии с Олхинским плато стали происходить странные метаморфозы. До 2010 года территория скальников относилась к так называемой категории лесов «зелёной зоны». «По какому праву эта территория была выведена из «зелёной зоны», непонятно! – говорит Татьяна Калихман. – Это тоже ни с кем не обсуждалось – ни с научными сотрудниками, ни с общественностью».
Главное, чего не могут понять общественники, – как Старая крепость вообще попала в район разработок. «Мы сделали запрос в Иркутский филиал Территориального фонда геологической информации СФО. Месторождение известно давно, полноценный отчёт по нему сделан ещё в 1983 году. Оказалось, само месторождение находится в одном месте, а реальное место добычи – в полутора километрах к югу! Откуда взялся этот так называемый «южный» участок в лицензии? Это было явно какое-то нарушение использования природных ресурсов», – уверена Татьяна Калихман. Она обратилась в прокуратуру. Общественники писали и губернатору, и в региональный МПР, и в управление лесами.
Специалисты Западно-Байкальской межрайонной прокуратуры вместе с сотрудниками службы по охране природы и озера Байкал и Шелеховского облотделения общественной организации охотников и рыболовов выехали на место. Там обнаружили следы подготовительных работ для отработки скальных обнажений: территория у останцев была очищена от леса, видны следы подготовки рабочей площадки. Сама Татьяна Калихман утверждает: со скальников уже брали пробы, ходят слухи, что камень уже показывали зарубежным заказчикам. Однако прокуратура никаких выводов пока не сделала, сообщив в официальном письме на имя Калихман, что это произойдёт позже, когда будет получено заключение службы по охране природы и озера Байкал. В ЗАО «Дорожник» «Конкуренту» в среду сообщили, что комментарии по проблеме уполномочен давать исключительно директор, а он будет в пределах досягаемости только через неделю.
«Комментарии «законно-незаконно» мы опускаем»
за скальники с транспарантом хотя бы несколько минут
– Посмотрел я. Очень эмоционально написано, – помахал листовкой появившийся на пикете мужчина в дорогом пальто. Секунду спустя стало ясно: это новый министр природных ресурсов Иркутской области Олег Кравчук вышел к людям. – Данное месторождение было поставлено на запас в начале 80-х годов в Государственном комитете по запасам… – начал он.
– К этому месту не привязано это совершенно никак! – закричали митингующие. – Они даже по карте не сходятся.
– Да сходится всё! – настаивал министр.
– Уважаемый, вы говорите неправду!
– Дайте сказать, – взмолился министр. – Этот вопрос никто не закрывает. Написано везде, в том числе и в прокуратуру. Она проводит проверку. Поэтому комментарии «законно-незаконно» мы опускаем.
«Сколько их? Сотни тысяч гектаров? – пересчитал он скальники. – Один участок 3,2 гектара. Речь идёт только о нём, никто на большее не претендует». «Получается так: давайте мы этот скальник распилим, а остальные вам оставим», – ухмыльнулся один из участников. В свою очередь, министр сообщил, что он в сопровождении шелеховских общественников лично ездил на Старую крепость, пытался выяснить всю правду. Но пикетчики заново начали рассказывать всю историю: и про внезапно появившийся «южный» участок «Олхинского», и про недобросовестную, по их мнению, работу по лицензированию. Олег Кравчук повторял своё: «Моя позиция такая: как дадут ответ, что незаконно, – пожалуйста, наказывайте». Татьяна Калихман поинтересовалась: если недропользователь не провёл экологическую экспертизу, почему правительство ничего не предпринимает? Министр снова сослался на прокуратуру. «Решение о выдаче лицензии принимает не прокуратура, а областная администрация, почему вы не остановите работы?» «На каком основании?» – не понял Кравчук. «Да у нас уже ради денег готовы уничтожить всё, что было! – закричала одна из женщин. – Вы вообще задумайтесь, что вы там сидите, принимаете решения? Вы добиваетесь, чтобы народ возмутился уже по-другому?» Кравчук намекнул, что акция становится политической.
Идёт проверка.
– У нас три очень чётких требования к чиновникам областной администрации, – сказала Татьяна Калихман. – Первое – срочно приостановить работу на скальнике в связи с тем, что неизвестно, были ли нарушения при получении лицензии. Второе – вернуться к проекту создания регионального природного парка «Витязь» на Олхинском плато. Институт географии СО РАН в 2006 году по заказу Шелеховской администрации делал проект обоснования под этот парк. Мы требуем создать на Олхинском плато особо охраняемую природную территорию (ООПТ) и придать ей официальный статус. И третье – нужно зарезервировать эти земли до момента принятия официального решения о судьбе этого места. Никакие работы здесь не проводить.
Однако министру не понравилось обоснование 2006 года: мол, и законодательство с тех пор изменилось… Кравчук вспомнил, что в области в целом, как и в Шелеховском районе в частности, не сделана схема территориального планирования. А без неё, по его мнению, нельзя принять схему развития ООПТ. А отсюда – и парк создать невозможно. Кравчук посоветовал обратиться в администрацию Шелеховского района с просьбой включить скальники в схему терпланирования. И просить создать парк из всех скальников, за исключением Старой крепости, которую, мол, уже не вернуть.
Татьяна Калихман вспомнила: несколько дней назад ей пришло письмо зампреда правительства Максима Безрядина. И тот то же самое писал: в регионе нет схемы терпланирования, извините. А работы на Старой крепости ведутся легально. «Это лукавство! – уверена Татьяна Калихман. – Территориальная схема должна лишь учитывать утверждённую схему развития ООТП, как это сделано абсолютно во всех 11 субъектах СФО». В других субъектах сначала приняли схему развития особо охраняемых территорий и лишь потом учли её в схеме терпланирования.
«Возьмитесь, соберитесь инициативной группой, юристами, – снова отправил Кравчук «к Лобанову», мэру Шелеховского района. – И сделайте как положено». «Сколько их там, 23 скальника?» – спросил он. «Сто!» – ответили общественники. «Ну это абсурд – каждому болоту придавать статус». Люди и министр очень долго разбирались, куда им ещё пойти. Оказалось, в минимущества стоит заглянуть, а поскольку скальники ещё и на территории Слюдянского и Иркутского районов, то и туда. Люди заметили: получается забавно. Создать парк нельзя, не пройдя кучу ведомств и не написав кучу обращений, зато лицензию на разрушение скальника достаточно добыть в одном министерстве – МПР. «Мне нравится этот хаос – никто ни за что не отвечает, – сделала вывод одна из женщин. – А зачем тогда мы вас выбираем, для чего вы все нам нужны?»
На 12 лет позже
Впрочем, история с парком «Витязь» – это часть общей тенденции. В Иркутской области нет ни одного регионального природного парка. В Туве созданы, в Бурятии есть, в Красноярском крае есть. «Иркутская область в этом смысле очень интересное положение занимает, – удивляется Татьяна Калихман. – Когда в 1995 году был принят федеральный закон об особо охраняемых природных территориях (ООПТ), все регионы СФО в конце 1990-х тут же издали региональные законы. Иркутская область приняла этот закон с большим трудом в 2007 году, на 12 лет позже! Во всех регионах СФО есть схемы развития ООПТ. У нас эта схема до сих пор не принята». «А другие в это время успевают», – говорит Николай Кешиков.
В прошлом году Татьяна Калихман участвовала в обосновании проекта Окунайских озёр (Лебединые озёра). «Нам сразу объяснили, что природный парк создать невозможно, – рассказала она. – Ответили: нет дирекции ООПТ регионального статуса. Везде в СФО есть, а у нас – нет. Дело не двигается, и, по моему мнению, только потому, что очень сильно лесное лобби». Татьяна Калихман пояснила, что не решилась судьба и другого объекта, который должны были сделать памятником природы, – Патомского кратера. Совсем недавно кандидат биологических наук Виталий Рябцев написал в сети Интернет: известный памятник юга Байкала, Шаманский мыс, погибает. Рядом с ним идёт расширение железной дороги. Но, очевидно, снова возникнет «экономическая целесообразность», и мы будем ждать схему терпланирования.
