В столицу тогдашней автономной Республики Якутия Вадим Инешин приехал в гости к родственникам. В редакцию республиканской газеты заглянул просто из любопытства, но от предложенной работы курьера отказываться не стал. Поначалу действительно был «на посылках» у редактора, но с первого дня интересовался газетным процессом, работой корреспондентов. Вскоре его заметили, перевели на должность помощника литсотрудника, а затем и литсотрудника, как в то время называли корреспондентов. Первый год в редакции стал для Вадима Александровича большой школой газетной работы. 

В отпуск он поехал к родителям в Киренск. Там, конечно, заглянул в редакцию районной газеты «Ленская правда», поделился своими впечатлениями и успехами в республиканском издании: ему ведь уже было обещано повышение в должности. В Якутск он после этого не вернулся. В то время Иркутский обком КПСС был озабочен укреплением киренской районки: её редактором оказался случайный человек. И Вадиму Инешину предложили работу ответственного секретаря с перспективой стать редактором. Это был хороший вариант – жить в родительском доме с мамой и отцом, с младшей сестрёнкой. Трудность состояла в том, что в Якутске газета была органом партийного комитета другой республики. Начались переговоры на уровне Иркутского областного и Якутского республиканского комитетов КПСС. Редактор «Социалистической Якутии» не желал отпускать молодого сотрудника, отказался отправить ему трудовую книжку. Но Иркутский обком отстаивал свой вариант, и Вадим всё же остался в Киренске. В 1951 году он встретил любимую женщину, они с Валентиной поженились и уже никогда не расставались. Он возглавлял коллектив районной газеты, она работала диктором на радио. 

Конец пятидесятых двадцатого века. Инешина назначают собственным корреспондентом областной газеты «Восточно-Сибирская правда» на строительстве Мамаканской гидроэлектростанции в Бодайбинском районе. 

– Многие журналисты, наверное, сочли бы должность редактора районной газеты вершиной профессиональной карьеры. Почему вы решили сойти с  уже проторённой колеи?

– Конечно, работать редактором «Ленской правды» было для меня очень  ответственно. Я старался, чтобы в газете не просто освещались жизнь всех хозяйств и селений, будни и достижения речников и охотников, но были бы и проблемные, критические материалы. Но ведь мне было тогда всего тридцать лет, и я понимал, что не хватает элементарной журналистской выучки! А тут обком партии дал мне направление на заочную учёбу в Высшей  партийной  школе при ЦК КПСС. Шёл 1959 год. К тому времени в Киренске у меня была семья, младшему сыну исполнилось уже пять лет. Жили мы вместе с моими родителями в деревянном неблагоустроенном, но, в общем-то, большом и уютном доме. Я стал ездить  на сессии, зубрил записи лекций по газетным жанрам, формам подачи материалов, редактированию и прочим премудростям.

И вдруг – звонок из Иркутска. Редактор газеты «Восточно-Сибирская правда» Андрей Григорьевич Ступко предлагает мне, как молодому растущему журналисту, должность собственного  корреспондента областной партийной газеты. Шло к завершению строительство самой северной в Советском Союзе и в Европе Мамаканской гидроэлектростанции в зоне вечной мерзлоты, вот и ввели в штат газеты собственного корреспондента по Бодайбинскому району. Северный климат меня не пугал, жену мою тоже, и я дал согласие. И никогда не пожалел, что сделал этот шаг. Ведь  в Киренске  приходилось, что называется, вариться в собственном соку, быть самому в роли учителя и наставника. Редкие приезды  коллег из областного центра оборачивались общением в поездках по району да вечерних застольях – тут уж не до обмена опытом. А новая работа сразу всё изменила: ведь я приблизился к самым сильным, талантливым, литературно одарённым людям – «золотым перьям» «Восточки»!

Я сразу окунулся в новую судьбу. В конце декабря 1960-го меня назначили, а уже 2 января, после встречи с семьёй нового, 1961 года,  прилетел на самолёте в Бодайбо. Жил сначала  в гостинице в райцентре, пока в Мамакане достраивали кирпичный дом. В мае его сдали, и мне  предоставили благоустроенную квартиру в посёлке. Это 12 километров от Бодайбо и всего полтора – от плотины ГЭС. В новую квартиру ко мне сразу прилетели жена и дети. Холостой жизнью я успел пожить всего четыре месяца, но за это время с помощью местных газетчиков познакомился со многими интересными людьми, побывал на важнейших участках возводимой гидроэлектростанции, побеседовал с бригадирами и рабочими стройки. Всё было для меня новым: и техника, и методы строительства, и люди, управляющие этим современнейшим оборудованием. До того времени я ведь знал только сельскохозяйственные комбайны, тракторы и косилки, имел представление о проблемах животноводов на фермах, быте и характерах сельских жителей. Теперь передо мной словно раздвинулся  горизонт.

Но не только о строителях отправлял я материалы в «Восточку». Бодайбинский район – поставщик золота для государства. И было  захватывающе интересно ездить на золотые прииски, забираться на «плавучую фабрику» – драгу, наблюдать, как со дна запруды ротор выгребает золотоносные камни и песок. Я спускался в шахты и видел, как  рабочие долбили золотоносные жилы и находили самородки. Был на гидроучастках, где мощной струёй воды размывали породу. Что интересно, к месту добычи золота шахтёров допускали после переодевания в спецодежду, на которой отсутствовали карманы. Укрыть самородок было невозможно, разве только проглотить. Но на выходе из шахты каждого проверяли с помощью специального «хомута» – металлоискателя. При малейшем подозрении рабочему предстояло посетить медпункт и пройти известные процедуры, пока не выйдет проглоченный кусочек. Правда, мне такие случаи на практике не встречались, знаю об этом только теоретически. Встречался я также со старателями, артельщики тогда мыли золото с помощью лотков. До приисков добирался по узкоколейке, паровоз тянул вагончики. 

Материалы ещё нужно было передать в Иркутск. А это было не так просто. Писал я от руки, срочные информации передавал по телефону, большие статьи – авиапочтой, порой и с оказией. В те месяцы перед пуском  Мамаканской ГЭС на стройку часто приезжали журналисты из Иркутска. Из редакции «Восточки» я особенно запомнил встречи с Леонидом Зосимовичем Лифшицем. Это был такой большой, представительный и обаятельный человек. Он мне помогал – учил, подсказывал. Однажды  прилетел корреспондент «Востсибправды» Виктор Соколов, он  собирал тогда материал для своего романа «Вечная мерзлота». Говорил, что в его книге не хватает подвига. А тут как раз случилась авария: тележка с бетоном застряла на канатной дороге, на середине плотины. Рабочий – помню, что его звали Марат, – пополз по канату, добрался до места и подтянул тележку, поставил на ролик. Этот эпизод Виктор вставил в свой роман. 

Вадим Инешин, собкор «ВСП», перед спуском в шахту на прииске Артёмовский. 1961 г.

Даже артисты добирались до нас. Однажды по пути с гастролей в Японии «залетел» на Мамакан известный на весь мир балалаечник Павел Нечипоренко. После концерта мы с ним беседовали, со мной был мой семилетний сын Серёжа. Нечипоренко проверил его музыкальность и отметил, что у сына абсолютный слух. Предложил определить его в московскую школу-интернат для подготовки музыкантов. Но мы с женой не согласились. (В дальнейшем Сергей действительно стал музыкантом – гитаристом – и погиб от короткого замыкания на сцене в гастрольной поездке. – Авт.)  

Когда в Мамакан приехала моя семья, то жену Валентину приняли в штат районной газеты «Ленский шахтёр». Она  писала информации со строительства ГЭС и увозила в Бодайбо летом на речном трамвае, а зимой на машине. Во время ледохода летала на самолёте. Надо сказать, что квартира у нас там была очень хорошая – с горячей водой, ванной, всеми удобствами, – мы в Киренске не знали такого благоустройства.

– Что особенно запомнилось из тех лет?

– Был такой случай. На районную партконференцию делегация из Мамакана отправилась на катере по реке. Была осенняя пора, перед ледоставом. После конференции нас пригласили на общий ужин, который затянулся допоздна. Отплыли уже затемно. И попал наш катер в ледяной плен – отказал мотор, нас понесла шуга. Моторист ничего не может сделать, несёт нас мимо посёлка, связи нет, ночь, холод. Вся делегация на палубе, дрожим от ветра и страха. Кричим – нас на берегу не слышат, нет там никого. В группе были девушки, они уже плачут, истерика. Кто-то в аэропорту наши крики всё-таки услышал, сообщили в штаб строительства. Там дали команду отправить автобус и моторную лодку для нашего спасения. Подплыла моторка, а там всего четыре места. Первыми девушек посадили, конечно, потом уж за остальными вернулись. Вот на автобусе меня к дому привезли, я по лестнице на свой  второй этаж поднимаюсь – чувствую, ноги отнялись. Падаю, кричу: «Валя, Валя!» Она услышала, двери открывает, видит меня лежащим на лестнице. Подумала, конечно, что набрался в застолье. А я встать не могу! Затащила кое-как в квартиру, вызвала «скорую». Поставили уколы. На следующий день увезли меня в порт и самолётом доставили в районную больницу – целый месяц лечили. Правая нога долго не отходила, приволакивал. Написал в «Восточно-Сибирскую правду» – тогда уже Елена Ивановна Яковлева была редактором. Извинился, что не могу работать, лечусь в больнице. Яковлева при всей своей строгости оказалась душевным человеком: написала мне доброе письмо, успокаивала, просила, чтобы я не переживал, лечился до полного выздоровления. Пока я болел, редакция присылала в Бодайбо спецкоров. 

– А когда закрылся корпункт «Восточки» в Бодайбинском районе, не было соблазна остаться на Севере?

– Мамаканскую ГЭС сдали в эксплуатацию в 1962 году, корпункт в посёлке, действительно, сразу закрыли. Я в то время ещё одолевал Высшую партийную школу. Редактором «Восточно-Сибирской правды» стала Елена Ивановна Яковлева, строгий, но справедливый коммунист-фронтовик. Она мне прямо сказала: «Хотите свои северные надбавки сохранить – ищите сами работу. Газете же нужна ставка в Черемхове: в центре внимания обкома партии сейчас открытая добыча угля. Если согласны поехать в город угольщиков – корпункт, квартира, работа вам обеспечены». Кстати, Елена Ивановна обращалась ко всем корреспондентам  газеты только на «вы».  

Вадим Инешин рассказывает, что без колебаний принял  предложение редактора и стал собкором «Восточки» по Черемховскому району и городу Черемхову. Северный стаж для пенсии к тому времени он уже заработал, а новое место службы было близко к Иркутску, к родным, коллегам. Да и с «Восточкой» расставаться не хотелось. «В марте 1962 года я приехал в Черемхово, получил квартиру в центре города. Приняли меня здесь хорошо, – говорит Вадим Александрович. – Журналисты местной газеты «Черемховский рабочий» помогали мне разобраться в особенностях добычи угля, возили на шахты и новые разрезы, знакомили с горняками». 

Вадим Инешин, собкор «Восточки» по Бодайбинскому району (слева), рядом Анатолий Зубарев,
завсельхозотделом «ВСП», третий слева – директор черемховской типографии Пушкарёв

Три года он представлял в шахтёрском городе областную  прессу, объездил и показал в своих материалах весь обширный Черемховский район. «Как-то подготовил на целую страницу в «Восточке» материал из старинного села Голуметь, – вспоминает мой собеседник, – рассказал о сельскохозяйственных проблемах. Тогда ещё кукурузу квадратно-гнездовым способом выращивали. В то время село было на подъёме: развивалось животноводство, наращивалось производство кормов, в деревнях строились дома. Появлялись новые совхозы и механизированные фермы, тот же Новогромовский свинокомплекс, например. Решалась продовольственная программа, одним словом». 

Приходилось часто ездить в Иркутск – возить в редакцию материалы, в Высшую партийную школу – контрольные работы по журналистике. С особой теплотой Вадим Александрович вспоминает журналистов «Восточки» Леонида Лившица и Владимира Козловского: «Они много помогали мне в работе». В Черемхово часто приезжал фотокорреспондент «Восточки» Василий Лысенко, он всегда оставался у Инешиных ночевать. «Вечером после работы Василий садился за пианино, играл он прекрасно, а я брал в руки домру – душа радовалась! – рассказывает Вадим Александрович. – Много мы общались с Валерием Павловичем Никольским, он после ухода Елены Ивановны на пенсию стал редактором «Восточки». А бывший сотрудник газеты Александр Гайдай, в то время уже корреспондент ТАСС, привлёк и меня в агентство. Мне было выдано удостоверение внештатного корреспондента Телеграфного агентства Советского Союза, которое давало  большие возможности. Однажды по этому удостоверению меня даже пропустили в пограничную часть в районе китайской границы, где служил мой старший сын. А ведь обычным журналистам туда допуска не было. Сотрудничал с ТАСС я, к сожалению, недолго: началась работа над дипломом. Бывая в редакции «Восточки», которая в то время располагалась на улице Карла Маркса, я всегда обедал напротив, в кафе «Север». И там часто встречал интересных людей, молодых тогда писателей Валентина Распутина, Сашу Вампилова, Вячеслава Шугаева и других. И, конечно, самая добрая память осталась у меня о Елене Ивановне Яковлевой. Она  относилась ко мне просто по-матерински, поддерживала во время болезни. В общем, мне повезло. Я благодарен «Восточке», она стала главным моим университетом, здесь я приобрёл опыт, который мне пригодился позднее на редакторской работе».  

В 1974 году Вадим Инешин возглавил объединённую городскую и районную газету «Черемховский  рабочий». В должности редактора Вадим Александрович проявил большой организаторский талант, при нём газета обрела широкий круг внештатных рабочих и сельских корреспондентов, которые писали материалы для 12 внештатных отделов. Вместе с корреспондентами редактору и самому часто приходилось выезжать в колхозы и совхозы, освещать ход посевной или уборочной страды. Ведь «Черемховский рабочий» читали не только горожане, но и жители сёл и деревень. Тираж газеты поднялся до 23 тысяч экземпляров. И больше половины материалов поступало от внештатных корреспондентов. Редактор сам вёл школу рабселькоров, учил их азам журналистского ремесла. Профессиональные и общественные заслуги Вадима Александровича были высоко оценены: ему присвоены звания «Заслуженный работник культуры РФ» и «Почётный гражданин города Черемхова». Он стал даже отличником советской милиции – за освещение жизни правоохранительных органов под рубрикой «Всегда на посту». И уже совсем недавно Иркутское отделение Союза журналистов России наградило Вадима Инешина почётным знаком «Золотое перо» за большие общественные заслуги.

Несмотря на преклонный возраст, Вадим Александрович не прекращает творческой работы и сегодня. После выхода на пенсию в 1986 году он вспомнил юношеское увлечение живописью, освоил кропотливую технику графики и создал великолепный цикл графических пейзажей. Запечатлел в своих работах прелести местной природы, чудесные виды на реке Лене, по зарисовкам в путешествиях – красивые места на Волге и Каме. Есть у Инешина и работы, написанные маслом, и акварельные  пейзажи. 

А когда Вадиму Инешину исполнилось 80 лет, в его голове зазвучали мелодии, и он стал их записывать. Ведь со школьных лет хорошо играл на мандолине и домре, участвовал в оркестре народных инструментов в Киренске по примеру своего отца. А потом даже создал в Черемхове любительский инструментальный квартет: домра (В. Инешин), скрипка (Т. Попова), гитара (А. Апрельский), фортепиано (Т. Ковальская). Квартет выступал в Доме культуры посёлка Храмцовка и на домашних вечерах в квартире Инешина. Музыку Вадим Александрович записывает уже пять лет, выпустил шесть сборников в местной типографии. Это мелодии разного  характера: танцевальные и маршевые, песни на слова местных и русских поэтов. Некоторые вошли в репертуар народных хоров города Черемхова, например, патриотическая песня на слова Тамары Хорошиловой «Слёзы России».

Но самым главным увлечением Вадима Александровича остаются публицистика, художественная проза и драматургия. В 2005 году он издал книгу о живописцах города Черемхова «В их работах – все краски мира», ставшую настольной для краеведов и учеников детских художественных школ. Через пять лет вышел сборник повестей и рассказов В. Инешина «Срезки времени». В прошлом году Вадим Александрович выпустил «Пьесы» и сборник миниатюр «И смех и грех», а нынче увидела свет ещё одна его литературная работа – «Отражение». Готова также книга по истории Черемховского драматического театра, открытого в 1939 году на основании приказа министра тяжёлой промышленности СССР. Если самочувствие позволит, то и эта работа лауреата международного творческого конкурса людей с ограниченными физическими возможностями будет не  последней. Сейчас ветерану «Восточки» 86 лет, он тяжело переживает смерть горячо любимой жены, верной спутницы жизни. Но интенсивная творческая работа является для него лучшим лекарством.

Фото из архива Вадима ИНЕШИНА