– Насколько в Иркутской области соблюдается законодательство, связанное с энергосбережением? 

– Основные вопросы, связанные с его исполнением, решены. Особых нарушений пока нет. К сегодняшнему дню должны быть разработаны программы энергосбережения в регионах, муниципальных образованиях, на предприятиях, и основная часть этой работы выполнена. 

– Но без сложностей наверняка не обошлось? 

– Конечно. К 1 июля мы должны были завершить установку приборов учёта тепла, воды и электроэнергии в жилых домах. Что касается государственной и муниципальной собственности, эти мероприятия по большей части выполнены, по крайней мере, в крупных городах. Проблема существует с неорганизованной частью населения, теми, кто приватизировал жильё: в среднем у 20–30% жителей Иркутской области установлены счётчики. И виновато в сложившейся ситуации не население, а законодатели, определившие сроки обязательной установки. Я уже неоднократно говорил, что нам нужно установить порядка трёх миллионов индивидуальных и коллективных приборов учёта тепла, воды, электричества и газа. На это нужны огромные деньги – около 10 миллиардов рублей, к тому же население нужно физически обеспечить таким числом счётчиков. И возможности предприятий, которые должны их устанавливать, должны быть соответствующими. С учётом всего этого получается, что установленные в законе сроки нереальны. И это проблема всех наших законов, не только того, что касается энергосбережения, – никто не просчитывает последствия их принятия, как они будут реализовываться и к чему приведут. Следующий вопрос касается энергоаудита, который мы должны провести до конца года. Я думаю, из шести тысяч бюджетных организаций обследования пройдут тысяча-полторы: поскольку они финансируются из бюджета, нужно было предусмотреть в нём необходимую сумму. 

– Значит, проблема в самом законодательстве?

– В том числе. Это подтверждает и то, что сейчас идёт активная работа по подготовке предложений по внесению в него изменений. В частности, наше СРО «Восточно-Сибирское объединение энергоаудиторов» подготовило и направило в комиссию более 30 поправок. Очень много вопросов связано с тем, как организовать население. Мы ещё в стадии становления системы управления жилым фондом, и до сих пор у нас чётко не регламентированы взаимоотношения между собственниками квартир и управляющими компаниями, между управляющими компаниями и вышестоящими структурами. Это касается не только Иркутской области, но и всей России. В итоге получается, что где-то население недостаточно информировано, где-то – не организовано, а где-то и не законопослушно. Это в совокупности даёт нам те проблемы, с которыми мы сталкиваемся. Недостаточно проработаны и механизмы стимулирования. В энергосбережении должны быть заинтересованы и энергоснабжающие организации, и те, кто энергию передаёт, и сами потребители. А последние не видят результатов своей работы, они никак не отображаются на тарифах, плате за энергию. Например, можно было бы ввести двухставочные тарифы, и это предусмотрено в законодательстве, но на деле они не действуют. 

– После принятия закона об энергосбережении вы и другие эксперты говорили, что в нём нет гуманитарной составляющей, иными словами, людям не объясняют необходимость экономии, а просто принуждают к ней. Ваше мнение осталось прежним: объяснение эффективнее принуждения?

– Конечно, да. Мы неоднократно показывали, какой эффект могут дать даже простые мероприятия, которые каждый может сделать в своём доме. И если люди увидят, что это даёт какой-то эффект, это подтолкнёт их к энергосбережению. Но это объяснение требует большой работы. Реализовать какие-то технические мероприятия можно и, возможно, даже проще, но вот перестроить наш менталитет – это гораздо более сложная задача. Я бы даже сказал, сложнейшая, и её решение требует слаженной работы СМИ, органов управления и образовательных учреждений, начиная от детских садов до вузов. Эта составляющая очень важна, потому что энергосбережение должно быть у человека в голове, на уровне подсознания: выходишь из дома – рука сама тянется к выключателю. Пока же дела обстоят так, что мы в силу слабой информированности имеем отдалённое представление об энергетической эффективности. Спросите у любого, что такое энергоэффективный прибор – обычный чайник или холодильник – и какие характеристики у него должны быть. Большинство, в принципе, не знает и не представляет, что это такое. В этом ещё одна проблема нашего законодательства: законы принимаются, где-то лежат на полке, а информация о них до населения зачастую попросту не доходит. Я считаю, что энергосбережение нужно широко пропагандировать в СМИ, постоянно крутить телепередачи и посвящать этой теме полосы в газетах. В детских садах, не говоря уже про школы и университеты, нужно учить этому, причём не просто читать книжки, а оборудовать специальные комнаты, где с помощью каких-то приборов можно наглядно демонстрировать эффект от энергосбережения. Это очень серьёзная задача – перестроить наши мозги. И на её решение нужно немало времени, сил и, как непокажется странным, значительные финансовые ресурсы. 

– Парадокс, но наглядная агитация была в СССР, где энергоресурсы обходились населению существенно дешевле. Почему вышло так, что сейчас её практически нет?

– В то время государство управляло всеми финансовыми потоками, и оно было заинтересовано в сокращении затрат. Чем оно активно и занималось, если говорить про потребление энергоресурсов. Сегодня же за них платит потребитель, а государству всё равно. У нас пропагандируют рыночные отношения: хочешь что-то купить – покупай. То же самое с энергоресурсами: хочешь платить за них – плати. Хотя я полагаю, что государство в первую очередь заинтересовано в экономии ресурсов. И если уж оно взялось за энергосбережение, то должно создать для этого все условия. Этого, к сожалению, не происходит. Может быть, проблема в том, что мы только-только начали работать в этом направлении: на западе этим занимаются с 1973 года, когда резко взлетели цены на нефть и её пришлось экономить, а мы только с 1992 года, когда стоимость энергоресурсов стала свободной. 

– По ходу реализации закона сроки установки приборов учёта тепла, воды и электричества были перенесены, а не так давно, когда и они истекли, государство, по сути, отказалось от единственного стимула – повышенных нормативов для тех, кто их не смонтировал. Стоит ли ждать подобных послаблений и в дальнейшем? 

– Я думаю, решение по срокам уже принято, и оно таким и останется, послабления будут лишь в некоторой его части. Как вы помните, сейчас устанавливать приборы учёта тем, кто этого не сделал сам, должна энергоснабжающая организация, затраты которой должны потом взыскиваться с населения. И я думаю, многие компании по этому пути пойдут. И это, с моей точки зрения, лучший вариант, чем тот, который был изначально прописан в законе. Нужно было сразу отдать установку приборов энергоснабжающим организациям: они могут организовать эту работу профессионально, это было бы дешевле, ведь счётчики покупались бы оптом, и это избавило бы потребителей от головной боли. Представьте, что вам, и без того занятому своей работой, пришлось бы думать, где найти эти счётчики, с кем договориться об их монтаже. Профессионал это сделает лучше вас. Лучше было бы, чтобы каждый делал своё дело. Вы же не идёте в магазин со своими весами, чтобы взвесить, сколько крупы вам купить. То же самое и с энергосбытом: он продаёт энергоресурсы, и нет ничего зазорного в том, чтобы он же организовывал их учёт. Конечно, здесь важно доверие, но если его не будет, никакой речи о слаженной работе по энергосбережению попросту быть не может. 

– Валерий Алексеевич, вы немало сказали о проблемах в области энергосбережения, но есть ли какие-то позитивные сдвиги со времени принятия законов?

– Мы всё-таки начали приобретать опыт по энергосбережению. Если четыре-пять лет назад мы безуспешно пытались убедить бюджетные организации, что нужно организовывать автоматизированный учёт энергоресурсов или, скажем, устанавливать теплообменники, то теперь они сами выходят на наш совет с подобными предложениями. 

Кроме того, муниципальные образования, бюджетные организации сами за свой счёт выполняют технико-экономические обоснования. Это уже говорит о серьёзности намерений. Проблема в том, что на подобные мероприятия в региональном бюджете, согласно программе энергосбережения, должно предусматриваться ежегодно около ста миллионов рублей, а необходимо минимум 300 миллионов рублей в год. Конечно, если удастся, мы дополнительно получим федеральное финансирование. И министерство жилищной политики, энергетики и транспорта Иркутской области серьёзно настроено на то, чтобы увеличить расходы на реализацию региональной программы энергосбережения и заложить их в бюджет уже до конца нынешнего года. Изменился и подход самих организаций: например, при капитальном ремонте зданий, не говоря уже о новом строительстве, используются современные материалы, стеклопакеты и многое другое. Новые технологии применяются и при возведении конструкций зданий. Естественно, не везде на них хватает финансов, тем не менее определённая работа в Иркутской области проводится.