Большой вклад внесли земледельцы Черемховского района, которые произвели около 121 тысячи тонн зерна. 71 тысяча тонн на счету Аларского района, но это уже в бункерном весе. По 62–63 тысячи тонн намолотили механизаторы Тулунского и Куйтунского районов.

Специалисты областного министерства на старте страды прогнозировали более высокий урожай. Не сбылось – с природой не поспоришь. Поздними дождями попыталась она смягчить последствия жестокой июньской засухи, а потом в разгар осени накрыла белым саваном всё народившееся после обильных садков. 

В сентябре довелось побывать у тулунского фермера Ивана Майора. Вся внешняя обстановка настраивала на оптимистичный лад: на небе ни тучки, солнце хорошо пригревало, хлеба подошли либо подходили. Это позволяло успешно вести уборку на-прямую. Хозяева назвали предполагаемую урожайность, в чём я, правда, усомнился. Мы обогнули массив, там хлеба были богаче, аж волнами ходили при порывах ветра. Но сорвал колос, и опять сомнения:

–  Не торопитесь? Уж больно мягкое зерно.

– Нет, не торопимся. Вам просто колос не тот попался, – заметил ведущий специалист Тулунского сельхозуправления Николай Евпат. 

Впрочем, и налитой колос, и сам факт, что местные фермеры убирают поспевшие хлеба, особого удивления не вызывали. Через все трудности и невзгоды минувших десятилетий тулунский хлебороб сумел пронести любовь к земле, не растерял своих знаний и умения. Другое удивляло. В то время, когда в соседних районах хлебные поля не желтели, а зеленели, здесь не было подгона, несмотря на то что на том массиве возделывался отнюдь не местный сорт, а уроженка Свердловской области Ирень. А она нынче кое-кому усложнила уборку. Перед поездкой к Майору побывал на полях бывшей  Тулунской селекционной станции. Там тоже ни на делянах, ни на участках первичного семеноводства не встретил зеленеющего подгона. Начальник отдела Алексей Юдин объяснил это тем, что одно из направлений тулунской селекции – создание сортов, которые не давали бы вторичных стеблей, созревающих всё-таки позже основных.

Весной почва была хорошо увлажнена. Не это ли явилось причиной более полного прорастания семян и отсутствия в дальнейшем подгона? Поинтересовался более точными данными у ведущего агрометеоролога Владимира Гонтаря. По информации Тулунской метеостанции, в пахотном слое (до 20 сантиметров) в третьей декаде мая содержалось 25 миллиметров влаги, а в Нукутском районе, согласно данным местной метеослужбы, было всего15 миллиметров осадков, это уже на грани засушливости. В тот же период в полуметровом слое почвы у тулунчан содержалось 108 миллиметров влаги, а у нукутцев – 64. В третьей декаде июня, то есть в разгар засухи, у тулунчан имелось 25 миллиметров осадков, а у нукутцев – 15 миллиметров. В полуметровом слое почвы эти показатели вдвое разнились: в первом случае 88 миллиметров, во втором – 44. То есть на полях  Тулунского района складывались более благоприятные условия для прорастания семян. Вот почему проблему подгона в середине сентября никто из тулунчан не поднимал. Иное дело некоторые степные зоны. 

Но беда не приходит одна. В Нукутской зоне снегопады начались 10-11 октября. Они оказались столь обильными, что, вопреки всем приметам, снег не стаял окончательно, хотя лёг на сухую землю. А далее небо только сыпало и сыпало белой крупой. 

Затем в ночь на 14 октября прошли ещё более мощные снегопады, захватившие огромные территории. Как назло, больше всего осадков выпало там, где всерьёз взялись за возрождение зернового производства. Поэтому на пороге зимы у нас оставалось 18% неубранных хлебов. 

В дальнейшем снег где-то подтаивал, вымораживался, по ночам заморозки сковывали землю, и снова начиналась битва за урожай. Вгрызались в поникшие хлеба комбайны. 

– Но что это за уборка?! – с горечью вопрошает аларский фермер Татьяна Новопашина. – Убирали и ночью, по морозу. Потери сумасшедшие. Решётный стан забивался – решёта обледеневали и вместо того, чтобы «зёрна от плевёл» отбивать, гнали зерно в солому.

У соседей, в ЗАО «Приморский», которым руководит Аполлон Иванов, тоже немало хлебов ушло под снег. В трёх районах на огромных просторах сеет зерновые культуры СПК «Окинский», и у него часть хлебов оказалась под белым покрывалом. В иные сутки механизаторы предприятия намолачивали по 400 тонн зерна.

– Случалось и раньше, что мы в ноябре домолачивали последние поля,  но тогда снега такого не было, – признаётся главный агроном Юрий Бабанский.

Предприятие не увлекается наиболее урожайными сортами, поскольку они зачастую имеют более продолжительный срок вегетации. Почему же тогда и у окинцев ко дню снегопада оставались неубранными четыре тысячи гектаров? Выяснилось, что здесь очень высокая нагрузка на уборочную технику. Всего 29 комбайнами предстояло убрать хлеба с 17 тысяч гектаров, то есть одной машиной надо было обмолотить почти 590 гектаров колосовых. Это чрезвычайно много. А в ЗАО «Приморский», по словам Аполлона Иванова, нагрузка на комбайн ещё выше и приближается к 1000 гектарам. 

Во время недавней дискуссии в Государственной Думе по докладу министра сельского хозяйства РФ Николая Фёдорова депутат Николай Коломейцев озвучил такие цифры. Современная Россия имеет на 1000 гектаров посевов всего три зерноуборочных комбайна, в то время как мир – 6,2 комбайна, Канада – 7, США – 20, ЕС – 11. А в «Окинском» имеется менее двух комбайнов на 1000 гектаров.

Да, с природой не поспоришь, снегопады не отведёшь рукой. Есть только один выход: довести уровень технической вооружённости хотя бы до среднероссийского. На первый взгляд, кратковременное использование дорогой техники – явное расточительство. Но разве не расточительством выглядят десятки тысяч гектаров хлебов под снегом?