Решила Раиса Ивановна субсидию оформить и внучку выписать, чтобы хоть за неё не платить коммунальщикам. Хватилась – а документов на квартиру нет, «заботливые» родственники прибрали. Ни домовой книги, ни договора приватизации – ни единой бумажки.

Звонит невестке, та не отдаёт – ни добром, ни руганью. Обивать пороги чиновникам бесполезно, только время зря терять. Невестка живёт где-то за городом в коттедже, поэтому пришлось к участковому в Шелеховском районе обращаться. Подержал он бабушкино заявление и вернул с отказом. Мол, бесполезная затея, документы найти невозможно. Тупик. Раиса Ивановна совсем было впала в отчаяние, но тут, на её счастье,  участковый сменился – пришёл новый, бывший военный. Она со слезами к нему: мол, так и так, больше надеяться не на кого. Тот заявление принял, пообещал сделать, что будет возможно. Через некоторое время звонит: «Раиса Ивановна, приезжайте за документами, они нашлись».

Александр Большаков – участковый с «атомным» прошлым. Может, поэтому он умеет делать то, что не получается у других. Сам родом из Зиминского района, после школы окончил военно-морское училище в Санкт-Петербурге. Служил командиром на атомном подводном крейсере стратегического назначения на Тихоокеанском краснознамённом флоте. Вся материальная часть – от реактора до винтов и гаек – была зоной его ответственности. С атомохода в 1996 году, когда развалили всё, включая оборонку, пришлось уволиться. Зарплату тогда не платили по полгода, квартирные хозяйки выгоняли задолжавших офицеров на улицу – так и шли бездомные по городку с чемоданами в поисках пристанища. 

В итоге Большаков пришёл в милицию – там воинский стаж засчитывался, льготы предоставляли, хотя с военной службой было очень трудно расставаться. Начинал он в Свердловском РОВД, потом случилась командировка в «горячую точку» на целый год. С мая нынешнего года опорный пункт участкового уполномоченного Александра Большакова находится на улице Бродского в посёлке Энергетиков. На счастье Раисы Ивановны.

– Бабушка пришла тогда ко мне со своей бедой, – вспоминает Александр. – Её родственники забрали документы на квартиру и не отдают, на звонки не отвечают. Где они живут, старушка не знает, помнит только, что где-то на станции Белая. Улица, номер дома неизвестны. 

Когда за твоими плечами есть опыт дотошной работы с винтиками, от которых зависит жизнеобеспечение и боеготовность субмарины, вооружённой ракетами, то все остальные земные дела, наверное, не кажутся непреодолимыми. Раиса Ивановна расплакалась от отчаяния в кабинете участкового, и он обещал найти её невестку и уговорить отдать документы на квартиру. Потом сделал несколько звонков, послал запрос, нажал на нужные педали. Сработало. Невестка нашлась в коттеджном посёлке на станции Белая. Отнюдь не бедствует, занимается бизнесом, ездит на дорогой машине, недавно купила квартиру в центре Иркутска. Добираться к ней офицеру пришлось на попутном грузовике. 

– Я спрашиваю: вы хоть понимаете, что, кроме вас, родственников у бабушки нет? Ведь если бы она умерла, числилась бы бесхозным телом в морге. Поинтересоваться-то могли хотя бы, жива ли? 

Невестка ответила ледяным взглядом и спокойным тоном сказала: «Знать ничего не хочу». Но Александр Большаков умеет быть убедительным. Он объяснил, что дамочке грозит много неприятностей, мелких и крупных. Конфликт с законом неизбежно помешает её бизнесу, а репутационные издержки лягут тенью на все оставшиеся дни. Невестка поразмыслила и рисковать не стала, кинула бумаги в сердцах: нате, заберите, и пусть она вообще про нас забудет. Большаков вернулся в Иркутск, пригласил Раису Ивановну и выложил перед ней домовую книгу и остальные бумаги. У бабушки глаза больше очков стали – она уже почти и не надеялась.

– Я только потом узнал, какие круги пришлось пройти пожилому человеку, – рассказывает Большаков. – Станция Белая относится к Шелеховскому району. Представляете, бабушка ездила туда одна, чтобы написать заявление и потом получить отписку: мол, не на нашей территории всё произошло, занимайтесь сами. У меня мама такого же возраста. Я как представил, что с ней беда приключится – и некому помочь… Пришлось поднапрячься. 

– Я такого человека, как Александр Александрович, ещё не встречала. – У Раисы Ивановны наворачиваются на глаза слёзы. – Вы знаете, он какой! Он понимает, что бабка не получает субсидию, а на шесть тысяч пенсии попробуй проживи. Ну, неужели ему звёздочку не дадут?

Старушка прижимает ладошки к груди и в пятый раз описывает, как она отчаивалась, услышав очередное «нет», и как была растрогана, когда позвонил участковый и сказал, что везёт её документы. Бабушка написала благодарственное письмо самому министру внутренних дел в Москву, но оно, описав круг, неожиданно «стукнуло» по Большакову.  «Мне от него неприятностей больше, чем удовольствия», – морщится участковый.

– Ты что там накосячил? – напали на него в отделе. – А если большое начальство решит заехать и посмотреть, где и как работает герой письма, что оно здесь увидит?!

А посмотреть стоило бы. Служба участковых отдела полиции № 2 располагается в подвале между кладовкой для швабр, вёдер с тряпками и архивом старых дел. Маленькая комнатка, три стола составлены квадратиком. Если за ними кто-то работает, мимо пройти невозможно, пока сидящий не встанет. Заявителей можно опрашивать только по очереди, больше пространства нет чисто физически. Воздух затхлый, сырость исходит от труб, расположенных здесь же, в подвале.

Каждый участковый по нормативу должен обслуживать не больше 3,5 тысячи жителей, но эти нормы, как правило, превышены раза в три. Всего в службе 19 сотрудников, включая начальника – Алексея Этагорова. Территория обслуживания отдела очень большая: Юбилейный, Приморский, Радужный, 3-й посёлок ГЭС, Помяловского, Ерши. Микрорайоны активно застраиваются многоэтажными комплексами, количество жильцов прирастает в геометрической прогрессии. Одно утешение – сносятся дома частного сектора, рассадника бытовой преступности. Хотя и обитатели многоэтажек немало хлопот доставляют. Люди обращаются с разными бедами: побил муж, украли сумку, выхватили мобильник. Даже если кому-то в лобовое стекло машины камнем прилетело – участковому в страховую компанию отписываться приходится, что криминала не было. 

По каждому заявлению нужно за трое суток принять решение. Если требуются дополнительные мероприятия – экспертиза, опросы, запросы, – сроки можно продлить до десяти дней. Но и их не хватает, когда требуется проведение судебно-медицинской экспертизы: бюро одно на всю область, да и результаты выдают только два раза в неделю. 

Юридические казусы возникают на каждом шагу. Например, чтобы возбудить дело против продавца-растратчика, нужно провести ревизию, а документацию для неё не выдают, если дело не возбуждено. 

Как-то в Канске задержали узбека, а прописан он в Иркутске, по участку Большакова. И произошло-то всё в Красноярском крае, и сам узбек давно на родине, но приходится заниматься сбором затребованной информации. Одну девушку участковый аж в Башкортостане достал – она иркутскому отделению банка задолжала. А за нарушение сроков разбора дел начальство спрашивает по полной программе. 

О результатах работы участкового судят по множеству показателей: сколько раскрыл преступлений, составил административных протоколов, рассмотрел заявлений, направил «отказных», исполнил отдельных поручений, изъял единиц оружия и т.д. Только вот  единиц измерения человечности, сочувствия тем, кто попал в беду и нуждается в помощи, ещё не придумано. А ведь именно они-то и есть главная примета хорошего участкового.