«А не форсировать ли Лену сегодня?»
Петра Лосева по праву считают одним из ярчайших летописцев БАМа
Рассказывая о первом десанте строителей управления «Ангарстрой» на Таюру 9 января 1974 года, необходимо заметить, что рядом с ними «случайно» оказались журналисты. Почему «случайно»? Да потому, что вездесущая цензура запрещала в те годы писать открыто о строительстве новых дорог. С Петром Лосевым можно было говорить о БАМе часами. «А помнишь? А знаешь?..» – начинал, бывало, Сергеич, и понеслась круговерть всевозможных названий, дат, фамилий. Лосева по праву называют одним из ярчайших летописцев БАМа: составленная им «по горячим следам» хроника строительства и сегодня не обойдена вниманием коллег и историков, охотно используется при написании новых очерков и книг. Вспоминая Петра Лосева, непременно надо добавить, что и первый материал, и самая первая книга о строительстве магистрали также были написаны им. Но обо всём по порядку...
А начиналось всё, по словам Петра Сергеевича, обыденно. По редакционному заданию из «Восточно-Сибирской правды» в декабре 1973 года он полетел в Усть-Илимск. Случайным попутчиком в самолёте оказался близкий знакомый – бывший начальник штаба ударной комсомольской стройки дороги Хребтовая – Усть-Илим Володя Удовиченко. Не успев как следует поздороваться, он шепнул журналисту: «БАМ начинаем…» – и приложил палец к губам. Пока летели, говорили обо всём, кроме новой стройки. Но, ступив на землю, Удовиченко раскрылся: «Подписан приказ начальника Ангарстроя о формировании первого десанта для пробивки пролаза до первой бамовской станции Таюра, на 61-м километре от станции Лена. Там уже побывало руководство…»
Выполнив усть-илимское задание, Лосев «летел» в Иркутск на крыльях в предвкушении большого, важного дела. Но в редакции его пыл сразу же охладили: «Никаких официальных указаний о БАМе нет!» Естественно, информацию о формировании первого десанта «зарубили».
– Посочувствовал мне шеф отдела информации Володя Ивашковский, – вспоминал Лосев. – Он посоветовал сделать «уверкиль» – обмануть редактора и всевидящее око цензуры. Так, перед поднятием тоста за 1974 год был подписан приказ о нашей с Валерием Кашевским командировке на Хребтовую – Усть-Илим и в Железногорск.
Город Усть-Кут – отправная точка новой стройки – в их командировке не значился. В этом-то и была изюминка «уверкиля». Журналистам «Восточки» очень хотелось продолжить свой маршрут до берега Лены. Уже 4 января они писали (из первого неопубликованного репортажа): «Со станции Игирма дороги Хребтовая – Усть-Илим отправлена первая техника. За семь лет коллектив СМП-266 проложил 120 километров железных дорог. Очередь за бамовскими…» Из Железногорска, где корреспонденты отработали командировочные, их путь лежал в Усть-Кут, на берег Лены, куда уже пришли бульдозеры, притянувшие за собой два жилых вагончика и сварочный агрегат.
Из первого неопубликованного репортажа: «Немного обогревшись, механизаторы предложили начальнику поезда: «А не форсировать ли Лену сегодня? Дневную программу-минимум мы выполнили, до исходной точки дошли, но ведь есть ещё время…» Зимой на севере в четыре часа уже начинаются сумерки, потому-то мастер Станислав Иванов засомневался в успехе дела: «Лёд на реке тонкий. За ночь пусть ещё подморозит». Но нетерпение и возбуждение механизаторов возобладали. Замначальника поезда А.С. Бурасов скомандовал:
– Виталий, идёшь первым! Лыжи взял?
– При мне.
– Дай лыжню на правом берегу. Там наледи и незамерзающие ручьи. Постарайся указать зимник, минуя их.
Инженер поезда Виталий Корхов поглубже натянул лыжную шапчонку, слегка погладил свою классическую бородку и сказал: «Добро». Потом уже начальник поезда П.П. Сахно признался: «Я не знаю, чувствуют ли люди, что у них седеют волосы, но, уверяю, когда пересекал реку третий бульдозер, седины у меня прибавилось». В то время по реке прошли
аэросани почтовиков. Водитель несколько сбавил обороты винта, увидев, как наперерез ему шёл бульдозер, тянувший за собой вагончик, но потом резко увеличил скорость, прошмыгнув по створу реки к Усть-Куту. И вовремя. Лёд дал трещину.
– Жми, Яша!
Яков Вебер на последнем бульдозере успел проскочить трещину. Было уже темно…»
Глубоким вечером стенографистка «Восточно-Сибирской правды» приняла от своих сотрудников репортаж о событиях первого дня десанта. Второй день, по данным «разведки», должен был быть масштабнее на события: на утро руководство стройки заказало вертолёт, а механизаторы поезда планировали пройти первые километры зимника.
– Хотелось поприсутствовать там и там, увидеть своими глазами место будущей первой станции на Западном участке БАМа и первые метры зимника к ней, – вспоминал в разговоре со мной Пётр Лосев. – Всё решил жребий: Кашевскому выпал зимник, мне – вертолёт. Здесь уместно сказать о третьем члене нашей пресс-группы. Редакция нам фотокора не выделила. Тем не менее мы его нашли в Железногорске. Им стал Валентин Перфильев – собкор Братского телевидения. Звоним ему: «Хочешь «влипнуть» в историю о начале Большого БАМа?» Он в ответ: «У меня денег на такие прожекты нет». Соглашайся, говорим ему, берём на своё довольствие. Уломали. И очень даже не зря. Он сумел (и не без мастерства) запечатлеть и переход через Лену, и посещение руководителями стройки будущей станции Таюра. Потом эти снимки использовали многие издания.
А для Лосева самой памятной фотографией тех дней стала та, где он на двери заброшенного зимовья написал древесным углём: «БАМ. Таюра. Январь 1974 года».
Из второго неопубликованного репортажа: «Снег был метровым. Унты, презентованные авиаторами, не помогли. Снежное безмолвие, заброшенное зимовьё да горы – вот и всё, что встретило нас на Таюре. И всё же ощущалась значимость начала чего-то важного, необычного. Не зря же первый секретарь Усть-Кутского горкома партии И.А. Панчуков как бы мимоходом заметил: «Эх, как мы ждали эту дорогу к океану». Он же спросил у начальника СМП-266 Сахно: «А где посёлок ставить будете?» Пётр Петрович указал на косогор: «Тут, наверное. Плана-то пока нет…»
Вернулись ребята в гостиницу и, передав в редакцию репортаж о втором дне десанта, спустились в ресторан поужинать.
– И там нас с распростёртыми объятиями встречает журналист «Молодёжки» Коля Кривомазов: «Ну, всё знаю, рассказывайте… Я вас ждал. Поизносились, небось. Я угощаю, кладу на стол пятьдесят рублей. Рассказывайте, что и как». Под таким напором, да тем более подшофе, мы, само собой, «разделись до нитки». Утром в обзоре газет областного радио прозвучала информация… сотрудника «Советской молодёжи» Николая Кривомазова «БАМ начинается».
В редакции Петру Лосеву объяснили, что его репортажи снял обллит, а сорокастрочная информация в «Молодёжке» появилась нелегально. Вместо неё цензор подписал «Анонс номера». Уже во всеми подписанной полосе «младые хулиганы пера» поставили подпольную информацию.
– Нам от объяснений вышестоящих коллег легче не стало, – вспоминал Пётр Сергеевич. – Пошли к главному цензору Иркутской области Козыдло, и тот показывает перечень объектов, упоминать которые в периодических изданиях запрещено, в их числе и БАМ. При этом добавил: «А «Молодёжку» мы уже прилично наказали». Как и чем? Мы не знаем до сих пор. Но позже домыслили, что не только из-за длинной бороды Колю Кривомазова приняли в партию коммунистов лишь с третьего захода.
В поисках компромисса прошёл январь. И уже не в первый раз Петра Лосева нашёл вездесущий Владимир Ивашковский. Надо отметить, что в то время четвёртая полоса «Восточки» была отдана «на откуп» отделу информации. Её формировали, макетировали и засылали материалы в набор прямо из отдела. Порой последние областные новости сотрудники редакции, в том числе редактор, узнавали уже в очередном номере газеты.
На этом и решил сыграть Ивашковский. Он дал «добро» на «новый леспромхоз». И вот 23 февраля 1974 года в №45 «Восточно-Сибирской правды» на четвёртой полосе под рубрикой «На тропе первопроходцев» был напечатан репортаж Петра Лосева «Десант на Таюру» с врезкой: «В этом году на территории Усть-Кутского района будет создан один из крупнейших в области Таюрский леспромхоз. Сейчас от станции Якурим через Лену и дальше в тайгу до будущей центральной усадьбы нового предприятия лесной промышленности начато строительство железнодорожной ветки».
Слово «БАМ» в репортаже не упоминалось, но все в редакции понимали, о чём шла речь и почему руковод-ство снизошло до устного порицания. Тем не менее «откуп» у отдела информации изъяли, чтобы больше не хулиганили. По прошествии многих лет такое может вызвать смех, но надо помнить, какое тогда было время. Хватало и романтики, и всевозможных за-
претов. А события дальше развивались так. Вернулся Лосев в конце марта из очередной командировки и отдыхал дома с детьми. Вдруг звонок. Открывает дверь, на пороге – шофёр редактора Валера: «Радио слушал? О БАМе Брежнев в Алма-Ате говорит. Елена Ивановна (редактор «Восточки» Е.И. Яковлева. – Прим. автора) сказала: всё, что есть о нём, пиши и утром же – ей на стол. К Кашевскому я уже заезжал. Созвонись с ним…»
Вот он, звёздный час журналиста, не обмануло его чутьё! Лосев побежал на улицу к телефону-автомату. «Звоню Валерке Кашевскому. Он тоже возбуждён. Уточняем, согласовываем, выясняем. И я – бегом в ванную, к своему укромному уголку в тесной квартирке, приспособленному под «кабинет». Утром на планёрке нам выделили целую вторую полосу газеты. Так вся область узнала о начале строительства Большого БАМа на иркутской земле».
На этом в рассказе Петра Лосева можно бы и поставить точку, не зная продолжения этой длинной бамовской истории. Потом «Восточка» с лихвой наверстала потерянное в первые месяцы. Начались годы под девизом «Ни дня без строчки о БАМе». Лосеву с Кашевским в качестве поощрения за первые материалы редактор газеты Елена Яковлева разрешила продолжительную командировку на строительство магистрали от Амура до Лены. Вернувшись, они написали серию материалов («Мосты», «Рельсы», «Просеки» и т.п.), которые затем легли в основу первой лосевской книги «Утро БАМа», изданной в Иркутске в 1975 году. По всем данным, это было первое издание в стране о возведении таёжной магистрали.
А её автор вскоре оставил газету и уехал поближе к героям своих материалов. Сотрудничал с разными изданиями, писал материалы с трассы, издавал книги, стал лауреатом нескольких престижных премий. А в 1988 году, незадолго до сдачи магистрали в постоянную эксплуатацию, вернулся в родной Иркутск. Но его душа по-прежнему оставалась там, на БАМе.
1 февраля 2005 года замечательного журналиста и человека Петра Сергеевича Лосева не стало. За несколько дней до этого он был жестоко избит неизвестными подонками и умер в одной из иркутских больниц, не приходя в сознание.
Здесь следует добавить, что Пётр Лосев очень дорожил своей дружбой с руководителем первого бамовского десанта на Таюру, в то время заместителем управляющего УС «Ангарстрой» Феликсом Ходаковским. А в том, что они были по-дружески близки и симпатичны друг другу, я убедился сам в той же Куанде в 1984 году накануне укладки символического «золотого звена». Получилось так, что в поисках места, где можно переночевать, ожидая торжества, мы с Петром
Сергеевичем забрели в пустой купейный вагон. В проходе на нашем пути встал начальник ведшего укладку пути СМП-581 треста «Нижнеангарсктрансстрой» Владимир Скарга:
– В этом вагоне свободных мест нет, – категорично заявил он.
– А это чьи? – спросил Пётр, открывая очередное пустое купе.
– Это купе управляющего трестом «Нижнеангарсктрансстрой» Феликса Викентьевича Ходаковского.
– Ничего, я с Феликсом договорюсь…
– Когда договоритесь, тогда и приходите! – категорично заявил Скарга.
Но за просто так мы из вагона не ушли: на столике в купе «железного Феликса» появилась бутылка коньяка, привезённого из Северомуйска нашим третьим попутчиком – фотографом из тоннельного отряда Виктором, нехитрая снедь. Поэтому из вагона мы вышли намного позже и навеселе. Пошли искать Ходаковского. И вскоре нашли: толпа руководителей шла к сборно-щитовому зданию местного строительно-монтажного поезда. Впереди – Феликс Ходаковский и начальник ГлавБАМстроя Константин Мохортов.
– Феликс! – закричал Лосев и кинулся им наперерез. – Феликс, можно я буду спать на твоём месте?
– А я где буду спать? – опешил от неожиданности Ходаковский. – Ну, ты, Петро, даёшь!
Позже выяснилось, что в свой вагон Ходаковский так и не пришёл. Но и мы нашли себе другое место для ночлега – у Александра Бондаря, в спальных вагонах «бронепоезда» монтёров пути. О дружбе Лосева и Ходаковского мне вновь напомнил бывший начальник Штаба ЦК ВЛКСМ на Бурятском участке БАМа Баир Балбаров в своей книге «Магистраль нашей молодости»: «С первых дней строительства БАМа Пётр Сергеевич Лосев создал пресс-центр УС «Ангарстрой». С назначением Ходаковского в трест «НАТС» он перебрался в Северобайкальск. Хорошо знавший систему работы комсомола Иркутской области на ударных стройках, Лосев первый начал создавать еженедельную хронику летописи строительства Западного и Бурятского участков БАМа. Такую кропотливую работу мог делать человек, бесконечно влюблённый в стройку, в людей, которые занимались героическим трудом. Сухонький, в больших очках, ниже среднего роста, коренной сибиряк Пётр Лосев прошёл весь длинный десятилетний путь от Усть-Кута до Балбухты. Один из редких журналистов, влюблённых в комсомольскую тематику, в своих статьях и репортажах воспевающий ударные дела молодых бамовцев…» Не забыл Баир Эрдынеевич упомянуть и меня, отметив при этом, что Пётр Лосев в какой-то степени был моим духовным наставником в пору строительства Байкало-Амурской магистрали.
11 июля 2009 года в городе Тынде прошли торжества, посвящённые 35-летию начала строительства БАМа. Под самый занавес, когда на местном стадионе перед многотысячной толпой запели-заплясали привезённые из Москвы звёзды российского шоу-бизнеса, неподалёку в летнем кафе присели накоротке за казённый стол почётные гости праздника – Леонид Казаков, Вячеслав Аксёнов, Виктор Лакомов, Василий Цивилёв, Баир Балбаров… Посчастливилось и мне оказаться с ними за одним столом. И даже поднять два тоста. Первый – за здоровье Феликса Викентьевича Ходаковского, который не смог приехать на юбилейные торжества. Второй – за вечную память о Петре Лосеве и других ветеранах-бамовцах, не доживших до этого светлого дня.
