Непотопляемый завод 

Когда на подъезде к Жигалово краем глаза видишь баннер и улавливаешь слова «100 лет» и «корабли», то с ходу не понимаешь, что речь о столетней судоверфи. Посёлок из-за своей близости к газовым месторождениям привычно ассоциируется с добычей, а не с машиностроением. Второе удивление – на завод пускают журналистов и ничего не запрещают снимать и спрашивать: никакой военной тайны здесь нет, судоверфь строит мирные путейские суда (они обслуживают реки, делают дорогу для пароходств, раньше всех начиная навигацию). Начальник предприятия «Верхне-Ленский район водных путей и судоходства» Геннадий Мицких первым делом ведёт нас к месту, где стоят корпусы двух таких кораблей. 

– Мы спустили на воду 25 аналогичных теплоходов, – говорит Мицких. – В среднем на строительство одного судна уходит около двух лет. В целом же за всю историю с 1912 года предприятие произвело около 500 единиц флота. Тут что только не строили: баржи, катера, даже очень большие корабли размером с футбольное поле. Получается, по пять судов в год, а в 90-е годы до шести доходило. Тогда не было тендеров, был централизованный заказ на партию теплоходов. Все они сейчас работают на Лене.

Сегодня, говорит Мицких, судоверфь (а так завод по привычке называют в Жигалово) работать прежними темпами не может. Не позволяют устаревшие мощности. 

Нынешние корпуса предприятия были построены в 70-х годах прошлого века (до этого были деревянные здания), почти всё оборудование тех же времён. Недостаток персонала тоже сказывается: отток людей произошёл в конце 90-х годов. Тогда вместо 400 человек на предприятии осталось всего 120, которые до 2001 года работали всего четыре дня в неделю. А во время кризиса 2009 года уволились ещё 10–15 человек. Сейчас на судоверфи трудится 170 человек, хотя её территория выглядит безлюдной. 

– Вот наш лучший электросварщик. Он сваривает блоки, из которых состоит судно, – в доказательство наличия работников говорит Мицких. – Знаете, у нас работало много поколений. Отцы и деды уходят, сыновья и внуки приходят. Молодёжь всё чаще устраивается к нам. 

Персонал, и правда, старым не назовёшь: средний возраст работника судоверфи – 35 лет. В основном это судосборщики, сварщики, электромонтажники, слесари, столяры и маляры. Часть из них приходит на работу временно, но большинство остаётся надолго. Как уверяет Мицких, есть сотрудники, которые собираются уйти уже десять лет, но не делают этого. Может, отчасти оттого, что зарплату (16–22 тыс. рублей) здесь платят без задержек, да и особых альтернатив в Жигалово попросту нет. Сам Мицких приехал на судоверфь в 2000 году из Украины, где работал на шахте и с кораблестроением связан не был. 

– Жизнь, она такая, – улыбается он. 

Как корабль начертишь 

В среднем на строительство одного судна уходит около двух лет

– С чего начинается теплоход? – Мицких ведёт нас к одному из корпусов завода и, не дождавшись правильного ответа, говорит: – С плазовой. Здесь находится чертёж корабля в натуральную величину. Работник вырезает шаблоны, по которым ведётся гибка и резка металла. Вот сейчас, например, мы ходим по яхте, вырезанной из фанеры. 

Проект приходит на судоверфь уже готовым, поэтому в цехе никаких следов компьютерного моделирования, всё по старинке: только карандаши и линейки. 

По фанерным деталям железо, которое в Жигалово приходит с Магнитогорска и Челябинска, режут, гнут и сваривают в корпусном цехе. Потом в механический цех – там устанавливают трубы, кабели, радиостанции, двигатели. 

– Раньше двигатели ставили с завода в Хабаровске, но тот развалился. Кроме них, в стране их больше никто уже не делает. Поэтому на теплоходы, которые сейчас строим, пойдут китайские двигатели. Они вроде бы себя неплохо зарекомендовали, – рассказывает Мицких.  – После этого корпус корабля в механическом цехе насыщают электрикой и другим оборудованием. В общем, сдают теплоход «под ключ».  

Доставить его до места назначения нет никакой проблемы: Лена – вот она. Предприятие ведь стоит прямо на её берегу. У берега, уверяет Мицких, глубина не меньше трёх метров. Да и сами суда мелкосидящие с максимальной глубиной осадки в полтора метра. Спускают их со стапелей: ставят на деревянные сани, и по направляющим теплоход скатывается в воду. С другого берега его тянут тракторы. Со всем процессом управляются за день. 

– В мае спускали большой теплоход «Виктор Литвинов» – длина более 60 метров, ширина – 10. Его мы строили больше 20 лет. Финансирование то было, то не было. На въезде в Жигалово как раз фотография со спуска этого теплохода висит. Сейчас его испытывают в Киренске, а работать будет в Якутске, на Лене, прокладывать водные маршруты по реке Лене до моря Лаптевых и доставлять товары, – говорит Мицких. 

Почти все суда, изготовленные на жигаловском заводе по государственным заказам, уходят в Якутск, где ФГУ «Ленское государственное бассейновое управление водных путей и судоходства» распределяет их по своим филиалам. Как правило, корабли уходят на реки Лену, Витим, Алдан, Яну, Индигирку.

Рояль в салоне

Сам Геннадий Мицких приехал на судоверфь в 2000 году из Украины, где работал на шахте и с кораблестроением связан не был. «Жизнь, она такая», – улыбается он

Судоверфь строит судна не только для государства. Первый коммерческий заказ завод получил в 2005 году на яхту для иркутской фирмы «Мебель-Стиль». После чего предприятие построило ещё три моторных яхты и плавучую заправочную станцию для «Иркутскнефтепродукта» (в посёлке Никола). Гордость судоверфи – большой теплоход «Агата-Классик», который делался по заказу «Классик Банка». 

– На этом судне Ельцин плавал, отдыхал принц Чарльз. Не скажу, что оно самое комфортабельное, но очень уютное. Остальные суда Восточно-Сибирского пароходства делаются для большого количества людей, а в «Агате-Классик» всего четыре хороших каюты. Вот Ельцин с Колем был, им хватило. Просто здесь улучшенная отделка, санузлы, душевые комнаты, хороший салон. Там даже рояль стоит. В общем, есть свои прибабасы. Спутниковое телевидение, например.  А по техническим характеристикам – ничего особенного. 

Корабли рабочего и представительского классов, уверяет Мицких, в последнее время отличаются только отделкой. На рабочих судах всё делается для комфортного быта. Например, помимо душевых, на обслуживающем судне, которое сейчас строит завод, есть сауна. 

– Судно в рейсе по нескольку недель. Чтобы люди могли после вахты отдохнуть, помыться, делается максимум условий, – говорит Мицких. – У капитана и механика отдельные каюты, команда размещается по двое. Уверяю вас, на этом судне приятно находиться в плаванье.  А в теплоходе «Виктор Литвинов», которое мы спускали в мае, есть даже мини-спортзал: теннисный стол, тренажёры. 

Все путейские суда судоверфь комплектует вплоть до ложек и вилок. В случае с коммерческими яхтами это берёт на себя заказчик. К этому на заводе относятся с пониманием: одни хотят мельхиоровые вилки, другие – позолоченные. «У богатых свои причуды», – по-доброму отшучивается Мицких. На отделку судов идут лес, фанера, пластик и даже кожа, которой обивают стены и потолки. Однажды заводу приходилось салон яхты красным деревом отделывать. 

Гнём, пилим, готовим

Доставить судно до места назначения нет никакой проблемы:
Лена – вот она. ПредприЯтие ведь стоит прЯмо на её берегу

Заказать обстановочный теплоход «под ключ» в Жигалово стоит 65 млн. рублей. Однако при госзаказе эти деньги завод не получает. Ему оплачивают только сметную стоимость судна – около 45 млн. рублей, которые идут на металл, оборудование, зарплаты. Фактически корабль уходит по себестоимости. Коммерческие заказы – единственный шанс предприятия получить прибыль, которую можно вложить в развитие, не дожидаясь средств федерального центра. Цена яхты начинается с 40 млн. рублей, но и на них завод не зарабатывает последние пару лет. Просто потому, что крупных заказов со времён финансового кризиса нет. Последнюю яхту здесь строили для компании «Янта», но и тот проект закончили в 2010 году. Сейчас одно подобное судно на предприятии решились делать «впрок». Части корпуса яхты уже лежат на промплощадке. 

– Обычно люди, которые захотели яхту, хотят её получить прямо сейчас, как машину. Как только узнают, что стройка будет два года, то сразу остывают. Понятия «срочный заказ» у нас нет. Они все срочные. Хоть сколько плати, а быстрее не сделаешь: есть определённый процесс, который надо соблюдать, – объясняет Мицких. – Поэтому мы готовим яхту на будущее, чтобы не упустить заказчика. 

Если с заказами ни шатко ни валко, судоверфь ищет пути выживания. По своему профилю изготавливает буи, которые на реках после ледохода и штормов приходится менять. В год завод выпускает около двух сотен буёв. Кое-как зарабатывает столовая, которая славится низкими ценами: для своих сотрудников комплексный обед стоит всего 60 рублей. На сторону обеды уходят вдвое дороже. К тому же столовая – единственное здание в Жигалово, где можно собрать на свадьбу или другой праздник много народу. Есть у предприятия и своя кузня, которая выполняет «гражданские» мелкие заказы. 

Занять производственные цеха, пока до них не дошла очередь по профильной работе (оборудованию судна), всегда есть чем, уверяет Мицких. Несмотря на это, в корпусах в наш приезд стояла гробовая тишина, в деревообрабатывающем цехе – в прямом смысле: на входе нас встретил гроб, обитый малиновой тканью. 

– Гробы тоже делаем. Их, кроме нас, в Жигалово больше некому изготавливать, – подтвердил начальник. –  Население делает у нас заказы. Жизнь идёт, посёлок живёт. Кому печку надо, кому – трубу. Без работы мы не сидим. Но хочется, конечно, работать по профилю. 

Глава судоверфи и сам, наверное, не подозревал, что вскоре это желание почти исполнится. После совещания правительства Иркутской области с замминистра транспорта РФ Виктором Олерским заводу пообещали заказы на строительство трёх обстановочных теплоходов для Братского водохранилища, Ангары и Байкала (для Байкало-Ангарского государственного бассейнового управления водных путей и судоходства). Заказы обеспечат работой предприятие на три-четыре года, позже рассказал Мицких. Кроме того, судоверфь планирует претендовать на заказ по строительству парома для Киренска. Проект будет готов к декабрю, в следующем году ожидается объявление тендера. Стоимость заказов должна превысить 250 млн. рублей.

«Ситуация сдвинулась с места. Новые заказы означают, что нужно будет модернизировать мощности, поскольку на существующих выполнить проекты не удастся, – отметил начальник. – Надежда появилась. Потихоньку возвращаются люди, которые раньше работали на судоверфи». Впрочем, о будущих заказах Мицких пока говорит очень осторожно: боится сглазить.